Книга Два доллара - Герман Иванович Романов

вот «Кристобалю Колону» с его шестидюймовыми плитами «почти крупповской» брони (по уверениям итальянских кораблестроителей), серьезно достанется. Зато на последнем установлены в казематах британские шестидюймовые скорострельные пушки, пусть полдесятка, но натворят дел — с десяти кабельтовых испанцы приемлемо стреляют, один снаряд в цель, пара мимо. Но так и у «Техаса» оконечности без брони, и надстройки, и дерево американцы не убрали — а потому при должном везении этому броненосцу крепко достанется.

Хотя не ему сейчас на милость Фортуны пенять — он ее любимчиком стал, фаворитом. Ведь американцы конкретно под удар подставились, намного хуже, чем в Перл-Харборе, или русские в Порт-Артуре. Хотя вряд ли по ним столько торпед в упор выпустили, ведь одиннадцать миноносок в атаку пошли, причем внезапную, которую никто не ожидал, а команды в беспечности и сонной неге пребывали. Вот и получилась для них «побудка», для многих последняя в жизни, судя по тому, как быстро опрокинулся флагманский «Нью-Йорк». А затем и одна из «индиан»…

— Сеньор капитан, но за нами гонится броненосец! Прошу вас, прыгайте в воду, до берега недалеко, акул нет — а вы отличный пловец!

Сергей Иванович оглянулся назад, хотя до этого пристально всматривался в береговую черту, до которой было действительно рукой подать — меньше километра. На горушке беспрерывно подавали сигнал прожектором, другой луч метался по воде — испанцы выискивали поврежденные корабли и катера. Но ему сейчас не до этого было — душа в пятки ушла, и там скукожилась, тихонько подрагивая…

— Пипец! Вот мы тут и попались!

Выругался от души, и хотел последовать совету опытного лоцмана и сигануть за борт немедленно. Но сдержался, хотя и страшно стало до жути — за ними, едва чапающими на трех узлах, гнался огромный броненосец, и ход у него был втрое больше. Тот самый броненосец, что в отличие от «товарищей», не только не захотел тонуть от попадания торпеды, но даже пострелял из башенных «восьмидюймовок» по испанским кораблям. К тому же именно он успел сняться с якоря, пока другие тонули, а команда металась по палубе, торопливо спуская шлюпки.

— Да уж — недолго музыка звучала, недолго фраер танцевал, — слова с юношеских времен сами легли на язык, и он произнес их, заметив недоумение на лице лоцмана и других испанцев — откуда им знать «великий и могучий», к тому же в такой интерпретации. И прекрасно понимая, что счет идет уже на секунды, и буксир сейчас накроет град мелкокалиберных снарядов, Сергей Иванович достал из кармана футляр, вытащил сигару и откусил кончик. Раскурил от спички, удивившись, что пальцы не дрожат — видимо, воспринял событие как данность. Все закономерно — если ты отправляешь кого-то на морское дно, то будь готов отправиться вслед за ним…

Первый американский броненосец выглядел весьма экзотически…

Глава 30

— Не понял, так что происходит?

Вопрос завис в воздухе, хотя ответа на него не требовалось — Сергей Иванович и так все увидел. Броненосец под звездно-полосатым флагом не обратил ни малейшего внимания на небольшой буксир, хотя снующие на палубе матросы его прекрасно видели — начинало светать. Некоторые даже помахали руками, показывая, что не будут стрелять. И правильно — не до того им сейчас — и без того низкобортный броненосец сейчас превратился в монитор, осев в море на добрые полтора метра.

Да, какая уж тут война, если на дно корабль может пойти в любую минуту. Потому капитан и решил выбросить свой «Орегон» на берег, благо до него было совсем рядом — от места торпедирования едва пять-шесть километров, практически рукой подать. Вот только вражеский броненосец целеустремленно направлялся не к побережью, нет, он пер прямо в прикрытый минным заграждением проход в бухту Сантьяго-де-Куба.

От ужасного предчувствия волосы на голове чуть ли дыбом не встали — там ведь установлено минное заграждение, которое приводилось в действие с берега, когда включали электричество — по дну были проложены провода. Когда выходила эскадра Серверы, его отключили, а поставленные семь, вернее оставшиеся шесть ударных мин (одна детонировала от взрыва «динамитного» снаряда) вытралили ночами две недели тому назад. Чтобы бы уже самим испанцам на собственном заграждении не подорваться, когда в ночной бой пойдут. Хотя тот же «Мерримак» пролез спокойно, все же дистанция между начиненными взрывчаткой «конусами» там составляла примерно один кабельтов. Снятые мины отправились на переделку в «плавучие», и теперь доставлены в Гуантанамо, там они намного нужнее будут.

Ведь «Айову» отремонтировать на месте могут, пробоину залатают, и своим ходом попробуют на ремонт уйти. А к этому все и идет, раз боеприпасы на берег выгрузили, и отсеки один за другим откачивать стали. Так что мины пригодятся — одну такую ночью подвести, с часовым механизмом, под днище подвести, стравив из камер воздух — и никто никуда не уйдет. Ту же штуку и с транспортами проделать можно — результативность диверсий никто никогда не оспаривал, эффект от них большой…

— Почему батареи не стреляют? Или не видят, либо «Орегон» за свой корабль артиллеристы приняли? Вроде моряки, ни «крупа» сухопутная — должны же видеть, как неприятель в проход лезет. Ничего, сейчас как рванет у него под днищем — мало не покажется!

Пристально смотря на узкий извилистый проход, что вел вглубь бухты, Сергей Иванович потихоньку впадал в столбняк, даже курить забыл и сигара потухла. «Американец» уже напролом пер по заграждению, как кабан через камыши, минуты текли одна за другой, торопились, а неизбежного подрыва просто не происходило. Нет, в жизни бывает счастье, и Фортуна порой улыбается во все свои зубы, но не на минном же поле, особенно когда «конусы» в два ряда стоят, и в шахматном порядке.

Но как тут собственным глазам не поверить!

— Твою мать! Это же надо же, какие сказочные раздолбаи эти испанцы, всем фору дадут, лодыри — не включить минное поле⁈ И будь сейчас не набравший воды «Орегон», а вполне боеспособный броненосец, то он бы весь Сантьяго через полчаса главным калибром в щебенку раскатал! Нет, таких других разгильдяев поискать надобно, а они тут под рукою!

Светало, и он, взглянув в бинокль, долго рассматривал сюрреалистическую картину. Броненосец прополз до мыса, уткнувшись в «Реину Мерседес», там и встал, не выказывая никаких воинственных намерений. Да и трудно было это сделать — вода подходила к самой палубе. Так что, судя по всему, «Орегон» уселся днищем на камни, обретя внизу опору