Книга Семейное дело - Рекс Стаут

Вульф взглянул на стенные часы. Восемь минут двенадцатого.

– Сегодня я мало спал, – заметил он. – Все еще намерены встретиться с окружным прокурором?

Акерман отрицательно покачал головой.

– Вы слышали, что они сказали. Особенно Джадд. Он на вашей стороне. Все, чем мы располагаем, – это информация, полученная от вас. Я сегодня тоже не выспался. Хотел бы поймать ночной самолет до Вашингтона.

– Тогда извините меня, – проговорил Вульф, поднимаясь и направляясь к двери. – Иду в постель.

– А он у вас со странностями, – заметил Акерман, тоже вставая и выходя в коридор.

Глава 10

Когда Вульф утром в пятницу, в одиннадцать часов, спустился в кабинет, Роуман Вилар уже сидел в красном кожаном кресле. Для меня это было довольно деловое утро. Оно началось с обычных телефонных докладов наших помощников. Я сообщил им о прошедшем накануне совещании у Вульфа, о том, что не получено никаких дополнительных сведений, диктующих необходимость изменить их программы, в соответствии с которыми им надлежало действовать и далее: Солу – собирая сведения на Джадда, а Фреду – на Вилара. День, проведенный Орри в ресторане «Рустерман», не дал результатов. Никто не видел в понедельник днем или вечером в мужской раздевалке незнакомых людей. Получив заранее за завтраком в кухне инструкции от Вульфа по домашнему телефону, я переключил Орри на Бенджамина Айго.

Принял я и три других телефонных звонка. Один – от Лона Коэна, пожелавшего выразить сожаление по поводу того, что пришлось обойтись без моего обычного денежного вклада в его выигрыш в покер – по существу, откровенная клевета, так как я выигрываю не реже, чем он, и почти не отстаю в этом отношении от Сола Пензера. Лон также хотел знать, когда я наконец выложу все начистоту. Другой звонок – от Билла Уэнгерта из «Таймс», намекнувшего на возможность поместить мой короткий репортаж на восемьдесят четвертой странице, если я срочно пришлю информацию ему лично в праздничной упаковке. Третий звонок был от Франсиса Акермана из его вашингтонской конторы; он сказал, что если Вульф пожелает вновь встретиться с ним, то об этом следует оповестить заранее – по меньшей мере за день, – и предупредил, что, возможно, наш телефон прослушивается, а в кабинете установлен «жучок» или тайный микрофон. Ничего не скажешь, Уотергейт сильно подействовал юристам на нервы.

Ни звука от Кремера или из канцелярии окружного прокурора. С Роуманом Виларом мне удалось связаться с третьей попытки, и он заявил, что ему придется отменить две важные встречи, но в одиннадцать часов он будет у нас.

Выполнил я и другие текущие дела: приготовил на подпись Вульфу чек на три тысячи долларов – полторы тысячи долларов резервной наличности уже подходили к концу – и, кроме того, отстриг купоны, срок которых истек первого ноября, у внушительной пачки муниципальных облигаций, хранящихся в отдельной секции сейфа со своим собственным замком.

Отстригая, я скорчил гримасу – прибыль на эти облигации составляла пять и две десятых процента, тогда как выпускаемые в последнее время муниципалитетом свободные от налогообложения долговые обязательства приносили почти восемь процентов дохода. Жизнь вовсе не шутка, когда принадлежишь к группе населения, облагаемой высоким подоходным налогом, который соответствует пятнадцати процентам от годового суммарного заработка. Остается только стричь купоны или поручить эту операцию Арчи Гудвину, если вы слишком заняты, нянчась с орхидеями.

Роуман Вилар не был рядовым специалистом в своей сфере деятельности. По словам Фреда, «Вилар ассошиейтс» являлась, пожалуй, самой крупной и наиболее известной компанией в области промышленной безопасности. Чтобы связаться с ним по телефону, мне пришлось преодолеть последовательно два барьера из въедливых секретарей. Явившись к нам, Вилар начал разговор не с вчерашних вопросов, а с ходу предложил работу Вульфу и мне.

