Книга О нём - Юлия Резник

И чтобы отвлечься, еще с большим прилежанием учусь и занимаюсь домом, желая поскорее превратить его в уютное гнездышко, куда Мусе будет хотеться вернуться. Но главное, я стараюсь себя не накручивать. По сто раз на дню напоминая себе, что это нормально на его должности – работать много и ненормированно. Но все равно мне, как любой влюбленной до одури девочке, хочется внимания. Так что когда Муса приглашает меня на наше первое после свадьбы свидание, я чуть с ума не схожу от счастья. Ну, это я так называю – свидание. Сам Муса ограничивается словом «ужин». Впрочем, ничего другого я от этого сухаря и не жду.

С улыбкой придирчиво разглядываю себя в зеркале. В глазах лихорадочный блеск. Тело вибрирует в предвкушении встречи. Собираясь, я перебрала в голове тысячи тем, которые хотела бы обсудить с мужем, но так и не остановилась на какой-то конкретной. А ведь мне так хочется показать Мусе, что со мной может быть интересно не только в постели, из которой мы практически не вылезаем, когда он все же появляется дома.

Стоит окунуться в эти мысли, как дыхание сбивается. Не отрывая взгляда от своего отражения, касаюсь пальцами нервно пульсирующей вены на горле. Нет, мне все нравится… Правда. Хотя подчас Муса творит ужасно смущающие вещи, у меня даже мысли нет ни в чем его ограничивать, но как же хочется стать для него кем-то большим! Как мне не хватает разговоров с ним ни о чем, каких-то простых обыденных вещей вроде совместного обеда, или просмотра идиотского сериала, который мы бы обсудили, отправившись в магазин за продуктами. Но время идет, а между нами ничего не меняется. Да и продукты нам привозят с доставкой на дом.

Прерывая мысли, в сумочке пиликает телефон. Я подпрыгиваю от неожиданности, сумка падает, ее содержимое рассыпается по полу.

– Да, Муса? Мне выходить? Ты подъехал? – тараторю, распихивая барахло по местам. Помада, салфетки, зарядное. Пудра, которая, естественно, разбилась. И… таблетки. Подхватываю, подношу коробочку к глазам. Как давно я ее купила? Свадьба была, кажется, совсем недавно, но если вдуматься, две недели уже прошло. Приход месячных я ожидала гораздо раньше. Одно время я даже волновалась, как бы те не пришлись на свадьбу.

Во рту сохнет.

– Да, выбегай. Тут такой дождина…

Сама настояла на контрацепции. И сама в итоге все просрала?

– С-сейчас.

Мамочки, я к этому не готова! Мне всего двадцать. Какие дети?! Они все усложнят, а у нас с Мусой и так все не очень гладко.

В панике толкаю дверь. Несусь по крыльцу. Дождь и правда льет, барабанит в жесть козырька. Яростные порывы ветра холодными пальцами скользят вверх по ногам, проникают под юбку и достигают бедер. Меня знобит, хоть Муса подъехал к самому крыльцу, а я и не должна была успеть так замерзнуть. Ныряю к нему на заднее сиденье.

– Ледяная!

Гатоев прижимает меня к себе, несмотря на то, что с меня капает.

– Намокнешь, – предупреждаю, впрочем, ничего не делая для того, чтобы отстраниться от мужа. Мысли хаотично мечутся в голове. Дождь завесил окно целлофановой пленкой – мне даже отвлечься не на что. Аллах, сделай так, чтобы я оказалась не беременной! Пожалуйста. Я не готова… Я совсем к тому не готова! Да и Муса. Что-то я не помню, чтобы он так уж настаивал на детях. Хотя ему как раз таки давно пора обзавестись потомством. Что он скажет? Что обо мне подумает?! Что я идиотка, не способная справиться с единственной возложенной на меня задачей? Когда я мечтала поразить его своим интеллектом, я точно не это имела в виду!

– Что случилось?

– Ничего! – выпаливаю излишне поспешно. Муса сжимает мой подбородок. Настырно поворачивает к себе.

– Именно поэтому ты на грани истерики? Попробуй еще раз.

И тон еще холодней, чем беснующийся за окном ветер. На что он злится? Отодвигаюсь к двери, забиваюсь в угол, обхватив себя за предплечья. Говорить ему о своих опасениях? Или все же не стоит? Вдруг цикл сбился из-за того, что я, наконец, начала жить половой жизнью? Такое ведь бывает. Наверное.

– Просто месячные все никак не начнутся, – шепчу я.

– А? – брови мужа недоуменно сталкиваются над переносицей и взмывают вверх, будто крылья птицы. – И? Что ты хочешь этим сказать?

– Скорее всего, ничего. Просто увидела таблетки в сумочке и поняла, что мой цикл нарушился.

– Или ты залетела, – не церемонясь, вываливает все как есть Муса. До того, как я успеваю осознать, что скрывается за этими его интонациями, опускает вниз отделяющую нас от водителя перегородку и просит: – У ближайшей аптеки останови, Миш. – А потом ко мне обращается: – Тест, я так понимаю, ты не делала?

Заторможенно веду головой из стороны в сторону. Меня все сильнее колотит. Страх внутри растет, давит на ребра. Мысли как неповоротливые дирижабли плывут в голове. Лишь осознав, что довольно долго пялюсь на Мусу, стремительно отвожу взгляд. Ужас сочится из меня, заполняя салон звуками сбившегося дыхания.

– Скажи что-нибудь! – не выдерживаю.

– Например, что?

– Например, что я бестолковая дура! – кричу, задыхаясь. Муса, конечно, ничего такого не говорит. Но ему и не надо. У него очень выразительный взгляд. Мои губы немеют. Ужас ледяной дождевой водой льется за шиворот.

– Ты не виновата. Мне следовало проконтролировать этот вопрос.

Слова Мусы гремят в моей голове, даже когда он уходит. Я не виновата. Он действительно так считает? Или теперь до конца жизни будет меня винить в том, что я залетела? Надо бы этот момент уточнить. Но я не могу выдавить из себя ни звука, даже когда понимаю, что о наших планах на вечер можно забыть. Мне до слез жаль, что все сорвалось.

В дом возвращаемся молча. Он за эти две недели ожил. Заполнился вазочками, пледами и подушками. Многое нам подарили на свадьбу, что-то я купила сама. Вышло замечательно. Еще утром я гордилась тем, как быстро мне удалось вдохнуть жизнь в эти стены. А сейчас у меня одно желание – провалиться под землю.

– Нужно помочиться в какую-то емкость.

– Выйди! – в ужасе шепчу я. Ну не думает же он, что я стану это делать при нем?! В глазах мужа мелькает неприкрытое недовольство. Но, к счастью, он идет мне навстречу. Когда дверь за Мусой захлопывается, я без сил приваливаюсь к стене и