Книга Страж Раны - Андрей Валентинов

— Да нет, в самый раз, — вздохнул Степа. — Ростислав, ну чего нам ему рассказать?

Арцеулов промолчал. Конечно, они были с Валюженичем «в одной команде», но как рассказать американскому парню то, что привело их сюда?

— Тогда еще пара вопросов, — продолжал Валюженич. — Вернее, один, но большой. Каким образом двое русских парней — один большевик, а другой — монархист — стали посланцами Гэсэр-хана?

— Вы не преувеличиваете? — усмехнулся Арцеулов.

— Оу! Возможно. Сделаем скидку на мифологическое сознание здешних монахов. Только, ребята, у меня тоже есть глаза.

И Тэд указал на рог, подаренный Джором, который Арцеулов, сняв полушубок, положил рядом с карабином.

— Это эвэр-буре, монгольский рожок, который принадлежал Гэсэру, или, по крайней мере, его точная копия. Изображения этого рога известны уже сотни лет, но место хранения до сих пор не было найдено. По легенде он был похоронен вместе с Гэсэром или попал — тоже вместе с ним — на небо. Говорили, что если потрубить в него, Гэсэр тут же придет на помощь или пришлет своих слуг…

— Ладно, — кивнул Арцеулов. — Правда, не уверен, что это будет понятнее, чем история про владыку ада Яму. В общем, начнем с конца. Мы хотим попасть в Шекар-Гомп чтобы выручить нашу общую знакомую, Наталью Федоровну Берг…

…Слушая голос капитана, рассказывающего по-английски Тэду их странную историю, Степа прикинул, что будь он на месте Валюженича, то едва ли поверил и половине. И тут же вспомнил, что сам посчитал рассказ монаха сказкой…

…Выслушав Арцеулова, Тэд даже не произнес свое обычное «Оу!». Американец был серьезен, с лица исчезла улыбка, он словно стал на много лет старше.

— Самое странное, что я верю вам, Ростислав, — заметил он, чуть погодя. — И не только потому, что совпадают некоторые мелочи. Например, я слыхал о господине Семирадском. В молодости он действительно всерьез занимался этнографией. Но это не главное…

— Вы считаете, что такое не выдумаешь? — усмехнулся капитан.

— В некотором роде… Но рог Гэсэра! Это поразительно. Вы хоть представляете, сколько он будет стоить на аукционе?

— И представлять не собираюсь, — пожал плечами Арцеулов. — Мне дал его Джор, значит, я должен буду вернуть его. Может, этот Джор — потомок Гэсэра?

— Оу! — заинтересовался Тэд. — Вполне логично…

…Рассказывая об их с Косухиным приключениях, Арцеулов все же постарался описать путешествие в отряде Джора как можно более естественно. Теперь, когда прошло уже несколько дней, он и сам уже не очень верил в летящих всадников…

В комнате неслышно появился один из монахов, держа в руке небольшое блюдо, уставленное глиняными чашечками и коробочками. Поклонившись, он подошел к капитану и легко коснулся повязки.

— О, медсин! — понял Валюженич.

Монах промыл рану, смазав ее какими-то душистыми мазями, и осторожно перевязал тонким полотном. Ростислав почувствовал, как боль исчезает, словно растворяясь и оставляя после себя лишь легкое жжение…

…Прошло два часа. Степа уже успел вздремнуть, проснуться и даже соскучиться. Ему было неуютно в четырех стенах без окон, к тому же не хотелось терять времени.

— Тэд, кликните там кого-нибудь! — предложил он. — Пора и делом, чердынь-калуга, заняться…

— Вот? Цо? — сосредоточился Валюженич. — Оу, ю а райт! Мистер Арцеулов?

— Да, — кивнул капитан, преодолевая естественное желание просто лечь и проспать часов десять подряд. — Надо взглянуть на монастырь…

На зов явился сам Цронцангамбо. Выслушав Валюженича, он, молча кивнув, жестом пригласил всех следовать за ним.

Они прошли темным коридором, свернув куда-то в сторону. Коридор перешел в лестницу, каменные ступени которой вели вниз. Было темно, но фонарь, который нес монах, позволял найти дорогу. Лестница кончилась, они оказались на небольшой площадке.

Цронцангамбо подошел к стене и не спеша снял большой щит темного металла, висевший посередине. Сразу стало светло — лучи закатного солнца проникли через четырехугольное окно, выходившее наружу. Оно было закрыто не стеклом, а чем-то другим, похожим на цельный кристалл хрусталя, только очень прозрачного, почти не искажавшего перспективу.

— Шекар-Гомп, — негромко произнес монах.

Прямо за окном начинался склон, который вел в огромную котловину с пологими краями. Слева от него находилась небольшая равнина, скорее просто площадка, ровная, словно созданная человеческими руками. Прямо на высокой, с чуть покатой вершине, горе стояли несколько квадратных домиков, окруженных высокой стеной. Рядом возвышались две серые башни, высокие, но кажущиеся издалека не больше спички. Справа, в некотором отдалении, стояло еще несколько домов.

Но не это бросалось в глаза. Небольшие строения Шекар-Гомпа терялись на фоне того, что происходило в котловине. Левая часть горы попросту исчезла, словно срезанная сверху донизу, и теперь там чернел огромный провал, ведущий, казалось, в самые недра. Рядом скучились десятки странных механизмов, похожих на портовые краны, только значительно больше и мощнее. Внутри черного отверстия можно было заметить металлические фермы и толстые трубы, уходящие с поверхности в глубину. Место строительство ограждал высокий забор из металлических секций. По углам торчали вышки, на которых чернели прожектора.

Левее, на выровненной то ли природой, то ли руками человека площадке стояли несколько одинаковых одноэтажных построек, длинных и ровных, между которыми были оставлены широкие проходы. Это место было также огорожено, на углах стояли вышки с такими же черными прожекторами.

Сзади, за монастырем, тоже что-то сооружалось, были видны три невысокие трубы над белым многоэтажным зданием, верхние этажи которого только строились.

Справа, за группой небольших домиков, стоявших за монастырской оградой, можно было заметить еще одну ровную площадку, аккуратно очищенную от снега. За нею тянулись серые, похожие на ангары, сооружения.

Всюду были люди. Они не суетились в беспорядке, а двигались, словно муравьи в муравейнике, где давно и прочно отлажен порядок. От ворот, за которыми стояли продолговатые дома-бараки, к стройке тянулась огромная колонна, по бокам которой шагали несколько человек в одежде иного — темного — цвета. Возле входа в монастырь, у ворот и рядом, у входа в домики, стояли группы людей, тоже в темном, надежно прикрывая вершину горы. Отряд таких же людей в темном двигался из ворот монастыря куда-то вправо, в сторону дороги. В воздухе промелькнула легкая тень, затем над площадкой блеснул серебристый цвет обшивки, и через несколько секунд небольшой моноплан уже катился по взлетной полосе…

Над монастырскими крышами и над домиками, стоявшими правее, торчали изогнутые металлические конструкции, а над всем этим ровно и неподвижно, застыв в холодном зимнем воздухе, висел серебристый аэростат с номером «3» на боку…