Книга Эволюция убийства - Алекс Норман

бил, Олег ревел от боли, но все же смог оттолкнуть от себя руку с ножом, направив клинок на Поспелова. И даже смог усадить маньяка на задницу, лишая тем самым возможности наносить рубящие удары в пах.

И Поспелов сидел, и он стоял на коленях, в это время из дома вышла Инга. С битой в руке.

А еще Олег увидел Ромика, который показался из-за угла соседнего дома, но всего лишь механически отметил его появление. Все внимание на Ингу, которая уже занесла биту над головой Поспелова. И ударила.

В самый последний момент Поспелов резко дернул Олега на себя, убрав свою голову и подставив под удар его. А ударила Инга сильно. Из глаз посыпались искры, и он потерял сознание.

13

Голова на боку, один глаз смотрит в пол, а другой видел Ингу с высоты сидящего на стуле человека. Олег вполне мог объяснить такую анормальность, голова у него раскололась от удара, одна половина валяется на полу, а другая парит в воздухе.

И сам он лежал на полу, на своем матрасе, а Инга прикладывала к голове ватку, приятно пахнущую водкой. Дело нужное, непонятно только одно: зачем мертвому припарки… Или он все-таки жив? Олег не мог дать однозначного ответа на вопрос: скорее жив он или скорее мертв.

– Очнулся, паразит! – сказал Ромик.

Олег не видел его даже с высоты сидящего человека. Вся комната перед глазами, толстяка не видно, а голос звучал где-то рядом.

– Живучий, сволочь!

И Разуев, судя по голосу, находился рядом, но его тоже не видно. Зато физиономия Поспелова всплыла перед глазами.

– С ножом на меня набросился, – сказал он.

От возмущения Олега тряхнуло изнутри, и голова вдруг встала на место. Казалось, глаз с высоты сидящего человека приземлился на пол, теперь он мог видеть только Ингу, и ту не всю. Он лежал на боку, на здоровом плече, руки связаны впереди клейкой лентой, правая ладонь в крови, но худо-бедно перевязана. И болит. Порезы глубокие, кровь сочится через повязку.

– Ингу хотел увезти!.. – продолжал Поспелов. – Да, Инга?

Олег повернул к ней голову и увидел, как она кивнула. Молча кивнула, но в знак согласия. И глаза отвела.

– Может, кастрировать его? – спросил Разуев.

– Да нет, участковый подъедет, заберет.

– А он подъедет?

– А кому я, по-твоему, звонил?

– Так здесь покрытия нет, – сказал Разуев.

– Как это нет? – хихикнул Ромик. – Ночью было, мы слышали.

– Что было? – В голосе Поспелова лязгнул металл.

– Да ничего…

– Куштуев подъедет, заберет… Инга, хорош с этим козлом возиться! Завтрак давай!

– Я рыбу чистить не буду! – поднимаясь, с тусклым недовольством в голосе буркнула Инга.

– Ромик почистит… А где Серега? – спросил Поспелов.

– Кстати, а где Серега?

Кто-то склонился над Олегом и сильно тряхнул его за больное плечо. Он едва не взвыл от боли. Поднял голову и метнул взгляд в Разуева. Хотел пройтись матом по его ближайшим родственникам, но сдержался.

– За вами Серега пошел! Минут через пять после того, как вы ушли. Я думал, он вас догнал.

– Не было Сереги! Не было!

Разуев снова двинул в больное плечо. Олег попробовал подняться, но не смог: Поспелов подставил ногу и легонько его толкнул. Этого хватило, чтобы он вернулся на место. Зато Ингу никто не останавливал, и она влепила Разуеву затрещину.

– Леша, твою мать!

– А чего это ты за него заступаешься? – пнув Олега, зло спросил Поспелов.

– А чего он это по больному плечу?

– Леша, мы не садисты! – менторским тоном отчитал Поспелов.

– Ну да! – фыркнула Инга.

– Что такое? – надвинулся на нее маньяк.

– Ничего! – Голос ее пугливо дрогнул.

– Где Серега? – резко спросил Поспелов.

– Да кто ж его знает?

– Куда вы его отправили?

– Мы отправили?

– Чем вы тут без меня занимались?

– Ты уж определись, придурок! – усмехнулся Олег. – Занимались мы чем-то или я Ингу похитил?

– А изнасиловать ее ты не мог? – Поспелов со всей дури ударил Олега в пах.

От дикой боли Олега скрутило и челюсть сжалась в мышечном спазме, слова не сказать.

– Мог!.. Но не насиловал! – жалко пискнула Инга.

– И не похищал?

– Похищал!

– А правда, где Серега? – спросил Разуев и тоже пнул Олега, от души, но не очень больно.

На этот раз Инга не заступилась за него. Она очень боялась Поспелова, не сложно догадаться почему. Она знала, кто убил Леру, и знала, кто может убить ее саму.

– У Мити спросите, куда он и когда выходил, – посоветовал Олег. – И за кем!

– За вами я выходил!

Олег поднял голову и увидел, как Поспелов смотрит на Ингу. В упор смотрит, тяжело, страшно, она опустила глаза, вжала голову в плечи. И не осмелилась опровергнуть слова изверга. Ведь он мог убить. И ее мог убить, и всех.

– И чем тогда мы здесь занимались, если ты был в соседней комнате?

– Так я спал в соседней комнате… А ты что, меня в чем-то обвиняешь? – резко спросил Поспелов.

Олег кивнул. Он обвинял этого подонка. И в смерти Сереги в том числе. А ведь эта мразь снова могла убить. Удовлетворяя свои животные потребности.

– А в чем ты меня обвиняешь?

– А кровь у тебя на одежде откуда? – спросил Олег.

– Кровь?! У меня?! На одежде?

– Откуда ты шел, когда мы из дома вышли? Почему на твоей куртке были мокрые пятна? Кровь застирывал?

– Кровь застирывал?!

– И ботинки вымыл… Ты же у реки был, да?

– Когда я куртку застирывал? Где я кровь застирывал? – Поспелов смотрел на Ромика, а пальцами водил по своей куртке. – Кровь здесь, на мне! Это твоя кровь! Ты на меня с ножом бросился… Инга, скажи!

– С ножом! – жалко выдавила из себя Инга.

И ведь не обвинишь ее во лжи. С ножом. Кто-то на кого-то набрасывался с ножом. Она же не сказала, кто.

– Что ты сделал с Серегой? – пнув Олега, спросил Поспелов. – Что с ним?

– Не знаю!..

– Ладно!

Поспелов развязал Олега, уложил его на живот, заломил руки за спину, снова стянул их скотчем. И ноги ему связал.

– А ты с нами! – схватив Ингу за руку, он выволок ее из дома.

Ушли все, а Олег остался лежать. Болело все, и не оставляло дурное предчувствие. И оно не обмануло.

Ромик и Леша заходили в дом тихо, в предгрозовом молчании. В бок, под нижнее ребро, будто ударила молния, Олега скрутило от боли. Следующим ударил Ромик, и так же ногой.

– Что там такое? – простонал Олег.

– Это тебе за Серегу! – Ромик ударил снова, одновременно с Разуевым.

Били они его до тех пор, пока не появилась