Книга Стурлур – место, где все началось - Богдан Звиринский

избегал использовать без крайней необходимости. Воткнув свой клинок в землю, он освободил руку, снял кожаную перчатку и оголил запястье, к которому был прикреплён изящный сосуд на тонких ремешках. Прошептав молитву на неизвестном языке, Цедрус поднял ладонь вверх, и сосуд наполнился ярким белым светом.

Ослепительное сияние разлилось вокруг, проникая в самую суть каждого, кто находился поблизости. Свет согревал сердца союзников, вселяя в них решимость и силы, а врагам причинял невыносимую боль, словно прожигал их души. Под воздействием этого магического света хашшарий и его таинственный союзник упали на одно колено, корчась от жжения в груди. Однако этого было недостаточно, чтобы сломить их окончательно, и бой продолжался.

Ранение, которое хашшарий нанёс Алатару, заставило синего мага отступить на несколько шагов. Обессиленный и охваченный болью, он опёрся на свой меч, чтобы удержаться на ногах.

Тем временем, пока дикарь приходил в себя после воздействия магического света, Гром успел восстановить дыхание и подготовиться к новой схватке. Он видел, как противник, несмотря на ранения, готовился к очередной атаке, намереваясь отомстить за полученный удар. Несмотря на тяжёлые раны, удары этого дикаря оставались столь же мощными и опасными. Грому удалось чудом избежать смертельных попаданий, хотя каждое движение было на грани жизни и смерти.

Цедрус продолжал обмениваться ударами с хашшарием, но ни один из них не мог достичь решающего успеха. Цедрус не мог найти слабых мест в его искусной технике, а молниеносные рефлексы противника всякий раз спасали его от ударов. В то же время хашшарий, несмотря на свою ловкость, не мог пробить доспехи, скрытые под тёмной тканью Цедруса.

Битва между Громом и серокожим дикарём шла явно не в пользу пирата. Даже несмотря на многочисленные раны, его противник не ослабевал, становясь всё яростнее и свирепее с каждым ударом. Когда силы уже почти оставили Грома, и рука, сжимавшая клинок, готова была выпустить его, он вдруг увидел, как из груди дикаря вынырнуло лезвие меча Алатара. Лицо дикаря исказилось от боли, а меч, проткнув его насквозь, вышел так же стремительно, как и вошёл. Следом, горизонтальный взмах клинка Алатара отсёк голову дикаря.

Когда обезглавленное тело рухнуло на землю, Гром увидел стоящего позади Алатара, охваченного магической энергией. Его глаза светились насыщенным синим светом, а вокруг тела струились дымчатые языки магического пламени. Протянув руку Грому, который изнеможённо опустился на землю, Алатар произнёс мощным голосом, в котором не осталось и следа былой старческой слабости:

«Не время умирать!»

Хашшарий, окружённый с трёх сторон, несмотря на свои умения и скорость, не смог избежать всех ударов. Алатар рассёк ему связку на левой ноге, затем Гром, продолжив атаку, оставил на его груди глубокие раны, и завершил всё Цедрус, изящным взмахом клинка перерезав горло противнику. Хашшарий рухнул на землю, истекая кровью.

Гром, обессиленный после изнурительного поединка, держался за вывихнутое плечо. Один из ударов дикаря, такой мощный, что он не смог его безопасно парировать, вывел из строя его сустав. Напротив него стоял Цедрус, немного запыхавшийся, но почти не пострадавший, благодаря своей прочной броне. Он видел, как Гром, корчась от боли, держался за плечо. Было очевидно, что пират не мог вправить его самостоятельно, и, учитывая, что опасность миновала, мог рассчитывать на помощь Цедруса. Однако тот больше беспокоился о том, что удар хашшария оставил дыру в его балахоне.

«Вот мерзавец, прорвал мне одежду. Придётся потратить время на починку», — проворчал Цедрус и принялся аккуратно подворачивать ткань, чтобы скрыть повреждение.

Гром смотрел на него в недоумении, не понимая, то ли это было проявление природной рассеянности, то ли нарциссизма. Махнув на него рукой, пират направился к побитым волшебникам, решив помочь им прийти в сознание, поскольку на Цедруса рассчитывать было бесполезно.

Малдуст и Володус уже немного пришли в себя после удара, который отправил их в нокаут. Оба выглядели слегка потрясёнными — нападение оказалось не из лёгких.

«Ну и слабак ты, старик, как так легко рухнул?» — сказал Володус, поднимаясь на ноги. — «Похоже, Малдуст, что ты уже достиг того возраста, когда сама земля под ногами намекает, что пора тебе на покой», — ехидно добавил он.

«Что⁈ Ах ты, мелкий цирковой фокусник, сейчас я тебе покажу, кто тут старик!» — вспылил Малдуст, вскочив на ноги и, не раздумывая, отвесил Володусу по лбу своим посохом.

Однако вместо того, чтобы рассердиться, Володус только расплылся в проказливой улыбке и продолжил:

«Малдуст, давайте будем честны, вас разозлили не мои слова, а ваши собственные возрастные недуги. Тремор, склероз, недержание газов — с таким букетом сложно сохранять бодрость и боевой настрой, это я понимаю. Но если уж нам придётся снова быть вместе в бою, прошу вас хотя бы контролировать своё… ну, скажем, не слишком приятное недержание. Потому что это может стать настоящей проблемой на поле битвы», — сказал он, стараясь сохранить серьёзное выражение лица, но с трудом удерживая смех.

Малдуст побагровел от гнева и возмущения. Он даже запнулся, прежде чем смог найти слова для ответа: «Что ты за чушь несёшь, ты! Подлец! Извинись немедленно!»

Подошедший Гром, видя их перепалку, хмыкнул: «Веселитесь, я смотрю несмотря на то, что вас чуть не убили? Хватит уже спорить и помогите мне вправить плечо. А то этот денди больше озабочен своим нарядом», — сказал он, указывая на Цедруса.

Малдуст, не унимаясь, обратился к Володусу: «Ты слышал, что этот проходимец говорит? Наглость!»

Тем не менее, Малдуст взялся помогать Грому. Осмотрев его плечо, он убедился, что это всего лишь вывих, а не перелом.

«Сначала сядь на что-то устойчивое, сними верхнюю одежду и расслабься», — приказал Малдуст.

Когда Гром последовал его указаниям, Малдуст аккуратно взял его за плечо.

«Эй, хочу, чтобы ты был в курсе, я люблю молодых девушек, и хотя я не против экспериментов в жизни… Ого, это что, холод?» — Гром почувствовал, как по его плечу распространился холодок, словно кто-то приложил кусок льда.

«Не уподобляйся этому мерзкому перверту. Ты не Володус», — спокойно отозвался Малдуст, игнорируя шутки.

Ледяная энергия, исходившая от руки Малдуста, окутала плечо Грома тонким слоем мерцающего инея. Искорки замёрзших кристаллов поблёскивали на его коже, создавая завораживающий эффект — словно его плечо окутала прозрачная ледяная пелена. Постепенно лед начал таять, оставляя за собой охлаждённую поверхность кожи, снимая боль и готовя тело к последующей процедуре.

«Отдохни минут пятнадцать, дай себе время восстановиться. Вывих — вещь серьёзная, не стоит относиться к этому легкомысленно», — сказал Малдуст, давая Грому время на передышку.

Когда Гром