Книга Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич

не футбол…

Все выполняют требования председателя.

Поясните, свидетель Жора, у вас действительно пропал кодекс?

Ж о р а. У нас никогда не было…

Д ж у л ь е т т а. Нет…

Ж о р а. …и не будет…

Д ж у л ь е т т а  и  Ж о р а (вместе). …никакого кодекса.

С е н я (подходит к Жоре и Джульетте с распятием). Побойтесь хоть бога, если закона не боитесь.

П р е д с е д а т е л ь. Ни холеры не ясно!.. Кто может добавить по делу?

С е н я. Я могу по делу и как на духу!.. (Отставляет в сторону распятие.)

1 - й  ч л е н  с у д а. Запишите показания свидетеля Сени!

С е к р е т а р ь. Пишу!

XII. Показания свидетеля Сени

С е н я. Шпаклюю я в прихожей, а в спальне визг, как на псарне, — хозяева грызутся, и слышимость отличная. Вначале хотел уйти, а потом слово за слово — и втянулся. Страшно интересно, когда интеллигенция промеж себя отношения выясняет…

Ж о р а  мечется по квартире, ищет кодекс.

Д ж у л ь е т т а. Лучше бы подумал, куда положил, раньше, чем шум поднимать.

Ж о р а. У тебя не спросил, куда класть!

Д ж у л ь е т т а. Ну и пропади ты пропадом со своей пропажей!

Ж о р а. Замри!

Д ж у л ь е т т а. Сам дурак, и пропажа твоя дурацкая! (Расправляет попавшийся под руку моток ниток.)

Ж о р а (кричит). Брось мохер, ищи законы!

Д ж у л ь е т т а. Сдались мне твои законы!.. А мохер, между прочим, самый дешевый в Японии и в слаборазвитых странах.

Ж о р а. Сама ты слаборазвитая. Ты вначале допри до того мохера — в один конец дорога шестьсот рублей!

Д ж у л ь е т т а. Окупилась бы дорога… И свет поглядели бы…

Ж о р а. Не увидеть бы нам свет в крупную клетку, если кодекс не найдется!..

Д ж у л ь е т т а. Тебе очень надо было связываться с этими кодексами. Живут же люди, и до лампочки им и те законы, и те кодексы. А ты вечно мудришь! Вечно суешь свою голову под инструкцию.

Ж о р а. Инструкцию… А ты попробуй проживи без инструкции. Все начеку, все на страже: суд, прокуратура, милиция, КРУ, ОБХСС, народный контроль, комиссии, дружины… Попробуй, проживи!

Д ж у л ь е т т а. Живут же люди — и ничего, не жалуются.

Ж о р а. Какие люди?

Д ж у л ь е т т а. Те, у которых головы на плечах, а не горшки с ушами.

Ж о р а. Исчезни из глаз, шансонетка гастрономовская!

Д ж у л ь е т т а (взрывается). Холуй неотесанный!..

Ж о р а (спокойно). Ничего, еще годик-другой около таких разумных и отесанных, как ты, потрусь, от любого столичного не отличишь.

Д ж у л ь е т т а. По виду — возможно!.. Только, к сожалению, диапазону твоего куцего мышления не суждено выйти за пределы привычных крестьянских образов и мужицких представлений.

Ж о р а (кричит). Джульетта, Жулька, Евгения, не говори по написанному, а то искалечу!

Д ж у л ь е т т а (бросив нитки в лицо Жоре). Укуси кота за хвост, пройдет злость. (Уходит.)

Ж о р а (опустился в изнеможении). И все-таки они его сперли!..

П р е д с е д а т е л ь. Ясненько!.. Что было еще?

Т и м о х. Т-т-такого н-н-ничего, е-е-если…

С е м е н о в н а. Тимох говорит: ничего такого особенного, если не считать, что он чуть было не задушил бригадира.

П р е д с е д а т е л ь. Ничего не ясно!..

2 - й  ч л е н  с у д а. Выходит, надо новое дело возбуждать?

П р е д с е д а т е л ь. Да подождите вы с новым, тут от старого свихнуться можно!.. Бригадир Геннадий, потерпевший от подчиненного Тимоха, говорите, как было новое дело, если оно имеет отношение к старому!

1 - й  ч л е н  с у д а. Записывайте!

С е к р е т а р ь. Пишу!

