Книга Жилец - Кира Алиевна Измайлова

а ты у своих один.

— Сестра еще есть, замужняя уже, — фыркнул он. — Ну ладно. Если ты настаиваешь, будь по-твоему. Только не жалуйся потом.

— Ден, если ты не жалуешься на моих родственниц, то я твоих родителей как-нибудь переживу.

— Это ты так думаешь, — сказал Денис загадочно.

Как ни странно, тетушки испарились буквально через двое суток, прихватив свои баулы. Видимо, не могли переносить доносящиеся из-за стены звуки бурно проводимой ночи. Если честно, мы обычно не шумим и обходимся традиционными приемами, потому что Денису какая-то хитрая позиция попросту неудобна, точки опоры не хватает. Нам и так выше крыши: притерлись, как я тогда сказала, будто две шестеренки в механизме, что там еще менять? Ну а тогда мы просто включили какое-то разудалое порно с криками и визгами, а сами надели наушники и погрузились в работу. Новый год Новым годом, а проекты сдавать надо…

Я отзвонилась дяде Рашиду, мол, площадь свободна, а Денис со страдальческим видом набрал номер родителей.

— Да, мама, — говорил он, — извини, долго не звонил, был весь в делах. Все в порядке. Да. Конечно, заеду. Когда? А, прекрасно, как раз на Валин день рождения! Что ей подарить, как думаешь? Или лучше деньгами? Да, непременно. До встречи.

Он отключился и тяжело вздохнул.

— У Вальки — это моя сестра, — день рождения тридцатого декабря. Повезло, ничего не скажешь, а?

— Да уж, — улыбнулась я. — Но у одной из моих бабушек день рождения был двадцать девятого февраля. Кажется, ей повезло меньше.

— Умеешь ты ободрить, — Денис потянул меня к себе. — Ну хоть подарок не надо искать. Вальке лучше деньгами, сама купит, что захочет. А родителям купим всякого вкусного, и ладно. И, Вера…

— Что?

— Надень красное, хорошо? Я видел у тебя такую темно-бордовую тунику. Вот ее. С брюками или лосинами, под пояс, тебе идет.

Я кивнула. Я понимала, зачем ему это. Кстати, туника отливала золотисто-зеленым. Не помню, чего ради я купила такой жуткий китч, видимо, случайно, но выглядела в этом весьма неплохо. А если покажусь принарядившейся провинциалкой, так и ладно, нервы Дениса важнее.

Мать его, Мария Сергеевна, оказалась симпатичной белокурой женщиной, чем-то напомнившей мне йоркшир-терьера: маленькая, суетливая и с высоким голоском, ухоженная, со вкусом одетая. Отец, тоже сухонький, седой, но твердый, как гвоздь-сотка, немного походил на моего отца. Словом, в кого удался высоченный Денис, было непонятно. Зять был рослым темноволосым парнем с ничем не примечательным лицом, а то, как он гордо вертел в руках новенький брелок с эмблемой «БМВ», меня страшно смешило. Валентина смахивала на мать, только оказалась покрупнее, вдобавок она была глубоко беременна, и вокруг нее устраивали просто шаманские пляски. Конвертик от Дениса она приняла благосклонно, передала мужу, а тот мгновенно посмотрел, сколько там денег, и пренебрежительно скривился.

— Мам, пап, — сказал Денис, не глядя на него. — Познакомьтесь, это Вера.

— Сынок, у нас ведь семейный праздник, — ответила та мелодично.

— Ну да. Но это моя жена.

Тишина повисла такая, что я даже испугалась.

— Погоди… — нахмурилась Мария Сергеевна. — Та самая Вера? Ты у нее комнату снимал?

Денис кивнул. Его рука лежала у меня на плече, тяжелая и надежная.

Новоявленная свекровь посмотрела на меня с некоторым испугом, а я улыбнулась и сказала:

— Приятно познакомиться.

И все натянуто заулыбались.

Ужин, прямо скажу, не задался. Мы с Денисом почти не пили, так, по бокалу вина, нами же и купленного. Зять, Костя с удовольствием принял с тестем несколько стопочек беленькой, но сник под яростным взглядом Валентины. Мария Сергеевна ворковала, раскладывала угощения, но все это было приготовлено в лучших традициях — слишком жирное, перченое да с майонезом и лучком… Я ничего не имею против лука, перца и майонеза, Ден тоже, но только, как говорил мой дед, всего нужно класть в самую плепорцию, а то получится не еда, а суп-болтушка для свиней.

Разговор не клеился. Кажется, родители Дениса так опешили при виде новоявленной невестки, что даже не знали, о чем и спросить. Так, вяло расспрашивали о жизни, и, спасибо, в основном говорила Валентина, делясь своими женскими проблемами и то и дело спрашивая подтверждения у мужа и матери. Отец их вообще смотрел в сторону, видимо, не мог забыть того эпизода с балконом.

Денис, по-моему, мучился несказанно, и я не рада уже была, что потащила его на семейное сборище. Ну отправил бы перевод сестре, а родителям все накупленное — с курьером, все равно же мы доплачивали водителю такси, чтобы донес гостинцы до квартиры! Пятый этаж без лифта — тут самим бы дотащиться…

— Я помогу вам прибрать со стола, — вежливо сказала я, когда трапеза наконец завершилась, и привычно составила тарелки стопкой. — Кухня там?

Мария Сергеевна кивнула и понесла следом поднос с блюдом от печеной свинины и рюмками.

— Вера, — негромко произнесла она, когда я поддернула рукава и принялась мыть посуду. — Вы… помните наш разговор летом?

— Конечно.

— Денис тогда так и не перезвонил.

— Ему тяжело, Мария Сергеевна, — ровно ответила я. — Может, он в самом деле после аварии изменился, откуда мне знать?

— А как же вы…

— Сама не знаю. Жили вместе, а потом взяли и поженились. Извините, что на свадьбу не позвали, — обернулась я, — но я своих тоже не звала, только подружку. И я его ни на кого не променяю. Да, согласна, есть у него кое-какие странности, так и у меня тоже, подумаешь!

— Подумаешь, да не скажешь, — пробормотала она и вдруг нахмурилась. — Вера, а вы ведь в красном…

— Да, а что? — удивилась я.

— Денис после аварии не выносит красного цвета, вы и сами упоминали, что заметили.

— Ну так времени уже сколько прошло, — беззаботно ответила я. — Это, наверно, посттравматический шок. Вы же сказали — машина была красная. Вот и отпечаталось негативное воспоминание, а теперь постепенно проходит. Розы вон у меня на даче красные, Ден же от них не шарахался…

О ягодах вообще и рябине в частности я упоминать благоразумно не стала.

— Вера, а какого цвета глаза у Дениса? — спросила вдруг она.

— Серые, — уверенно ответила я, — а что?

— Точно?

— Ну может, чуть в крапинку вокруг зрачка, у моей бабушки похожие были, иногда не разберешь, серые или карие в рыжину, среднее что-то.

— Понятно… — протянула она. — Ну вы идите, Вера, в гостиную, я посуду перетру и тоже приду. Спасибо за