Книга Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

принялась «гулять» коготками по груди. В момент, когда кайф от её игры стал нестерпимым, когда жёсткая лавина возбуждения уносила вниз, в пропасть бессознательных рефлексов, на живот опустилась ещё одна ладонь, а в плечо вонзились чьи-то зубки. Сбоку стало тепло и мягко, кто-то упруго и нежно привалился ко мне под бочок. Мазнув шальным взглядом по «гостье», я опознал в ней Милену. И пока офигевал от открывающихся перспектив, мягко стало и с другого бока. Лайна! Ну а последним штрихом моего полного и безоговорочного пленения стала Ди, довольно бесцеремонно упёршаяся коленями в мои плечи. Вик больше не держала мои руки, с этим с успехом справлялись колени милахи. А ещё… у наставницы освободилась вторая ладонь, что не замедлило сказаться на диспозиции. Мгновенное перестроение наступающего противника, и Вик сосредотачивается на торсе, окружая его когтистым корсетом, усаживаясь на меня — прямая, с гордой осанкой победительницы. Грудь поровну делят Ми и Лай, ну а Эйди… Миниатюрная метиллия прижимает мои руки коленями, сама же начинает движение вперёд, чтобы оккупировать никем ещё не занятую стратегическую позицию. Стая, с методичностью выверенного и отлаженного механизма, запускает свой безумный конвейер, раскручивая глобальный маховик коллективного удовольствия…

…И его планетарные последствия

Здание мэрии со стороны напоминало пряничный домик — если представить пряничный домик этажей эдак в пятьдесят. Ажурные стальные арки, белёсые стеклянные наросты, почему-то устойчиво ассоциирующиеся в моём воображении с тестом, обширные порталы входов. Здесь хотелось жить, а не устраивать официальные церемонии, и уж тем более не захватывать объект по правилам стайной штурмовой работы.

Отчасти поэтому стая подходила к строению без использования каких-либо боевых тактических схем. Впрочем, продвижение моих девочек нисколько не теряло от этого в эффектности. Чёрные с серебром комбинезоны, плавные грациозные движения — стройные фигурки валькирий чётко соблюдали строй, казались частями единого живого организма. Однако и примитивной механичности строевых фигур не наблюдалось. Просто каждая кошка отлично знала своё место в строю, имела великолепную координацию движений, пластику, чувство расстояния и могла задавать положение собственному телу в фоновом режиме, не отвлекаясь от основной миссии. Вогнутая полусфера построения смертоносным серпом рассекала пространство, рождая трепет в сердцах тайных врагов Республики. А над всем этим парил разномастный шлейф женских прядей — искажая перспективу, заставляя воздух вихриться, плыть.

Странно, но почему-то именно эти разметавшиеся простовласые пряди рождали ощущение наибольшей угрозы. Даже куда более опасные игрушки за плечами и на поясах валькирий не таили в себе такой опасности — все они казались несущественными в сравнении с разлитым над стаей маревом. Как и всё обыденное, они были привычны и понятны, чего не скажешь об исполненной сюрреализма картины движения массы тел и волос… Ну и да, опасные игрушки тоже играли свою роль, казались эдакой вишенкой на торте, и хотя по энерговооружённости стая смотрелась слабо — без своих неизменных дройдов, — но для лояльной планеты, которую нет нужды брать штурмом, потенциал впечатлял.

Девочки угрожающей тучей просочились под арку входа и тут же рассредоточились по вестибюлю. Мы с Миленой, намеренно игнорируя клерка у стойки местного ресепшена, встали у лифтовой зоны. Чиновник не спешил преграждать нам дорогу — в особенности после того, как за его спиной материализовалась Эйди, сейчас совсем не похожая на отвязную милаху. Собранная и сосредоточенная на деле, она внушала справедливый трепет.

«Прошёл сигнал тревоги. Лифты заблокированы, — доложилась Сайна в боевой коммуникатор, дублируя и так известную всем информацию, возникшую перед каждой валькирией. Дальше снежка принялась выводить суммарные данные по людям и технике. Если боевых дройдов на операцию никто брать не собирался, то дройдов разведывательных выпустили целый рой, и теперь «пчёлки» старательно наполняли схему здания перед нами конкретным содержанием. — Охрана пришла в движение, через три секунды будут у лифтов. Две цели, вооружение лёгкое лучевое».

«Что по мэру?» — поинтересовался я.

«У мэра «плановое» совещание», — ухмыльнулась девочка.

«Значит, решил нас подинамить? Заставить пооббивать пороги и подождать? Чтобы прочувствовали своё место? Что ж, кошки, мышка вам досталась упрямая и, можно даже сказать, матёрая. Тем интересней будет с ней играть».

«Не «вам», а «нам», Кошак, — не согласилась Триша. — Ты в игре».

«В этот раз тоже дадите поразмять когти?»

«Да. Мы так решили с сёстрами. Не всё тебе языком работать…»

Фраза прозвучала неоднозначно, так что некоторые из кошек не преминули выразить своё к ней и ко мне отношение задорным фырканьем. От неожиданного фырка в исполнении Эйди клерк за стойкой аж подскочил в кресле, опасливо косясь на свою персональную охотницу.

«Кошак, а он ничего. Так забавно пугается, — озвучила для меня Милаха. — Ты сильно взревнуешь, если я его немножечко… трахну? Са-а-амую малость… Ты даже не заметишь».

При кажущейся провокационности слов метиллии, на деле она и не думала шутить. Я почувствовал это на каком-то глубинном уровне, на каком иногда ощущал своих кошек, и… растерялся. С одной стороны, Эйди столько всего мне наобещала… И сам я считал девочку до последнего волоска своей… С другой же, она единственная из стаи, кто реально нуждался в том, чтобы время от времени доказывать всем, и себе в первую очередь, что достойна стаи. И это не было блажью, ей это было нужно на уровне физиологии. Как относиться к такому выверту республиканской психологии?..

Помогли, как это часто бывало, остальные кошки. Милена плотно сжала предплечье. А когда повернулся к ней, коротко кивнула, выжидательно заглядывая в глаза. В выражении её лица так и читалось: «Не настаиваю, но буду признательна, если обуздаешь своё собственническое чувство».

«Ди это надо», — одними губами добавила уже вслух Старшая.

А вот Триша оказалась гораздо откровенней, даже не посчитав нужным вуалировать собственное мнение:

«Мы отказались от индивидуальных охот, Кошак, но не от охот коллективных. Сейчас стая на охоте. Пусть крошка оторвётся. Ты сможешь контролировать ситуацию, если что, и будешь в курсе всего. По-моему, это серьёзная уступка с нашей стороны. Цени!»

Хотелось много чего сказать Тиш на это, но я сдержался. Прошёлся изучающим взглядом по образам своих сестёр — кого не видел вживую,