Книга Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2) - Олег Патров

мать на наркотики уже крепко, я попался на взломе, потом больше. Однажды мы почти полгода жили тихо. Один приличный человек пожалел мать, взял работать официанткой. Она завязала, долго держалась, а потом все началось сначала.

– Она была больна, Джимми, ты не мог помочь ей, и отец не смог бы, – Бред почти физически чувствовал вину парня. – Не позволяй, чтобы это засосало тебя. Твоя мать не хотела бы этого, и твой отец тоже. Ты рассказывал ему?

– Отцу? – парень истерично рассмеялся, но сумел притормозить сам. – Да он вышвырнет меня из дома, если узнает правду, и вы, вы тоже, может, не захотите больше со мной здороваться, если я скажу вам, как зарабатывал последние два года, потому что не хотел снова оказаться на улице или в приюте, потому что хотел есть, спать, жить, как все они! – Джимми кивнул в сторону города. – Кататься на аэрокарах, ходить по магазинам, не думать о завтрашнем дне! Переменились? А я ведь не живу с вами под одной крышей, не ем из одной миски, как говорится. Бросьте, я все понимаю. Что же делать, если ни вор, ни распространитель из меня не получился, а здесь оказался подходящий талант.

– Не говори так…

Но Джимми не слушал.

– Когда мать каталась по полу от боли… Не физической, душевной… Она раздирала ногтями грудь. Мне приходилось ее привязывать. Это мне тоже простить ему?!. А я ведь учиться хочу, знаете, на фармацевта думаю, поступать. Рука у меня верная, не дрогнет, я, может, смешал пробирок больше, чем все эти университетские преподаватели.

– Это ведь были твои фотографии, да?

На протяжении всего разговора с Джимми Бред тщательно следил за своим лицом, а вот за языком уследить не смог, за что сразу и поплатился.

– Жалеете, что не взглянули? Интересно, да?

Но Бред не поддался на провокацию. Рассказ Джимми, конечно, был тяжел, но не нов. Такое случалось и с его сверстниками. Как ни крути, многим хотелось вырваться прочь из прежней жизни, и нельзя же было всерьез думать, что парень с улицы с матерью-наркоманкой всю ночь решает тригонометрию или пишет стихи. Думать так было бы неприличной глупостью. Такие люди под куполом не выживали. Романтики здесь ломались быстрее других, а потом безжалостно ломали уцелевших.

Понимал Бред и желание Джимми поссориться со всеми, сделать на зло, чтобы было еще хуже – он сам так разругался с друзьями, которые пытались поддержать его в тяжелый для него момент. «Зазнался!», – отвернулись они от него. А он боялся выходить из дома, потому что его неудержимо тянуло не на спортплощадку, а вниз, в лифты, идущие под купола. Торговцам под солнцем Бред позволить платить себе уже не мог.

Так что он отлично понимал Джимми. Прошлое – не узел. Его нельзя развязать и пойти дальше. С некоторыми вещами приходится жить.

Глава тринадцатая. Вопросы морали

1

Ларк потянулся в кресле, позевывая. Трудная речь была готова. Прокурору вряд ли удастся избежать расставленной для него ловушки.

– Капкана, – поглаживая себя по животу, ласково произнес Ларк. – А ты еще ничего, можешь, когда хочешь.

В дверь постучали.

– Войдите, – дружелюбно разрешил он.

– Здравствуйте, дядя Ларк. Как поживаете?

– Джимми? Сменил гнев на милость или что-то нужно? – грубовато, но добродушно поинтересовался адвокат.

– А я на вас и не обижался.

– Да ну?

Джимми обезоруживающе улыбнулся.

– Немного, – признался он, шутливо изобразив пальцами маленький стаканчик. – А стоило больше. Вы обещали мне синтезатор.

Ларк почесал затылок.

– Я бы с радостью, Джимми, но не хочу ссориться с твоим отцом. Он и так смотрит на меня… А что, домашний арест уже закончился?

– Сменил гнев на милость. Вообще-то Джон уехал на пару дней, у них там что-то не ладиться с маршрутом. За мной приглядывает наша экономка.

– Надеюсь, ты не обижаешь старушку?

– Нет.

– Хорошо. Так чем я могу помочь тебе?

– Мне нужно ваше имя и подпись.

Ларк подобрался, деловито слушая Джимми. Идея парня его порядком насмешила.

– Хочешь сделать из меня писателя? То-то порадуются коллеги!.. А почему не подашь заявку от своего имени?

– Не хочется, – отвел глаза Джимми.

– Понимаю, инкогнито, – совсем неделикатно прокашлял Ларк. – Позор – мне, успех – тебе? Ладно, надеюсь, в тексте нет ничего противозаконного?

– Что вы?!. У меня есть рецензия от учителя литературы, мистера Карла Линдснея, я предупредил, что вы можете позвонить ему лично.

– Молодец, подготовился? – по достоинству оценил предприимчивость парня Ларк. – Никогда не хотел быть адвокатом? Я бы мог натаскать тебя.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Джимми.

2

Карл сам удивлялся тому, как легко пошел на поводу у Джимми. Конечно, дело не стоило и выеденного яйца, и конкурсной комиссии было по большому счету все равно, чье имя стоит на титульном листе пьесы, но факт был показателен. Парень явно обладал даром сбивать честных людей с пути праведного, хотя для сцены это могло пригодиться. Из любопытства Линдсней подсмотрел пару репетиций миссис Карлсон, на которые украдкой продолжать ходить Джимми, и был вынужден признать, что молодой человек умел держать аудиторию.

– Для того, чтобы развлекать богачей, образование не нужно,– наотрез отказался Джимми от предложения Карла помочь ему с поступлением, а ведь Линдсней хотел написать рекомендательное письмо декану.

– Спасибо, а вот от положительной характеристики не откажусь. Мой дядя сейчас занимается пересмотром моего статуса. Если это вас не затруднит и не идет в разрез с вашими принципами, конечно, – тут же, как ни в чем не бывало попросил он.

Неприкрытый цинизм Джимми и его потребительское отношение к людям сильно беспокоили Карла. Однажды на уроке они разбирали выдающуюся драму, отражающую историю целого поколения, а как Джимми ответил на вопрос о главном герое, бросившим вызов прогнившим устоям общества?..

– Хорошо быть бунтарем, когда это выгодно. Бабы таких любят.

Так и сказал: «бабы». Нарочно. Вся группа смеялась.

– Не обращай внимания, – успокаивал его Бред. – Они видят, что ты дергаешься, вот и заводятся в ответ.

– В следующий раз отправьте этого молодого человека ко мне, – посоветовал директор. – Я научу его различать подходящую и не подходящую времени и месту лексику.

Но самым обидным для Линдснея являлся отнюдь не факт устных издевательств Джимми – он и сам умел дать отпор таким острякам, – но невероятная скука академических сочинений его подопечного, которые парень продолжал прилежно сдавать в срок, словно испытывая терпение Карла.

– Он не ставит меня ни во что. Демонстративная наглость!..

– Он просто отыгрывается на нас, – не соглашалась с ним миссис Карлсон, – и угадала! – ткнула пальцем