Книга Путешествие в страну снега и медведей - Саша Урбан

свои зубы на ткани.

В результате очередного неудачного пируэта Альберт снова оказался на полу. Именно в этот момент он заметил первые сполохи, говорившие о том, что кто-то приближается через каминную сеть. Судя по оживлению чемодана, это был Грейвз. Злосчастный багаж вцепился в Трелони мертвой хваткой, явно собираясь продемонстрировать хозяину свой трофей. Нужно было что-то делать, оставив минимум следов своего пребывания. Трелони закатил глаза, напоминая себе, что джентльмен всегда остаётся джентльменом и... трансфигурировал свои брюки в стаю мыльных пузырей, а сам залез под кровать, оставляя чемодан жалобно скулить.

Через пару секунд из камина, коптя и дребезжа вывалился Грейвз, наполовину закованный в рыцарский доспех. Чемоданчик подлетел к нему, истошно тявкая.

— Нет, мальчик, сегодня играть с тобой я не буду, — тяжело проговорил юноша, сколупывая с себя тяжёлую броню. — Иди на место. Давай, давай Чарли, на место! — сказал он, взмахом палочки открывая дверь. Чувствовалось, что он уже едва ворочает языком. — Молодец, хороший ма... — остаток фразы превратился в зевок. Раскинув руки, Грейвз упал на спину, так и оставшись в нагруднике и прилично потрепанном костюме. Но в отличие от Трелони, у него хотя бы были штаны. Альберт полежал ещё пару минут, прислушиваясь к равномерному дыханию, а затем осторожно, ползком, выбрался в коридор.

6. Приглашение

В плане межкультурных коммуникаций поход в гости по степени опасности может переплюнуть вечеринку на минном поле. Значение каждого слова и взгляда наделяется десятком смыслов, и человек старается сделать все, что угодно, и одновременно с этим ничего — лишь бы только не уязвить хозяев. Прийти в самом лучшем или, наоборот, достать последнее тряпье, съесть все за столом или морить себя голодом из-за страха не отличить чай с лимоном от ванночки для мытья рук – это самое малое. Множество нюансов превращают обычное перемывание костей в пытку похлеще чаепития в Букингемском дворце. При дворе Ее Величества хотя бы действовали закрепленные придворные протоколы, которые можно почитать по пути, — поход в гости предполагает, что Вы знаете хозяина достаточно хорошо, чтобы не заставлять его чувствовать себя неловко. Трелони, даже несмотря на весь свой профессионализм, никогда не любил встречаться с людьми в такой формально-неформальной обстановке. Он бы предпочел ресторан или кабинет в бюро, пускай оно будет в самом затхлом тупике, но никак не в доме. Мужчина заметил, что в момент прибытия гостей хозяин вдруг начинает по-новому любить каждый уголок своего жилища: от свежепоклеенных обоев до ванны, которая передается из поколения в поколение, потому что нет денег на новую, да их и не нужно, если несчастный кусок фаянса еще не протерт до дыр. Поэтому, когда Грейвз без стука завалился в его номер держа в руках письмо и сверкая глазами, мужчина на секунду подумал, что не один он беспокоится о том, как пройдет встреча. Но все оказалось гораздо прозаичнее: американец чуть ли не выпрыгивал из штанов, потому что письмо было написано аккуратным девичьим почерком и щедро сбрызнуто духами с ароматом розы и жасмина.

— Сядьте, Грейвз, и перестаньте тыкать мне этим в лицо, — едко произнес мужчина, поднимаясь, чтобы открыть окно. Свежий зимний воздух и запах находившихся поблизости кабаков немного развеяли романтическую иллюзию, охватившую Грейвза. — И, будьте любезны, приведите себя в порядок. Вы вообще спали? — нахмурился мужчина, отметив чрезвычайную помятость Персиваля. Кажется, он был рожден таким: со всклокоченными волосами, в косо застегнутой рубашке. Юноша послушно сел в кресло и провел ладонью по волосам, еще больше путая их. Трелони обреченно кивнул и сел в кресло напротив, разворачивая письмо. Вопреки духам и завиточкам, оно было написано сухо и по-деловому.

— И чему было радоваться… — пробормотал мужчина, пробегая глазами по строчкам.

— Я добыл нам приглашение на обед у князей Аргутинских, мистер Трелони,— довольным голосом произнес Персиваль.

— Я это вижу,— констатировал британец. — Они ждут нас сегодня, — он взглянул на часы, — чуть меньше, чем через три часа. Могли бы хотя бы время обговорить заранее, — фыркнул мужчина и усмехнулся. — Эта очаровательная княжна просит нас не воспринимать приглашение слишком официально, но при этом пишет его на тисненой бумаге с фамильным гербом! И печать превращает в порт-ключ. Не удивлюсь, если сам князь не предупрежден о нашем прибытии.

— Мистер Трелони, если это так, то нам тем более нужно проявить благодарность к этой юной леди, тогда как она рискует своими добрыми отношениями с семьей и коллегами.

— «Леди»? — фыркнул Альберт.— Не Вы ли, мистер Грейвз, не далее, как вчера, распекали аристократию целиком и по частям? Не отвечайте! — махнул рукой мужчина. — Лучше… лучше приведите себя в порядок и уж потрудитесь посмотреть, как обращаться к князю или княгине. Я дам Вам справочник по аристократии.

— Но мисс Аргутинская… — возразил было юноша.

— Во-первых, называйте ее не иначе, как «княжна», мистер Грейвз, если Вам жизнь дорога. Во-вторых, Вы, наверное, хотели спросить: «Зачем, если она попросила нас не воспринимать приглашение слишком формально»? – Персиваль кивнул. — Так вот, мой дорогой юный и недальновидный друг: его светлость Сергей Юрьевич Аргутинский откладывает все свои дела, в которые входит поимка темных магов и подготовка своего семейства к балу, ради того, чтобы принять в своем доме иностранных послов. Обычно к такой встрече готовятся месяц, — едко произнес он. — К тому же, что немаловажно, в глазах князя мы с Вами – последние проходимцы, воспользовавшиеся его дочерью, чтобы добиться аудиенции. Как Вы думаете, какого