Книга Секрет алхимика - Скотт Мариани

— Конечно, — проворчал старик и показал гостю подпись на обложке.

— Мсье, я хотел бы купить у вас этот документ.

— Он не продается, — фыркнув, ответил Клеман.

Бен подумал пару минут.

— А что случилось с Клаусом Рейнфилдом? — спросил он. — Вы знаете, где сейчас этот омерзительный тип?

Старик сжал кулак и помахал им в воздухе.

— Горит в аду, надеюсь. Потому что там ему и место!

— Вы хотите сказать, он умер?

Однако Клеман к тому времени снова впал в старческий ступор. Он тихо и неразборчиво бормотал какие-то слова.

— Рейнфилд умер? — еще раз спросил Бен.

Взгляд алхимика отрешенно блуждал по стене. Бен помахал рукой перед его лицом.

— Вряд ли вы добьетесь от него чего-то большего, — сказала Роберта.

Бен кивнул. Он положил ладонь на плечо старика и мягко встряхнул его, приводя алхимика в чувство.

— Мсье Клеман, прошу вас выслушать и запомнить мои слова. Вы должны уехать отсюда на некоторое время.

В глазах старика сверкнули искры разума.

— Почему? — хрипло спросил он.

— Потому что к вам могут явиться другие люди, не очень приятные в общении. Вы не захотели бы встречаться с ними. Понимаете, о чем я говорю? Они навещали вашего брата и расспрашивали о вас. Возможно, он дал им адрес этой фермы. Я боюсь, что они могут обидеть вас и нанести вред вашему здоровью. Поэтому я предлагаю вам эти деньги.

Бен протянул Клеману толстую пачку банкнот. Глаза старика расширились, когда он увидел такую большую сумму.

— Что от меня требуется взамен? — дрожащим голосом спросил он.

— Этих денег вам хватит, чтобы переехать в другое место, — ответил Бен. — Купите новую одежду и сходите к доктору, если сочтете такой визит необходимым. Затем возьмите билет на поезд. Уезжайте подальше отсюда! Снимите квартиру или дом на пару месяцев. — Он сунул руку в карман и показал Клеману еще одну пачку банкнот. — Вы можете получить и эти деньги, если согласитесь продать мне дневник Фулканелли.

23

— Интересно?

— Да, довольно интересно, — рассеянно ответил Бен, оторвавшись от чтения дневника.

Роберта сидела у окна, лениво попивая кофе. Она явно скучала от безделья. Бен вернулся к дневнику и, осторожно перевернув пожелтевшую от времени страницу, вчитался в строки, написанные витиеватым и элегантным почерком алхимика.

— Это стоит тридцати штук?

Бен не ответил. Возможно, текст стоил тех денег, которые он отдал Клеману, а может быть, и нет. Многих страниц не хватало, другие были сильно повреждены и надорваны. Он надеялся найти в дневнике какие-то сведения о волшебном эликсире или даже рецепт зелья, но после беглого просмотра понял, что это были наивные ожидания. Рукопись оказалась обычным дневником с повседневными записями о прожитой жизни. Взгляд Бена вернулся на открытую страницу, и он начал читать.

«9 февраля 1924 года

Подъем в горы оказался долгим и опасным. Я слишком стар для таких путешествий. Много раз я едва не падал в пропасть. На последнем отрезке пути мне пришлось карабкаться по почти вертикальному откосу, цепляясь окоченевшими пальцами за трещины в голых скалах. Густой снегопад перешел в бурю. Я с трудом добрался до вершины горы и несколько минут лежал в сугробе, успокаивая дрожь усталого тела и боль в сведенных мышцах. В какое-то мгновение я вытер снег с лица, поднял голову и увидел перед собой разрушенный замок.

Бег веков не был милостив для некогда гордой крепости Амори де Леви. Чума и войны сменяли друг друга, династии воинов расцветали и угасали, страна переходила от одного правителя к другому. Прошло более пяти веков с тех пор, как замок, к тому времени уже древний и наполовину развалившийся, подвергся осаде и в ходе какой-то давно забытой клановой вражды был полностью разрушен. Его крепкие округлые башни превратились в насыпи из гальки; иссеченные битвами стены покрылись мхом и лишайником. Случайный пожар опустошил интерьер и обрушил крышу. Время, ветер, дождь и солнце довершили остальное.

Большая часть руин поросла утесником и куманикой, и я был вынужден прорубать себе путь, чтобы пройти через готический свод главного входа. Деревянные ворота сгнили, от них остались только почерневшие железные петли, подвешенные на ржавых заклепках к пилонам раскрошившейся каменной арки. Когда я вступил на территорию крепости, кладбищенская тишина повисла над серым остовом замка. При виде этой картины я отчаялся найти то сокровище, за которым шел сюда.

Пройдя через заснеженный двор, я осмотрел остатки стен и крепостного вала. У подножия изогнутой широкой лестницы, украшавшей некогда фасад, я нашел вход в старое складское помещение, где можно было укрыться от ветра, зажечь небольшой костер и согреться.

Снежная буря держала меня в плену руин два дня. Скудного запаса хлеба и сыра, купленных в одной из деревень, хватило, чтобы поддержать мои силы. У меня имелось одеяло и небольшой котелок, в котором я грел воду из растопленного снега. Большую часть времени я посвящал осмотру развалин, страстно надеясь найти подтверждение тому, на что намекали недавно обнаруженные мной документы.

Я знал, что искомое сокровище, если оно действительно существует, может находиться не выше уровня земли (поскольку от замка остались лишь крепостные валы и развалины башен). Святыню следовало искать где-то внизу, в сети тоннелей и пещер, высеченных в скале под руинами крепости. За прошедшие столетия многие подземные ходы успели обрушиться, но другие сохранились в первозданном виде. На нижних уровнях я находил сырые темницы и кости их несчастных обитателей, истлевшие почти до пыли. Шагая по сырым черным проходам, спускаясь по узким винтовым лестницам, я сжимал в руках масляную лампу и молча молился Господу.

После многих неудач и горького разочарования я пробрался через полуразрушенный тоннель и оказался в квадратном зале, расположенном глубоко под землей. Я поднял фонарь и увидел на сводчатом потолке раскрошившиеся деревянные фрески. Там изображались древние гербы и символы, которые я находил в Париже. В тот миг мне стало ясно, что мой долгий поиск подошел к концу, и возликовавшее сердце затрепетало от радости.

Я обошел зал по кругу и обнаружил на стене небольшое темное пятно. Смахнув густую паутину, я сдул слой пыли, и на каменном блоке передо мной появилась сглаженная временем разметка. Расшифровав несложную схему, я определил расположение особой плиты на каменном полу. Мне пришлось очистить ее от слоя грязи и земли. Наконец, просунув пальцы под плиту, я с огромным усилием поднял ее на ребро. Она прикрывала отверстие. Увидев его, я понял, что достиг цели всей своей жизни. И тогда я рухнул на колени и зарыдал от облегчения и восторга.

Мое сердце стучало, как молот, пока я вытаскивал из отверстия тяжелый сверток. Дрожащими руками я отчистил грязь, удалил остатки полуразложившейся овечьей шкуры. Внутри оказалась хорошо сохранившаяся металлическая шкатулка. Когда я вскрыл ножом нехитрый замок, послышалось шипение выходившего воздуха. Приподняв крышку, я осветил масляной лампой содержимое шкатулки и задохнулся от счастья при виде столь невероятного сокровища.