– Прежде чем мы перейдем к Харви Бассетту и вашим проблемам, – заявил Вилар, – мне бы хотелось кое о чем поговорить. Идею подал один из двух моих помощников, когда я сообщил о предстоящей встрече с вами. Втроем мы обсудили эту идею. Среди наших сотрудников есть очень неплохие специалисты – двое просто великолепны, – однако, как заметил мой помощник, какое это произведет впечатление, когда, заключая контракт с солидной корпорацией, мы сможем заверить, что при любых осложнениях мы в состоянии задействовать нашего лучшего специалиста – Ниро Вульфа. Подумайте только, какой фурор произведет одно ваше имя! Конечно, вам придется выполнять кое-какие наши поручения, но не слишком обременительные, – нам известны ваши настроения на этот счет. Главное для нас – ваше имя. Нет нужды доказывать, как вы знамениты. Вы это сами хорошо знаете. Но это не все. Есть еще и Арчи Гудвин, и мы берем и его. Начальные ставки для вас – сто двадцать тысяч в год, или десять тысяч в месяц, для Гудвина – тридцать шесть тысяч в год, или три тысячи ежемесячно. Мы предпочли бы пятилетний контракт, но согласны и на три года, если таковым будет ваше желание, с правом одностороннего расторжения контракта в конце каждого года, если такой порядок вас больше устраивает. Приступить к работе можете в начале следующего года или уже через два месяца, но было бы хорошо, если бы мы могли объявить о поступлении вас к нам на службу уже в ближайшие дни. Ничего слишком яркого и кричащего – скромное объявление из одной фразы: «Если у вас серьезные проблемы, наш Ниро Вульф к вашим услугам».

Вилар подался в кресле вперед и нацелился на Вульфа всеми своими острыми углами – подбородком, носом, ушами.

– Разумеется, – продолжал Вилар, – я не жду от вас немедленного ответа. Вам нужно подумать и навести справки о нашей компании. Но предложение самое серьезное. Я бы подписал контракт прямо сейчас, не сходя с места.

– Вы правы, – ответил Вульф. – Мне нужно побольше узнать о вас. Где вы были и чем занимались в прошлую пятницу, двадцать пятого октября, с шести часов вечера и до двух часов ночи?

Вилар отодвинулся к спинке кресла и усмехнулся:

– Такого вопроса я не ожидал.

– Открытый обмен любезностями, – кивнул Вульф. – В конце моей беседы с мистером Акерманом накануне поздно вечером он спросил, действительно ли я думаю, что кто-то из вас шестерых убил Харви Бассетта. Отвечая утвердительно, я указал ему на тот факт, что я плачу сорок долларов в час трем классным специалистам, которые собирают о вас информацию. Это, безусловно, не десять тысяч долларов ежемесячно, но все-таки внушительная сумма. Правда, месяца мне не потребуется. Вы подвизаетесь в сфере безопасности. Стараясь изо всех сил удержаться на плаву, Ричард Никсон в свое оправдание ссылался в основном на требования национальной безопасности. Были ли вы каким-либо образом связаны с любыми событиями, которые охватываются понятием «Уотергейтская афера»?

– Нет, не был.

– Поддерживали ли вы какие-либо контакты с лицами, замешанными в этом деле?

– Один из инженеров, исследовавших известную запись на магнитофонной ленте, где обнаружился интервал в восемнадцать с половиной минут, ранее выполнял для меня кое-какие работы. Послушайте, Вульф. Как профессионал, я привык сам задавать вопросы, а не отвечать на них. Поэтому не спрашивайте меня, например, где я был ночью в прошлую пятницу. Пробуйте ваши штучки на ком-нибудь другом. Нам следовало прислушаться к мнению Акермана. Возможно, я еще пойду к окружному прокурору. Отчего вы его избегаете? Почему отклонили предложение Хана? Что вы пытаетесь нам навязать?