Книга Мой герой - Дебби Макомбер

Бейли не знала, что сказать. Сердце разрывалось от боли за Паркера, потерявшего свою возлюбленную, и в то же время она не могла не восхищаться отважной девушкой, которая смогла принести в жертву и любовь, и будущее ради того, что считала правильным.

– Но сильнее всего ранило известие о том, что она вышла замуж за другого так скоро после нашей разлуки, – добавил Паркер.

– Пол и Том тоже женились… во всяком случае, так мне кажется.

На минуту в кабинете воцарилась тишина. Наконец Паркер спросил:

– Что же, так и будем сидеть тут весь день и плакаться друг другу в жилетку? Может, все-таки разрешите пригласить вас на ленч?

Бейли улыбнулась.

– Вам невозможно отказать. – Утром она чувствовала себя несчастной, но теперь настроение несколько улучшилось. Она поднялась, не переставая улыбаться. – Прожитые годы научили меня одной простой истине: никакие невзгоды не должны влиять на аппетит.

Паркер заразительно рассмеялся.

– У меня для вас небольшой сюрприз. – Он сунул руку в карман пиджака. – Хотел оставить это на более позднее время, но теперь, кажется, подходящий момент.

Он протянул ей два билета. Бейли в недоумении смотрела на них.

– Концерт поп-музыки, – пояснил Паркер. – В нем принимает участие и рок-группа шестидесятых. По-моему, не хватает только присутствия Дженис и Майкла.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Только после того, как они покончили с ленчем, Бейли поняла, насколько ей хорошо с Паркером. Они сидели друг напротив друга и мило болтали, как старые приятели.

Никогда раньше Бейли не испытывала в его обществе такой раскованности и никогда не была столь откровенна. Что-то с ней явно происходило; страх, настороженность и предубеждение постепенно уступали место искреннему удовольствию от общения. И надежде.

Когда они вышли на улицу и неторопливым шагом пошли по Юнион-Сквер, бросая на ходу хлебные крошки голубям, Бейли и вовсе ощутила полное душевное спокойствие.

Утренний туман рассеялся, и солнце вовсю светило с безоблачного неба. На площади толпилась разношерстная публика: туристы, старики, вышедшие подышать свежим воздухом, и служащие, которые предпочли в такой чудесный день перекусить на открытом воздухе. Бейли нравилась эта площадь. И до чего же хорошо гулять здесь с Паркером!

Бейли отметила, что и Паркер расслабился. Он охотно рассказывал о себе, чего раньше никогда не делал. Таким образом она узнала, что в семье он был старшим из трех братьев – и единственным, кто до сих пор оставался холостым.

– Я любимица семьи, – в свою очередь сообщила Бейли. – Избалованная и испорченная. К сожалению, меня слишком оберегали от неприятных столкновений с внешним миром. Родители изо всех сил пытались отговорить меня от переезда в Калифорнию. – Она замолчала.

– Что заставило вас покинуть Орегон?

Бейли с ужасом ждала, что сердце вот-вот сожмется от старой боли, как это всегда бывало при воспоминании о Томе, но ничего подобного, как ни странно, не произошло.

– Том, – призналась она, глядя вниз на отчаянно дерущихся из-за остатков хлебных крошек голубей.

Паркер заложил руки за спину и негромко поинтересовался:

– Он был женихом номер два?

Безумная мысль вдруг осенила Бейли: не спрятал ли он руки специально, чтобы ненароком не коснуться ее?

– Я познакомилась с Томом через пару лет после… Пола. Он был младшим партнером в юридической фирме, где я работала консультантом. Мы встречались достаточно нерегулярно в течение нескольких месяцев, и ни он, ни я не видели в этих свиданиях ничего серьезного. Потом получилось так, что нам поручили работу в одном общем проекте, а это привело к тому, что пришлось много времени проводить в обществе друг друга. И уже через три месяца мы оказались помолвленными.

Паркер положил руку ей на плечо, как бы желая поддержать. Бейли подняла к нему лицо и улыбнулась в знак признательности.

– Если честно, теперь эти воспоминания уже не причиняют такой боли, как раньше.

И действительно, время залечивает раны, или, как она предпочитала говорить, время помогает распознать лгунов и подлецов.

– Не знаю точно, когда он повстречался с Сандрой, – продолжала она. – Насколько мне известно, они могли быть влюблены друг в друга еще с детства. Да это в принципе и не важно. Важно то, что осталось несколько недель до нашей свадьбы; приглашения были готовы, и их надо было только забрать из типографии. И вот тогда-то Том сообщил, что у него есть другая женщина.

– Вы были удивлены?

– Не то слово. Потрясена. Оглядываясь назад, я вспоминаю, что перед тем замечала какие-то незначительные признаки изменения в его поведении, но я была полностью поглощена подготовкой к свадьбе – подбирала платья для подружек невесты, занималась аранжировкой цветов, делала распоряжения о фарфоре и хрустале… В общем, проморгала момент, когда мой жених меня разлюбил.

– Послушать вас, так во всем ваша вина.

Бейли пожала плечами.

– В каком-то отношении так оно и было. Да, да, я готова признать свои ошибки. Но все-таки… это не оправдывает и Тома – ведь он, будучи помолвленным со мной, тайком встречался с другой женщиной.

– Конечно, не оправдывает, – согласился Паркер. – Что вы сказали, когда он признался, что любит другую?

К этому моменту он уже крепко сжимал ее плечо, и она опиралась на него, чувствуя упругую силу мужских мышц. Тяжесть унижения не казалась теперь такой ужасной, но все еще не проходила, продолжала давить на сердце, хоть и не так, как прежде.

Странно, что она вот так просто идет рядом с малознакомым мужчиной и обсуждает столь интимные подробности своей жизни…

– Вы простили его?

Бейли помолчала и носком туфельки поддела упавший лист.

– Да. На ненависть, даже на простую неприязнь уходит слишком много энергии. Том искренне сожалел о случившемся. В тот вечер, когда он во всем признался, бедняга Том выглядел таким несчастным… Он изо всех сил пытался не причинять мне боли. Больше пятнадцати минут не решался сказать, что хочет отменить свадьбу, и еще тридцать понадобилось для того, чтобы признаться, что в его жизни появилась другая. Помню ощущение тошноты, которое появилось у меня после его слов. Что-то вроде тяжелой формы гриппа, все симптомы которого я пережила за единое мгновенье.

Мысленно она вернулась к событиям того ужасного вечера, когда сидела и смотрела на Тома, не в силах поверить ужасным словам. Он чувствовал себя неловко, смотрел себе на руки с виноватым видом, а в голосе звучало смятение.

– Я не плакала, – вспоминала Бейли, – даже не сердилась, во всяком случае поначалу. Не думаю, чтобы я вообще что-нибудь чувствовала. – Она мимолетно улыбнулась Паркеру. – Теперь-то я понимаю, что моя гордость не позволила дать волю эмоциям. Помню, что несла какую-то нелепицу.