Книга Султан Сулейман Великолепный и его империя - Александр Борисович Широкорад

Константинополь из Крыма полетели отписки: этим летом к Астрахани идти нельзя, потому что безводных мест много, а зимой к Астрахани идти - турки стужи не поднимут, к тому же в Крыму голод большой, запасами подняться нельзя.

На следующий год Девлет Гирей постарался вовсе отклонить султана от похода на Астрахань. «У меня, - писал он, - верная весть, что московский государь послал в Астрахань 60 000 войска; если Астрахани не возьмем, то бесчестие будет тебе, а не мне; а захочешь с московским воевать, то вели своим людям идти вместе со мною на московские украйны: если которых городов и не возьмем, то по крайней мере землю повоюем и досаду учиним».

Параллельно Девлет Гирей бомбардировал посланиями царя Ивана, в которых он подробно рассказывал о намерениях султана, и усиленно шантажировал царя. Хан предлагал отдать ему Казань и Астрахань, мотивируя тем, что иначе их заберут турки. Вряд ли хан всерьез надеялся получить их, во всяком случае, с царя можно было содрать огромные поминки (то есть единовременную дань). О Казани и Астрахани царь Иван резонно ответил: «Когда то ведется, чтоб, взявши города, опять отдавать их».

Весной 1569 г., уже при Селиме II, в Кафу морем прибыло 17-тысячное турецкое войско. Султан отдал приказ кафинскому паше Касиму возглавить войско, идти к Переволоке, каналом соединить Дон с Волгой, а затем взять Астрахань. Вместе с турками в поход двинулся и хан Девлет Гирей с 50 тысячами всадников. Турецкие суда, везшие тяжелые пушки, плыли по Дону от Азова до Переволоки.

В первой половине августа турки достигли Переволоки и начали рыть канал. Естественно, прорыть его за 2-3 месяца было нереально. В конце концов, паша Касим отдал приказ тащить суда волоком. При этом Девлет Гирей и его татары вели пораженческую пропаганду среди турок, стращали их суровой зимой и бескормицей, что, в общем-то, было вполне справедливо. Но тут турок выручили астраханские татары, пригнавшие по Волге необходимое число гребных судов. Используя их, Касим в первой половине сентября подошел к Астрахани, но штурмовать ее не решился. Вместо этого он остановился ниже Астрахани на старом городище, решив там построить крепость и зимовать.

Но 50-тысячная татарская орда не могла зимовать в Астрахани.

Крымские татары никогда не вели длительных осад. Поэтому Касим был вынужден отпустить татар на зимовку в Крым. Но тут взбунтовались янычары.

Семен Мальцев, отравленный из Москвы послом к ногайцам и захваченный турками у Азова, писал: «Пришли турки на пашу с великою бранью, кричали: нам зимовать здесь нельзя, помереть нам с голоду, государь наш всякий запас дал нам на три года. А ты нам из Азова велел взять только на сорок дней корму, астраханским же людям нас прокормить нельзя; янычары все отказали: все с царем крымским прочь идем».

Одновременно из Астрахани русские через пленного подбросили Касиму дезинформацию. Мол, вниз по Волге на помощь Астрахани идет князь Петр Серебряный с 30 тысячами судовой рати, а полем государь под’Астрахань отпустил князя Ивана Бельского со 100 тысячами войска. К ним собираются примкнуть ногайцы, а персидский шах, давний враг султана, воспринял поход турок к Астрахани как попытку создания базы для операций против Персии и шлет к Астрахани свои войска.

Как видим, «деза» была весьма убедительна и правдоподобна. Нервы у Касима сдали, и 20 сентября турки зажгли свою деревянную крепость и побежали от Астрахани. В 60 верстах выше Астрахани Касиму встретился гонец от султана Селима II, который требовал, чтобы Касим зимовал под’Астраханью, а весной туда прибудет сильное турецкое войско. Увы, остановить бегущее войско грамотой султана не удалось. Мало того, хитрый Девлет Гирей повел турок в Азов не прежней дорогой вверх по Волге, а там не через Переволоку на Дон и вниз по реке, а через пустынные степи, так называемой Кабардинской дорогой. Из-за отсутствия воды и пищи погибло много турок.

Глава 9

Флот великого султана

Турецкие султаны не знали формулы Петра Великого: «Если государство одну армию имеет, то оно одну руку имеет, а если еще флот - то обе руки». Но турки еще до взятия Константинополя создали самый сильный в восточном Средиземноморье флот.

Ударной силой оттоманского флота были галеры.

Типовая галера конца XV - начала XVII веков представляли собой килевые суда с длинным и узким корпусом, имевшим небольшое возвышение над уровнем воды. Длина галеры составляла 40-50 м, ширина около 6 м, а осадка 1-1,5 м.

Античный таран у галеры превратился в длинный 6— 7-метровый выступ, так называемый «клюв», поскольку он находился выше ватерлинии, а не ниже. Европейцы называли клюв шпироном от немецкого слова «шпора». «Клюв» для тарана не годился, так как при его помощи можно было нанести удар только в надводный борт корабля. Зато во встречном бою нос против носа можно было обломать «клювом» несколько весел и покалечить гребцов.

На галерах пространство над палубой разделялось поперечными перегородками на несколько отделений, предназначенных под каюты и для хранения боезапаса и провизии. Вдоль судна, по его диаметральной плоскости, устанавливался помост, возвышавшийся над вершиной палубного свода на 60-70 см и служивший для сообщения носа с кормой. Оконечности галеры были покрыты площадками во всю ее ширину, этот помост назывался куршеей. Над кормовой площадкой строилась трельяжная беседка, в которой на возвышении ставилось кресло для капитана.

От крушеи к бортам шли балки для гребцов. Вдоль верхней части борта, возвышавшего над водой на 0,9-1,2 м, в некотором от него расстоянии протягивался брус, в котором делались уключины. Вдоль бортов над гребцами устанавливался помост-крыша, а с боков пространство между этой крышей и брусом с уключинами обшивалось досками, оставляя лишь порта для весел. Все это устройство называлось постицы.

Главным движителем галеры были весла, которых имелось 50—120 штук. До конца XVI века весла делались небольшими, около 6 м длиной, на одного человека. Несколько весел выдвигалось в один порт. Гребцы их сидели на одной банке, которая для этого ставилась наклонно к диаметральной плоскости. Чаще всего встречались трехрядные галеры, то есть на каждой банке сидело по три гребца. Позже длина весел увеличилась до 9—14 м, а число их уменьшилось: на каждом весле сидело 5-7 человек.

Между банками,