Книга Феномен СССР: Слово Пацана - Тимур Сытников

нажаловался? Ты чего пришел, а не он разбирается?

Брат Толстого нервно облизал губы и покосился на Толстого. Тот тоже явно был не рад, такому повороту. Видя, что сейчас наше положение стало лучше, я продолжал давить.

— Сегодня придет, так что жди. За школой свидимся, только приходи, не убегай, как твой брательник. Сам начудил, теперь прячется у тебя за спиной.

Толстый что-то хотел сказать, двинулся вперед, но брат его остановил. Он внимательно меня оглядел, а потом резко шагнул ко мне. Я ожидал, что он меня ударит, но нет, меня лишь слегка толкнули в грудь, отчего я отшатнулся назад.

— Да пусть приходит. Брату скажешь, он меня позовет. Только учти, если сегодня никто не придет, то тебе хана, понял? И лучше не убегай со школы, иначе тогда вообще больше не приходи сюда. Поймаю и пиздец тебе будет, понял?

Меня вновь толкнули в грудь, явно ожидая ответа. Поняв, что пока брат Толстого не отстанет, пока не получит ответ, я громко и неохотно пробурчал.

— Понял.

Толстые братья развернулись и пошли в школу, мы же слегка задержались, ожидая, пока они уйдут. Рядом с громким присвистом втянул в себя воздух Ринат. Вид у него был серьезный, покачав головой, он повернулся ко мне.

— Хрена себе, во дела! Блин, а че, брат Клина придет? Если не придет, туго нам будет.

— Нам?

— Ну да, нам. Мы же вместе.

Ринат отвернулся и посмотрел в сторону уходивших братьев, а я изумился тому, как он приписал и себя в мои проблемы. Было видно, что отступать он не намерен. Вновь вспомнилось, как он с палкой, собирался драться с избивавшими меня парнями, я проникся к нему уважением. Хотя, его решительность никак не вязалось с его вечно испуганным видом.

— Привет, ребята! А вы чего тут стоите?

Мы обернулись и увидели Клина, который подошел к школе. Ринат тут же обратился к нему с расспросами, на что Клин принялся пожимать плечами.

— Твой брат сегодня придет? На Диму, тут брат Толстого наехал. Ждал у калитки.

— Должен прийти, раз обещал. Тем более, ему Жгут сказал разобраться.

Рината это сразу успокоило, а я так и остался в недопонимании, почему слова Жгута так были важны и почему к этому относились с таким вниманием. Спрашивать это я не стал, оставив на потом, когда мы будем с Ринатом одни. Мы пошли в школу, поскольку уже скоро должен был начаться урок. Толстый уже был в классе, он стоял со своими дружками и что-то им рассказывал. Дружки его слушали, улыбались с его рассказа, но мне показалось, что делали они это скорее по привычке.

В их поведении чувствовалось, что авторитет Толстого среди них явно упал. Я не мог бы объяснить, почему я так решил, но у меня сложилось именно такое впечатление. Одним из поводов, так думать, стало то, что внезапно, эти ребята поздоровались со мною. Раньше они этого не делали, причем, поздоровались они исключительно со мной, проигнорировав Рината и Клина.

Я поздоровался в ответ, поскольку с ними у меня конфликта не было, а хоть какие-то отношения налаживать было нужно. Рината и Клина, похоже покоробило от этого, поскольку они прошли на свои места, не став дожидаться меня. Такая их реакция мне не понравилась, поскольку предполагала, что я должен непременно быть только на одной стороне. Меня это не устраивало, поскольку я вообще не хотел, чтобы вокруг меня была конфликтная атмосфера.

В класс вошла Лидия, до начала урока оставалось немного. Она окинула класс взглядом, нашла меня, а потом спросила, где мои родители. Я лишь пожал плечами и ответил, то отец обещал прийти. Лидия поморщилась, но говорить нечего не больше не стала. Раздался звонок, опять потянулось время. Лидия что-то рассказывала, рассказывала, в какой — то момент я понял, что совершенно не понимаю, что она говорит. Нет, я понимал слова, но смысл того, чему она учит, терялся от меня.

Я собрался, попытался вникнуть, выходило с трудом, но я смог понять о чем она рассказывала. Теперь постоянно приходилось концентрироваться, чтобы вновь не отставать. Задавать Лидии дополнительные вопросы было опасно, поскольку было совершенно невозможно предсказать, как она отреагирует. Она могла начать спокойно объяснять повторно, либо могла срываться в крик, обвиняя в том, что ты такой глупый, что не в состоянии понять простые вещи. Раздался звонок, после чего я услышал шепот Рината.

— Сейчас два урока с Наталией Ивановной, красота…

Я не успел ответить, как в дверь постучали и в класс заглянул отец. Он посмотрел на Лидию, а потом сообщил, что ищет меня, уточнив, что он мой отец. Лидия хищно улыбнулась, а потом позвала меня. Я встал и пошел к выходу, вместе с Лидией. Мы вышли в коридор и все втроем отошли в сторону. Там Лидия представилась, после чего принялась рассказывать отцу о моем поступке. Тот кивнул головой, после чего прервал ее.

— Да, мне сын рассказал, что заступился таким способом за другого мальчика.

— Заступился? Бутенко никому нечего плохого не делал. Он просто стоял и разговаривал.

— Не думаю, что мой сын врет. Он никогда не обижал других ребят, да и не дрался просто так.

— Но так говорят не только пострадавший мальчик, но и другие дети.

— Хорошо, мы можем поговорить с этими другими детьми, пусть они еще раз расскажут.

Лидия замолчала, глаза у нее заморгали. Тут я понял, что сейчас она совершено не может никого позвать, чтобы не выдать того, кто рассказал ей о происшедшем. Это моментально повесит ярлык ябеды на рассказавшего. Она могла позвать Толстого, что означало, что и я смогу позвать Клина, чтобы он рассказал всю историю. Его история могла частично оправдать мое поведение, но тогда возникал другой вопрос, почему Лидия прикрывает другого школьного хулигана, при этом навешивая этот ярлык на меня.

— Лидия Степановна, я работаю главным инженером на автозаводе. У меня настолько загруженный график, что вы не поверите, чего мне стоило отпроситься с работы. Давайте говорить по существу. Есть пострадавший мальчик, есть мой сын. Оба утверждают разные вещи почему случился конфликт. Мы можем проверить это только одним способом, спросив у других детей. Если вы не хотите этого делать, то предлагаю считать этот конфликт закрытым. Это мальчики, они сегодня дерутся, завтра лучшие друзья на всю жизнь.

Лидия захлопала глазами, поняв, что ее загнали в тупик, из которого ей совершенно невозможно выбраться. Я же попытался представить, чтобы было, если бы пришла мама в школу. Наверняка бы я вынужден