Книга Легенда преступного мира - Николай Иванович Леонов

перебить:

– Петр, давай отложим разговор. Сейчас нужно срочно организовать фиктивную отправку в кардиологию моего информатора. Его могут элементарно грохнуть. Сейчас он позвонит в «Скорую», пусть за ним прибудет машина и его отвезут в их районную клинику. Хорошо? Сможешь утрясти этот вопрос?

– Смогу… – несколько недоуменно ответил Орлов.

– Вот и отлично! Минут через пять созвонимся.

– Есть что-то новое? – обрадовался Петр.

– Есть, есть! Потом поговорим!

Положив трубку, Лев крепко стиснул кисти рук в кулаки.

– Надеюсь, я не опоздал! – задумчиво сказал он. – Ну а у тебя как успехи? Как прошла встреча с Альеми?

Крячко поморщился и изобразил руками неопределенный жест.

– Ну, в принципе, можно сказать, результативно, – с некоторой задумчивостью сообщил он. – Нашел я ее в конторе «Блистательного мира». Оказывается, хоть их контора и под следствием, но все они на своих местах, правда, деньги уже не собирают. Но и те «баблосы», что уже собрали, вкладчикам не отдают.

– Интересно… – недоуменно проговорил Гуров. – И какая же тому причина?

– О-о-о! Эти мошенники в некотором смысле большие таланты. Организовав свой ПИФ, они самыми разными способами раздули ажиотаж вокруг этой шарашки. Похоже, даже круче, чем тот же самый «МММ». Только Мавроди рекламировал себя на ТВ, а эти пройдохи работали через интернет. Они размещали свои «заманухи» в разных соцсетях. Прежде всего иностранных. И вот, когда люди стали нести им деньги, вместо каких-либо акций, облигаций, еще чего-то того же рода «блистомировцы» давали вкладчикам некие свои «финансовые обязательства». Получая такую бумажку, вкладчикам нужно было подписаться под, как они называли, «инвестиционным договором». Это специальная бумага, в которой значилось, что вкладчик добровольно жертвует деньги на благотворительность. И – все! Представляешь, какие ушлые пройдохи?! Как они ловко пролохотронили сотни человек?! Теперь любой, предъявляющий претензии, уведомляется, что он добровольно отдал свои кровные на какие-то благие дела – на сирот, на больных, на погорельцев…

– Это все они тебе сами рассказали? – удивленно уточнил Гуров.

– Конечно, нет! Несли они околесицу всякую и разную, но я по крупиночке, по фактику составил реальную картину этой аферы. Мы тоже не лаптем щи хлебаем! – задорно подмигнул Станислав.

– Поня-а-тно… Ну а что же Жанна говорит о Токарнове, о причинах его убийства? Что она вообще об этом думает? – Лев откинулся на спинку стула.

Стас отмахнулся и саркастически рассмеялся.

– Ты не поверишь! Она горько сожалеет о том, что его убили. «На слезе» утверждает, что Токарнов был ее любимым журналистом, что к нему у нее нет никаких претензий. Мол, может быть, и я в чем-то не права, а потому он имел право обвинять меня в каких-то делах… Честно говоря, слушаю ее, и челюсть сама собой отваливается: во дает! Во дает!.. Представляешь, уверяла, что когда узнала о смерти Токарнова, то долго плакала…

– Ну а ты как чувствуешь? – Гуров испытующе посмотрел на Крячко. – Причастна она к убийству или нет?

– Лева, сам не пойму! Или ей Токарнова и в самом деле жаль, или… Или, она просто очень талантливая актриса. Помнишь Таську Жилу? Вот она типа нее!

Известную столичную аферистку Таисию Жилину, более известную в определенных кругах как Таська Жила, Лев помнил очень хорошо. Когда-то, еще в разгар «лихих девяностых», простая школьная учительница географии вдруг трансформировалась в весьма одаренную, авторитетную мошенницу. Сначала в жизни Таси все шло, как и у большинства многих людей – школа, вуз, работа в школе, замужество. Правда, неудачное. Муженек – сын богатеньких родителей, оказался самым настоящим поганцем. Кутила и гуляка, эгоист и хам, кроме всего прочего, оказался еще и игроманом.

Однажды он заигрался так, что проиграл и квартиру, и даже жену. Когда к ним домой пришли граждане весьма несимпатичной наружности, которые объявили Тасе о том, что в своей квартире она больше не хозяйка, да еще и к тому же собственность одного из визитеров, она испытала настоящий шок. Впрочем, ее «хозяин» уведомил, что она может откупиться, и назвал сумму откупа. Поняв, что ей таких денег нигде не найти, Тася решилась на кражу. Их школе перепал крупный грант, который должен был пойти на ремонт здания. Деньги – Тася это знала точно! – хранились в сейфе директора школы. И она их украла! Но… кражу раскрыли, и она оказалась в колонии. Поскольку откуп передать своему «хозяину» женщина не успела, деньги у нее изъяли. Суд «впарил» ей не самую долгую отсидку – три года общего режима. И вот там, на зоне, пройдя тюремные «университеты», из учительницы-интеллигентки Жилина стала матерой мошенницей.

Наученная горьким опытом и своими зоновскими наставницами, Таська Жила работала в самых разных воровских профессиях – от виртуозной карманницы до каталы, мастерски подтасовывающей карты. Сев в поезд, она как бы невзначай предлагала какому-нибудь «жирному индюку» сыграть в подкидного. Потом начиналась игра на интерес. Симпатичная и обаятельная картежница саму себя смело ставила на кон. «Индюки» на это клевали очень охотно – еще бы! – такой лакомый кусочек! И очень быстро оставались без денег. А еще она «лохотронила» крупных взяточников. Под видом сотрудницы прокуратуры Таисия проводила с такими «воспитательную беседу». Дабы откупиться от судебного преследования, те платили «прокурорше» огромные деньги и лишь позже узнавали, кто она на самом деле.

На этом-то Таисия однажды и «погорела». Придя к одному влиятельному чиновнику за «данью» и проведя с ним «воспитательную беседу», в момент получения толстой пачки купюр она вдруг увидела вошедшего без стука в кабинет высокого, крепкого гражданина, который, приветливо улыбнувшись, объявил ей и донельзя ошарашенному взяточнику, что она задержана. Взглянув на «корочку» незнакомца, Таська Жила из написанного в ней узнала, что этот улыбчивый парень – оперуполномоченный угрозыска одного из столичных райотделов Лев Гуров. Недолгая радость хозяина кабинета («О! Нарвалась-таки курва на приключения!») моментально сменилась унынием – арестовав обманщицу, опер вызвал обэпников. Те продолжили начатое опером угрозыска дело, а он вывел «робингудшу» на улицу и в стареньком «Москвиче» повез ее в КПЗ на нары.

Сев в авто опера, Таисия, пребывавшая до этого момента в шоковом состоянии, вдруг разрыдалась, кусая собственные руки.

– Дура! Дура! Дура! Дура! – без конца повторяла она. – Господи! Прости меня, идиотку проклятую! Давала ж тебе зарок, что больше не буду! И опять… Поймала удачу и сама же ее загубила!..

Почуяв, что эта истерика вполне искренняя, Гуров запросил подробности: насчет чего там она договаривалась с Творцом? От чего и почему зарекалась? Всхлипывая, задержанная рассказала, что месяц назад она познакомилась с французским подданным, неким Антуаном Боголюбоффым, потомком русских эмигрантов той, послереволюционной волны. Они встретились в картинной галерее, где была хорошая возможность «пощипать» карманы богатых ротозеев. Когда Таисия уже наметила жертву, к