Книга Справочник по философии разума животных - Kristin Andrews,Jacob Beck

существовать те или иные аспекты модели окружения индивида. Другими словами, таймер будет определять, как долго присутствие червей (или червей как пищи) в месте их хранения будет продолжать фигурировать в модели текущей среды сойки, прежде чем исчезнуть из этой модели. Именно в этом смысле процессы, управляющие поведением птиц, "не обязательно должны быть связаны с прошлым", как выразились Саддендорф и Басби.

 

Независимые от событий мысли о времени

Если соображения, представленные в предыдущем разделе, верны, то важнейший вопрос, который они поднимают, заключается в том, как именно человеческое темпоральное познание выходит за рамки простого обновления времени, и есть ли какие-либо доказательства, которые могут повлиять на вопрос о том, могут ли животные также участвовать в способах темпорального познания, которые выходят за рамки обновления времени.

В другом месте мы утверждали, что одной из отличительных особенностей темпорального познания зрелого человека является независимое от события мышление о времени (Hoerl and McCormack 2011; McCormack and Hoerl 2008), то есть представление о времени как о системе позиций, в которых могут находиться различные события. Эпизодическую память можно рассматривать как одно из проявлений такого событийно-независимого мышления о времени, поскольку она включает в себя способность сохранять информацию о событиях, которые уже не являются частью окружения человека, именно путем когнитивного помещения этих событий в другое время. Это, вероятно, требует способности сделать эти другие времена самостоятельным объектом мышления, а не просто сохранять черты событий, которые все еще могут иметь отношение к тому, каким мир является сейчас.

Таким образом, по крайней мере один из важных аспектов вопроса о том, есть ли у нечеловеческих животных эпизодическая память, заключается в том, могут ли они участвовать в независимом от события мышлении о времени, а не просто полагаться на временное обновление. Существуют ли какие-либо исследования, которые могли бы помочь ответить на этот вопрос? В заключение мы кратко рассмотрим два таких направления исследований, которые также могут помочь прояснить, в чем именно состоит вопрос.

Одно из актуальных направлений исследований касается вопроса о том, могут ли животные испытывать сожаление. Как мы более подробно доказывали в другом месте, сожаление включает в себя независимое от события мышление о прошлом, и, по сути, одна из ключевых функций эпизодической памяти может лежать в основе способности испытывать сожаление (Hoerl and McCormack 2016). Сожаление иногда называют контрфактической эмоцией, поскольку оно в решающей степени зависит от понимания того, что поступок в определенный момент в прошлом не был единственным вариантом, доступным в то время, и что другой выбор мог привести к другому, лучшему результату. Это также, вероятно, означает, что сожаление включает в себя способность думать о времени, когда был сделан прошлый выбор, независимо от того, чтобы думать только об этом выборе и его результате.

Для того чтобы выяснить, могут ли крысы испытывать сожаление, Штайнер и Редиш (2014) построили задачу принятия пространственных решений, в которой крысы могли последовательно посетить четыре разных места, в каждом из которых находился разный вид пищи. При входе в каждый пункт питания крысы слышали постепенно уменьшающийся тон, причем высота тона означала задержку, которую крыса должна была подождать до получения доступа к пище в этом пункте. Задержки, длившиеся от 1 до 45 секунд, выбирались псевдослучайно, и если крыса покидала место до окончания задержки, отсчет останавливался, и крысе приходилось переходить к другому месту для получения пищи.

Определив пищевые предпочтения крыс и пороговую продолжительность ожидания каждого продукта в день, исследователи проанализировали, в частности, те последовательности, в которых крысы отказывались от ожидания одного вида пищи, даже если задержка в этот момент была ниже пороговой для этого вида, а задержка следующего вида пищи оказывалась больше пороговой для этого вида. Как они объясняют, такая последовательность может быть интерпретирована как последовательность, "в которой крыса пропустила предложение с низкой ценой, а затем столкнулась с предложением с высокой ценой" (Steiner and Redish 2014: 998). Это сравнивалось с последовательностями, в которых крыса принимала первое, недорогое, предложение, а затем сталкивалась с дорогостоящим, и с последовательностями, в которых оба предложения были дорогостоящими, и крыса пропускала первое, сталкиваясь с другим дорогостоящим. Как утверждают Штайнер и Редиш, эти два последних контрольных условия могут вызвать разочарование или фрустрацию, но, в отличие от первых, не являются потенциально вызывающими сожаление, поскольку крыса действует правильно, учитывая ее предпочтения и соответствующие пороговые значения.

Штайнер и Редиш обнаружили, что крысы относились к потенциально вызывающим сожаление последовательностям иначе, чем к двум типам контрольных последовательностей. В частности, в первом случае они "делали паузу и смотрели назад, на предыдущий вариант" (Steiner and Redish 2014: 998), от которого они отказались. Это сопровождалось нейрофизиологической активностью, которая соответствовала пропущенному действию.

Согласно интерпретации Штайнера и Редиша, крысы испытывали сожаление по поводу своего прошлого решения покинуть предыдущее место питания, а не пережидать задержку. Это предполагает приписывание им способности возвращаться мыслями в прошлое в довольно сильном смысле, то есть действительно пересматривать прошлое время в своем мышлении, поскольку они могут думать о нем не только как о времени, когда они сделали определенный выбор, но и как о времени, когда можно было бы сделать другой выбор. Это интригующее предположение, особенно в свете исследований, которые говорят о том, что сожаление - это когнитивно сложная эмоция, которая поздно развивается у детей (O'Connor et al. 2012, 2014; Weisberg and Beck 2010). Сожаление считается когнитивно сложной эмоцией во многом благодаря своему контрфактическому элементу, и ключевая задача, стоящая перед интерпретацией поведения животных на основе сожаления, - предоставить убедительные доказательства того, что в основе данного поведения действительно лежит контрфактическое мышление.

В типичных исследованиях сожаления (например, Camille et al. 2004; Mellers et al. 1999) участники оказываются перед выбором (например, между безопасной и рискованной игрой в испытании азартной задачи), и в момент выбора они не знают, к какому результату приведет выбор, который они могли бы сделать, но впоследствии отвергли. Только после того, как они сделали свой реальный выбор и узнали, к какому результату он привел, им предоставляется информация о том, к какому результату привел бы отвергнутый выбор, который при испытании на сожаление оказывается лучше, чем результат реального выбора. Это усложняет объяснение последующих негативных эмоций, если не апеллировать к тому, что участников развлекает контрфактическое представление о прошлом положении дел (т. е. что было бы, если бы они выбрали другой вариант), поскольку мотивационное состояние, опыт, намерения и решения участников до этого момента потенциально идентичны тем, что были в контрольном испытании, в котором был сделан точно такой же выбор,