XIII. Показания свидетеля Геннадия

Г е н н а д и й. Никакого особенного дела не было, граждане товарищеские судьи. Пели мы с другом Сеней.

П р е д с е д а т е л ь. Видимо, что-то не то пели?

Появляются  Т и м о х  и  С е м е н о в н а.

С е н я. Нет, как раз то, граждане товарищеские судьи.

Геннадий и Сеня ходят вокруг опешивших Тимоха и Семеновны и поют:

Я никак, родная, не повинный

В том, что нам расстаться суждено:

Не всегда, увы, две половины

Составляют целое одно.

Два пол-литра — литр, все это знают,

Но должна ты согласиться, что

Два полупальто не составляют

Одного единого пальто.

Вот и нам не жить семьей единой,

Но не виноват я, видит бог:

Два полуботинка — не ботинок,

Два полусапожка — не сапог?!

Т и м о х. Ч-ч-ч я н-н-не п-п-понимаю т-т-т…

С е м е н о в н а. Тимоша говорит, что не очень понимает твои песни, Генечка. Что-то ты не то запел?..

Г е н н а д и й. Как раз то! А чтобы стало более понятно, подай сегодня заявление об увольнении по собственному желанию, сдай инструмент под расписку, оставь бригаду, купи сухарей, склади в мешок и вместе с непонятливым Тимохом иди к прокурору с повинной. Чистосердечное признание смягчает вину. На передачу, которую я обещал, не рассчитывай, видимо, тебе строгого режима влепят… Вот так! По Жориному кодексу…

Т и м о х. Н-н-нас в т-тюрьму? (Хватает Геннадия за поясной ремень и раскручивает вокруг себя, чтобы бросить.) П-пришибу!!!

Сбегается вся  б р и г а д а  и останавливает Тимоха. Семеновна успокаивает его. Геннадий сидит на полу, испуганный и обескураженный.

Г е н н а д и й. Ты что? Ты что, одурел? Видали? Ходит тихо, смотрит ртом, а какой характер?!

Т и м о х (успокоился). Х-х-характер н-н-н…

С е м е н о в н а. Тимоша говорит — характер тут ни при чем.

Т и м о х. Правильно!

С е м е н о в н а. И прошу я тебя, Генечка, ради всех святых, не лезь ты не в свое дело! Нам же Зойку и Максима прописать надо. А это же хорошо, если двумя тысячами обойдется! А как две с гаком заломит?!.

Н а д я. И на гак отгакаем, не согнемся, а Максима и Зойку выручим.

С е м е н о в н а. Я с себя последнее сниму, а Максиму и Зойке отдам.

Т и м о х. П-правильно!

Г е н н а д и й. Значит, коллективная халтура на коллективную взятку?

С е н я. Коллективная халтура на коллективную взятку по безналичному расчету.

П р е д с е д а т е л ь. Прошу пояснить!

С е н я. Основной ремонт бригада делает по-честному, в то же время, то есть параллельно, я очищаю чердак у соседей и перетаскиваю сюда весь хлам, утиль и прочий металлолом прошлого столетия. Развешиваю все по стенам и называю искусством в стиле поп-арт. А поскольку всякое искусство требует жертв, Джульетта пойдет на любые расходы, потому что такого чуда, какое сделаю я, не будет ни у Ивановых, ни у Петровых, ни у Сидоровых.

В е р а. С нас дерут, и мы драть будем!

Т и м о х. П-правильно!

С е м е н о в н а. Что правильно?

Н а д я. Зуб за зуб, вот что!

Т и м о х. И г-г-глаз за глаз, п-правильно!

Л ю б а. С таких, как эти, надо драть и солью посыпать!

С е н я (укоризненно). Вера! Надежда! Любовь! Я не узнаю вас. Зачем драть? Зачем глаз? Зачем зуб? Зачем возвращаться к средневековью?.. Художественную халтуру оценим в две тысячи с половиной и предъявим счет Жоре, а он по безналичному расчету пропишет на свою жилплощадь Максима и Зойку… И мудро, и хитро, и небольшой ценою.

С е м е н о в н а (Геннадию). Вот головочка у человека (целует Сеню в макушку), не то что у тебя — макитра без крышки!..

Г е н н а д и й (решительно). Халтуру не позволю! Запрещаю халтуру властью, данной мне сверху! Хватит! Нахалтурились!

С е м е н о в н а. Нахалтурились! Это мы халтурщики?!