Книга Смерть эксперта-свидетеля - Филлис Дороти Джеймс

Хоуарт от двери заметил:

– Отец Лорримера говорит, сын звонил ему без четверти девять. Я навестил старика сегодня утром, вместе с Анджелой Фоули, сообщил ему о том, что произошло. Анджела Фоули – мой секретарь. Лорример был ей двоюродным братом. Но вы, разумеется, увидитесь со стариком. Мне показалось, он вполне уверен, что точно запомнил время.

– Похоже, кровотечение было долгим и равномерным, без первоначального выплеска. Как вы думаете, на нападавшем могли остаться пятна? – спросил Дэлглиш у Керрисона.

– Не обязательно, особенно если я окажусь прав, и орудием был деревянный молоток. Возможно, этот единственный удар был нанесен с размаху, когда Лорример повернулся спиной. Тот факт, что удар нанесен слева над ухом, особого значения не имеет, как мне представляется. Нападавший мог быть левшой, но особых причин так полагать нет.

– Такой удар не требует особой физической силы. Его мог нанести и ребенок.

Керрисон, смущенный, помедлил с ответом.

– Ну, не ребенок… Женщина могла бы.

Оставался вопрос, который Дэлглиш – по форме – должен был задать обязательно, хотя, по положению тела и характеру кровотечения, ответ был вполне предсказуем:

– Он умер почти мгновенно, или можно все-таки предположить, что он какое-то время был способен ходить и даже запер двери и включил сигнализацию?

– Такое, как известно, встречается, но в данном случае такое предположение вряд ли возможно, я сказал бы даже – практически невозможно. У меня, правда, был случай – всего месяц назад: человеку нанесли удар топором – вдавленное повреждение теменной кости с обильным перидуральным кровоизлиянием. Он отправился в паб, провел полчаса с приятелями и лишь потом явился в травматологический пункт. Через пятнадцать минут он был мертв. Травмы головы бывают непредсказуемы, но только не эта, не правда ли?

Дэлглиш обратился к Хоуарту:

– Кто его обнаружил?

– Наша секретарь-регистратор, Бренда Придмор. Ее рабочий день начинается в восемь тридцать, как и у Блейклока. Мистер Лорример-старший позвонил и сказал, что его сын не ночевал дома, и она пошла проверить, не здесь ли он. Я приехал почти сразу же, вместе с миссис Бидуэлл, нашей уборщицей. Какая-то женщина позвонила утром по телефону – разговаривала с ее мужем – просила ее пойти не в Лабораторию, а ко мне домой, помочь моей сестре. Это был ложный вызов. Я подумал, возможно, это просто глупый деревенский розыгрыш, но все же лучше самому поехать поскорее и посмотреть, не случилось ли чего. Так что я уложил ее велосипед в багажник машины и мы приехали вскоре после девяти. Мой секретарь – Анджела Фоули – и Клиффорд Брэдли, старший научный сотрудник Биологического отдела, прибыли примерно в то же время.

– Кто-нибудь в какое-либо время находился у трупа один?

– Бренда Придмор, разумеется, но очень недолго – так мне представляется. Затем сюда поднялся инспектор Блейклок – один. Затем я – на несколько секунд. Потом я запер лабораторию, задержал всех сотрудников в вестибюле и ждал там до приезда доктора Керрисона. Он приехал через пять минут и осмотрел труп. Я стоял у двери. Вскоре прибыл суперинтендент Мерсер, и я передал ему ключ от Биологической лаборатории. В разговор вступил Мерсер:

– Доктор Керрисон предложил, чтобы я вызвал доктора Грина – хирурга местного отделения полиции – подтвердить его предварительные выводы. Доктор Грин один у трупа не оставался. После того как он провел быстрое и довольно поверхностное обследование, я запер дверь. Ее не открывали до тех пор, пока не прибыли фотографы и полицейские с приборами для снятия отпечатков. Они сняли у него пальчики и обследовали молоток, но мы решили на этом и закончить, как только услышали, что в Скотленд-Ярд сообщили и вы вылетели сюда. Мальчики-с-пальчиками еще здесь, в кабинете сотрудника по связям с полицией, а фотографов я отпустил.

Надев резиновые перчатки, Дэлглиш принялся обыскивать труп. Под белым халатом на Лорримере были широкие серые брюки и пиджак из твида. Во внутреннем кармане – тонкий кожаный бумажник, в нем – шесть ассигнаций по одному фунту, водительские права, книжечка почтовых марок и две кредитные карточки. В правом наружном кармане – кожаный чехол, в нем – ключи от машины и еще три ключа: два от английского замка и один, замысловатый, поменьше, должно быть, от верхнего ящика бюро. В верхнем левом кармане халата – пара шариковых ручек, аккуратно зацепленных за кромку. В нижнем правом кармане – носовой платок, связка лабораторных ключей и, отдельно, еще один массивный ключ, кажется, совсем новый. Больше ничего.

Дэлглиш прошел к центральному столу осмотреть два вещественных доказательства, лежавших там, – деревянный молоток и мужской пиджак. Молоток был оружием совершенно необычным, явно сработанным вручную. Дубовая ручка с грубой резьбой была, по-видимому, куском от тяжелой трости. Головка – Адам прикинул, что она могла весить чуть более двух фунтов, – с одной стороны почернела от свернувшейся крови, к ней прилипли концами и топорщились, как кошачьи усы, несколько седых волосков. Невозможно было разглядеть среди темных, засохших струпьев более темные волоски с головы Лорримера, которые могли там остаться, как невозможно на глаз отличить на молотке его кровь. Этим займется лаборатория Столпола, когда молоток, тщательно упакованный и снабженный двумя опознавательными ярлыками (вместо обычного одного), доберется до их Отдела биологических исследований попозже днем.

– Отпечатков нет? – спросил он.

– Только старика Паско. Это его молоток. Отпечатки не стерты, так что, похоже, этот парень был в перчатках.

Это, подумал Дэлглиш, могло бы свидетельствовать о предумышлении или об инстинктивной осторожности профессионального эксперта. Однако, если он пришел сюда готовый к убийству, странно было надеяться, что под руку подвернется подходящее орудие; впрочем, он мог, конечно, знать, что именно этот молоток и будет под рукой.

Он наклонился пониже – осмотреть содержимое пакета. Это был пиджак от дешевого мужского костюма: пошив массовый, цвет – кричаще синий, с тонкой, более бледного оттенка полоской, с широкими лацканами. Рукав тщательно расправлен, на обшлаге пятна – возможно, следы крови. Ясно было, что Лорример уже начал проводить анализ. Аппарат для электрофореза стоял на столе подсоединенный к блоку питания, а два ряда небольших парных дисков – всего шесть пар – были введены в слой агарового геля и помещены в аппарат. Рядом с аппаратом стоял штатив для пробирок с серией проб крови. Справа – две желтых лабораторных папки с регистрационным шифром Биологического отдела и тетрадь для записей – in quanto,[14]с кольцевым креплением. Левая страница тетради, с вчерашней датой, испещрена какими-то иероглифами и формулами, записанными черной шариковой ручкой, тонким прямым почерком. Хотя бОлышая часть этих специальных записей почти ничего ему не говорила, Дэлглиш увидел, что время, когда Лорример начинал и заканчивал очередной анализ, тщательно отмечалось. Правая страница тетради была пуста. Дэлглиш спросил у Хоуарта: