Книга Святочный сон - Ольга Тартынская

лучше разбойницей.

Девочки взвизгнули от восторга, хотя мало понимали, о чем идет речь. Миша решительно взялся помочь, он отправился к Дювалю за оружием. Тем временем Соня подобрала для костюма юбку, простую, полотняную. Дело стало за рубахой. Веселая компания атаковала девичью, где нашлась ситцевая красная рубаха и даже поверх - коричневый корсаж, как носят охтинки в Петербурге. На все вопросы домашних дети загадочно молчали. Настал момент, когда сделалось возможным примерить весь костюм.

Однако Миша вернулся ни с чем от Дюваля.

- Он не дал мне оружие! Велел, коли надобно, тебе явиться.

Соня, уже увлеченная затеей, направилась к Дювалю. Француз удивленно воззрился на нее:

- Я счел эту просьбу фантазией Миши. Для чего вам пистолеты и сабля?

- Это секрет, мсье Дюваль. Поверьте, ничего дурного. Я буду осторожна и бережлива.

- Вы решились костюмироваться?

- Да, - смущенно улыбаясь, ответила Соня.

- Однако сабля - это опасно. Рекомендую этот черкесский нож, - Дюваль протянул ей длинный нож в кожаном чехле. Он с любопытством смотрел на Соню, и глаза его улыбались.

- Благодарю. Вечером верну вам все в целости и сохранности.

Она неловко сгребла в охапку довольно тяжелое оружие, однако Дюваль не дал ей нести. Он сам разобрал пистолеты и нож, галантно указал Соне на дверь. Дети встретили их радостными восклицаниями. Оставив оружие, француз тотчас удалился.

Прогнав Мишу, Соня с помощью девочек облачилась в костюм разбойницы или пиратши. Распустив волосы по плечам, она покрыла голову пестрым платком, повязав его сзади. Шелковым шарфом туго перехватила талию и за импровизированный пояс заткнула пистолеты и нож. Девочки смотрели с обожанием и восхищением, столь необычной казалась Соня в новом облачении. Мишу решили не звать, пусть увидит их вместе, уже готовыми к маскараду! Не все ему секретничать.

- Волосы длинны, это неудобно, - произнесла Соня, глядя на себя в зеркало. - Надобно завить, я успею.

Лиза помчалась на кухню с приказом нагреть щипцы. Даша удивилась было, но ткнула щипцы Тане:

- Грей!

Таня же помогла Софье Васильевне завить крупные локоны, которые красиво рассыпались по плечам в экзотическом беспорядке. И уже в отсутствии девочек Соня довершила дело, слегка подрумянив и подкрасив лицо. Теперь можно ехать в маскарад. Да и пора уж было.

Перед выездом все, включая прислугу, собрались в гостиной, чтобы полюбоваться костюмами детей. Дворовые девушки толпились у дверей. Сашенька все еще была бледна и печальна, но возбуждение детей передалось и ей. Владимир явился в гостиную в домашнем сюртуке, гладко выбритый и свежий. Биби, как всегда, была готова веселиться и восторгаться.

Дюваль вошел в гостиную в своем обычном виде и присоединился к ожидающим. Первыми показались девочки. Лиза была наряжена кошкой, а Катя - ангелочком. Умильные возгласы и поцелуи последовали за этим явлением.

- Отчего нет Сони?- спросила Сашенька, отирая с глаз умильные слезы. - Это все ее затеи...

- Она непременно будет, - загадочно ответила Лиза.

Тут их прервали восхищенные восклицания: пред взорами собравшихся предстал Миша. Было от чего придти в восторг. На Мише красовался новенький, с иголочки парадный мундир кавалергарда, белый с красным. Восхитительны были высокие сапожки-ботфорты, начищенные до блеска. Грудь прикрывала блестящая кираска нужного размера, а вот голова утопала в огромной каске. Не взирая на это, Миша смотрелся подлинным гвардейцем. Восторгам не было конца. Посыпались вопросы:

- Как? Откуда? Каким образом? Каких денег это стоило!

- Это все мсье Дюваль! - гордо ответил герой.

Общество удивленно воззрилось на учителя, который принял отрешенный вид. Однако тотчас и сам раскрыл рот и округлил глаза: в гостиную вошла вся красная от смущения Соня. В обществе воцарилось молчание. Соня готова была провалиться сквозь землю, не зная, куда спрятаться от этих изумленных взоров. Владимир поднял брови, затем нахмурился. Дюваль улыбался во весь рот и, Соня могла поклясться, что в его глазах светился искренний интерес и даже, страшно подумать, восторг.

Сашенька, наконец, прервала затянувшееся молчание:

- Как замечательно, Соня! Тебя не узнать! Прекрасная идея!

Девочки прыгали вокруг Сони и хлопали в ладоши:

- Это мы придумали, мы! Правда, весело? Правда, Соня настоящая разбойница?

- Да уж, - усмехнулся Владимир, как-то по-новому разглядывая кузину. Такой Сони он не знал.

Молодая женщина заливалась румянцем и хорошела на глазах.

- Ты полагаешь, мне не стоит так рисковать? - жалобно спросила она кузена.

- Помилуйте, это превосходный костюм, - не утерпела Биби, - даже на балах при дворе я такого не видывала! Поезжайте, Софи, не колеблясь!

Сашенька с улыбкой кивнула головой, подтверждая слова подруги.

- А что ты скажешь, Володя? - все еще не унималась Соня.

- Скажу, что ты меня весьма удивила, - неопределенно ответил Владимир, все еще разглядывая кузину с новым чувством.

- Мадемуазель, не сомневайтесь, вы прекрасны! - сказал вдруг Дюваль по-французски, и теперь все взоры обратились к нему. Нисколько не смутившись, он подтвердил: - Вы украсите всякий маскарад.

Владимир неприятно усмехнулся:

- Поезжай, душа моя. Произведешь фурор.

7.

Проводив детей, взрослые собрались в маленькой гостиной. Явилась Марья Власьевна с огромным ридикюлем, из которого вынула горсть дорогих конфет:

- Вот, была у Ахросимовых на празднике, прихватила с собой угощеньице. Знатный был стол, богатый.

За конфетами последовали засахаренные фрукты, пастилки, рахат-лукум.

- Марья Власьевна, да как же это? - развела руками Сашенька. - Вы что, прямо со стола взяли конфеты?

- А то как же? - невозмутимо ответствовала Аргамакова. - Я всегда с собой ридикюль таскаю, чтобы вкусненькое припрятать. Теперь вот и вы попробуете ахросимовских сластей, и детям останется.

Владимир расхохотался, не боясь обидеть Марью Власьевну, а Биби тотчас отведала рахат-лукуму. Гостья не оскорбилась, она предложила составить партию в вист и скрасить вечерок. Разложили ломберный столик и расселись вокруг. Сашенька с утра чувствовала себя скверно: ее подташнивало, кружилась голова. Ей ничего иного не хотелось, кроме как лечь в постель, однако долг хозяйки удерживал бедную даму за карточным столом. Не было сил наблюдать, как искокетничалась Биби с Владимиром, как он, прежде всегда такой чуткий к ее настроениям, не замечает состояния жены. Сашеньке хотелось плакать, а она улыбалась, выслушивая московские новости от Марьи Власьевны.

Что же происходит в их доме? Отчего муж сделался безучастным, чужим? Или он так наказывает Сашеньку за ее минутное увлечение Дювалем? Однако она вполне освободилась от этой слабости и уже почти без трепета ловит сочувственный и восхищенный взгляд молодого учителя. И ее вовсе