Книга Всадники Апокалипсиса. История государства и права Советской России 1917-1922 - Павел Владимирович Крашенинников

судьей[280]. Однако это произошло уже в совершенно иной социально-политической ситуации, и потому мы об этом расскажем в следующих главах.

Аналогичным образом – сначала серия декретов, а потом их обобщение в кодексе – создавалось советское революционное трудовое право.

Базовый принцип трудовой политики большевиков был провозглашен еще в апреле 1917 года на VII Всероссийской конференции РСДРП (б) и заключался в исключительно принудительном характере труда. «Субботники, трудовые армии, трудовая повинность – вот практическое осуществление в разных формах социалистического и коммунистического труда»[281].

Придя к власти, большевики провозгласили это свое Решение в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа (ст. 3), а затем и в Конституции: «Не трудящийся да не ест!» (ст. 18).

Первым конкретным шагом стал декрет СНК от 20 июля 1918 года «О тыловом ополчении», вводивший строгий учет всего трудоспособного населения, не подлежащего призыву в РККА «впредь до введения всеобщей трудовой повинности и для облегчения призыва в тыловое ополчение»[282]. 3 сентября того же года было опубликовано постановление СНК РСФСР «О воспрещении безработным отказываться от работы»[283].

5 октября 1918 года был принят декрет «О трудовых книжках для нетрудящихся» – к нетрудящимся причислялись лица, ранее прибегавшие к наемному труду, частные торговцы, бывшие офицеры и чиновники. Трудовые книжки заменяли им паспорта, удостоверения личности и иные документы. Без наличия трудовых книжек они не могли получать продовольственные карточки, а также передвигаться по стране[284]. Этот декрет впервые вводил зависимость получения социального обеспечения от наличия трудовой книжки.

Для трудящихся же принимались совсем другие декреты. 29 октября 1917 года был принят декрет СНК РСФСР «О восьмичасовом рабочем дне»[285]. 11 декабря 1917 года ВЦИК и СНК РСФСР было принято Положение о страховании на случай безработицы, которым безработными признавались все трудоспособные лица, главным источником существования которых являлась работа по найму, при условии, что данные лица не могли найти себе работу и были зарегистрированы на бирже труда. Декрет ВЦИК от 22 декабря 1917 года «О страховании на случай болезни»[286] распространил страхование за счет средств работодателей на всех наемных работников и на все виды потери трудоспособности с возмещением полного заработка. 14 июня 1918 года было принято постановление СНК РСФСР «Об отпусках»[287], которым предоставлялось право отпуска за год работы, при условии шести месяцев непрерывной работы с сохранением содержания и выдачей его вперед.

Всего в 1918 году было принято несколько десятков актов, прямо или косвенно затрагивающих трудовые отношения. Все они были сведены в Кодексе законов о труде РСФСР, вступившем в силу в декабре 1918 года.

Основная законотворческая работа по подготовке проекта КЗоТа 1918 года легла на плечи А. Г. Гойхбарга. Он председательствовал в комиссии по разработке текста этого кодекса, созданной при Наркомюсте РСФСР и возглавляемой П. И. Стучкой. Надо сказать, что это не было простым переводом с политического на юридико-технический язык. В результате происходила некоторая модификация самого партийного Решения. Например, по указанию В. И. Ленина при выработке проекта первого Кодекса законов о труде были учтены резолюции съездов профсоюзов, постановления фабрично-заводских местных комитетов, других организаций и даже предложения трудящихся. В процессе работы над кодексом появился новый декрет СНК РСФСР от 31 октября 1918 года «Положение о социальном обеспечении трудящихся»[288], в котором, в частности, были предусмотрены оплачиваемые отпуска беременным и роженицам.

С одной стороны, КЗоТ устанавливал внеэкономическое принуждение к труду, а с другой – существенный перечень гарантий прав работников, начиная с ограничения продолжительности рабочего дня (в том числе с учетом сверхурочных работ) и заканчивая пособиями по безработице. Главными особенностями КЗоТа были: «а) полное господство принуждения в области привлечения к труду и распределения рабочей силы (трудовая повинность); б) централизованное регулирование условий труда (закрепление в законодательном порядке единообразия условий труда); в) признание за профсоюзами самостоятельной роли в регулировании труда (тенденция к огосударствлению профсоюзов); г) широкое допущение в условиях Гражданской войны отступлений от основных норм охраны труда, закрепленных в КЗоТе 1918 года»[289].

В период Гражданской войны был принят ряд подзаконных актов, сокращавших, а то и вовсе отменявших эти гарантии, в частности: декрет СНК РСФСР от 14 ноября 1919 года «О рабочих дисциплинарных товарищеских судах (Положение)»[290]; постановление СТО РСФСР от 22 августа 1919 года «Об отмене отпусков, связанных с поездками»[291]; постановление СТО РСФСР от 28 ноября 1919 года «Общее положение о милитаризации государственных учреждений и предприятий»[292]. В соответствии с последним документом, после объявления милитаризации учреждения или предприятия весь наличный состав работников, без различия пола и возраста, лишался права оставлять службу по собственному желанию и мог быть уволен не иначе как с согласия соответствующих органов управления, а самовольное оставление службы каралось как дезертирство по законам военного времени. Постановлением Народного комиссариата труда (НКТ) РСФСР от 4 октября 1919 года «О ночной работе женщин»[293] ввиду особых условий, переживаемых страной, в исключительных случаях была временно разрешена ночная работа женщин в отдельных отраслях народного хозяйства. Данное постановление действовало до 1973 года[294].

Таким образом, в период горячей фазы Гражданской войны большевистское руководство было вынуждено приступить к формированию эффективной системы управления обществом, или, иначе говоря, к построению государства. Не потому, что лозунг мировой революции был снят ими с повестки дня. Отнюдь нет, лозунг победы социализма над капитализмом сохранялся до последних лет господства коммунистической партии. Государственное строительство оказалось единственным способом преодоления постимперского апокалипсиса. Рассуждения о власти «вооруженных рабочих» оказались несостоятельными. Была необходима полноценная государственная машина, способная обеспечить новый порядок. Иначе Советская власть сгорела бы в пламени хаоса, а терять власть коммунисты совсем не собирались.

Гражданская война заканчивалась, и на повестку дня встал вопрос о переходе к мирной жизни. Появление кодексов, исполненных в жанре нормативизма, свойственного спокойному времени, и к тому же относившихся к таким краеугольным камням всякого государства, как идеология, государственное насилие и экономические отношения (в частности, трудовые), было свидетельством начала этой тенденции. Тенденции неизбежной (ибо всякая война заканчивается миром), но в то же время крайне опасной: переход к мирной жизни грозил большевикам еще более страшной катастрофой, чем всадники Апокалипсиса.

Глава 3

На пути к государству

Правда состоит в том, что для многих людей, именующих себя социалистами, революция не означает движения масс, с которыми они надеются связать себя; она означает комплект реформ, которые «мы», умные, собираемся навязать «им», существам низшего порядка.

Джордж Оруэлл. Дорога на Уиган-Пирс

1

НЭП

Обычно, что называется, резкий излом линии партии начала 1920-х годов связывают с глубоким экономическим кризисом, в котором оказалась страна по окончании Гражданской войны. Собственно,