Книга Многоликая Франция. Портретная галерея - Александр Г. Артамонов

российской действительности, в которой, думается, я неплохо ориентируюсь с учётом того, что провёл 15 лет в России.

Третья же часть книги опять-таки посвящена российской культуре, но не в смысле изящных искусств или литературы: речь идёт о подсознательных процессах, протекающих как бы на втором уровне нашего восприятия действительности и диктующих наши поведенческие штампы, наши вкусы и наши предпочтения. Поэтому очень нередко люди, принадлежащие к разным культурам, с трудом понимают поведенческие клише своих визави, сталкиваясь с ними на переговорах. Это, кстати, и вызывает взаимное недоверие. Названная мною тема и составляет суть значительной части моей профессиональной деятельности, так как я еще являюсь и директором департамента повышения квалификации компании СИФАЛЬ, которая вот уже полстолетия присутствует на российском рынке. В мою профессиональную компетенцию входит оказание помощи французским предприятиям, имеющим филиалы в России или работающим из Франции с российскими партнёрами. Также я занимаюсь и российскими предприятиями, облегчая им контакт с французской стороной.

– То есть вы выступаете в роли посредника или медиатора…

Д.П.: Некоторым образом да. Но деятельность медиатора распространяется на более длительные промежутки времени, чем те, которые я в среднем посвящаю каждому случаю. Вообще-то, различия касаются не только культурных расхождений между Францией и Россией, но и Францией и США, Францией и Германией. Дело в том, что с политической точки зрения, Россия в течение 8 лет из новейшей истории переносила жестокие испытания, что наложило свой отпечаток на национальную культуру.

Говоря о культурных расхождениях, можно упомянуть, например, разное отношение к пунктуальности: для россиян этот вопрос не всегда первостепенен, а вот для французов – отнюдь! Или же россияне умеют заниматься сразу несколькими вещами одновременно. Во Франции это немыслимо!

Проблемы начинаются от отсутствия взаимопонимания и, соответственно, доверия. Трудно работать с человеком, которого не понимаешь!

В свою очередь, россияне всегда прямо говорят вам в лицо, что они о вас думают. Французы же более тонкие: они выражают себя при помощи недоговорок, эзоповым языком и т. д. Французам русская культура предприятия представляется более грубой. Русские же считают французов лицемерами.

– Что вы думаете о том, на кого больше походят американцы?

Д.П.: Американцы гораздо более прямолинейны, чем французы. Но говоря об американцах, сами французы нередко путают эгоизм и индивидуализм. Американцы – индивидуалисты, но не эгоисты! Мы, во Франции и России, не индивидуалисты! Мы живём в социуме. Нередко такое сознание называют коллективистским, хотя термин теперь уже не просто избит, а нередко воспринимается отрицательно.

– Каков ваш комментарий по поводу запроса министра обороны США на повышение бюджета военного ведомства и выделение дополнительных нескольких миллиардов долларов на «сдерживание российской агрессии в Европе»?

Д.п Когда речь идёт об увеличении выделяемых на эти цели средств в 4 раза, то это, естественно, уже астрономические средства! Уже сегодня американцы тратят тысячу миллиардов долларов в год на нужды собственной обороны, так что… Да, конечно, они сами печатают свои деньги, но это не может продолжаться вечно.

В том же, что касается умаления роли Франции, то тут ответственность целиком на Елисейском дворце. Американцы занимаются защитой американских же интересов, россияне защищают свои права, а французов наше правительство не защищает.

Самое страшное, с точки зрения американцев, что может произойти, – это сближение Европы с Россией. Об этом писал Збигнев Бжезинский. Речь идёт о Евразийском союзе. Но это же маргинализирует Америку. У Франции есть своя политическая философия, делающая её слово весомым, но для этого надо следовать своей роли. Наша же роль и интересы – это сближение с Россией. Хотя мы и не должны полностью рвать с США.

– Что вы думаете о «Национальном фронте» и о его взглядах, высказанных против НАТО и в защиту суверенитета Франции?

Д.П.: Я не за Ле Пен, я – за Францию! Я выступаю за независимость своей страны. Если в международных вопросах мне близки её взгляды, то во внутренней политике наши мнения расходятся. Я патриот, хотя во Франции сейчас это слово воспринимается отрицательно. В России, Слава Богу, это не так! Франция занимает исключительное место в международной культуре.

– Каждый культурный американец мечтает хотя бы раз в своей жизни побывать в Париже и посидеть за столиком в кафе, где творил Хемингуэй.

Д.П.: Именно! Мы все разные. И надо научиться уважать другого. Надо согласиться с правом на культурные различия. Сейчас я завидую России, где вы открыто говорите, что вы – патриоты своей страны. У нас, если так говорить, вас быстро запишут в фашисты.

– Уверен, что Франция настолько мудрая страна, что она сумеет изжить из себя эти нездоровые тенденции.

Д.П.: Конечно! Никогда не надо путать народ и правительство!

В геометрии есть элементарное правило: через одну точку линию не провести. Поэтому мнение Дени Плювинажа об отношениях с Россией ценностно само по себе, но нуждается, как говорят учёные, в верификации, то есть в сопоставлении с другими суждениями современных экспертов.

В этой связи можно сказать, что позиция сотрудника «Франко-российского диалога» весьма созвучна точке зрения Татьяны Кастуевой-Жан, которая руководит центром «Россия/Новые независимые государства» в Институте международных отношений Франции. Она окончила университет в Екатеринбурге и получила степень магистра в МГИМО, а также и степень кандидата наук в университете города Марн-ля-Вале. Автор книги «Россия Путина в 100 вопросах» (2018 год, изд. Талландрие).

– Какими вам представляются отношения между Владимиром Путиным и Эмманюэлем Макроном, олицетворяющими в своих лицах два государства – Россию и Францию?

Татьяна Кастуева-Жан: С тех пор, как в начале первого мандата президента Макрона состоялись переговоры между двумя главами государств – России и Франции – в Версале, возникло определённое напряжение между Парижем и Москвой – в частности, в связи с делом об отравлении в Лондоне бывшего сотрудника спецслужб Скрипаля, а также в связи с нанесением по территории Сирийской Арабской Республики ударов французскими ВВС после того, как было зарегистрировано применение боевых отравляющих веществ. К сожалению, вынуждена констатировать расхождение позиций по такому вопросу, как украинский кризис.

Существует также экономический аспект франко-российских отношений. По этому пункту могу сказать следующее: в течение последних 3 лет Франция – первый внешнеэкономический партнёр и иностранный инвестор на территории Российской Федерации. Любопытно, что эти достижения зарегистрированы при неблагоприятной конъюнктуре, то есть в эпоху санкций относительно России и ответных контрсанкций.

– Вы сказали, что инициативы Макрона относительно Российской Федерации ограничены нынешним стечением обстоятельств… Не могли бы вы пояснить, что конкретно имели в виду?

Т.К.-Ж.: Думаю, что здесь существуют 2 весьма важных фактора. Во-первых, существует определённое расхождение позиций внутри западного лагеря. Прежде всего, это касается позиции президента США, которая по нескольким пунктам