Книга Посторонний человек. Урод. Белый аист - Людмила Георгиевна Молчанова

голубоватый томик стихов Щипачева.

Она редко читала стихи, считая, что не понимает их. И сейчас равнодушно открыла книгу, мельком пробежала несколько строк и вдруг, неожиданно для самой себя, радостно рассмеялась.

«Подсолнуху от ливня

Не скрыться никуда

В грязи увязли ноги,

Меж грядками вода.»

Кира перевернула еще один листок книги и снова наткнулась глазами на интересные строчки.

Спустя несколько минут она уже лежала в постели и не могла оторваться от стихов. Странно, но в каждом из них она находила для себя что-то новое, загадочное, волнующее.

Будто все они как нарочно были написаны для нее, Киры. Но почему же раньше она прочитывала стихи спокойно и вскоре забывала их? А теперь вот...

Кира вздрогнула, насторожилась. Хлопнула входная дверь, загремело в прихожей ведро... На минуту все стихло. Кира отложила томик и разочарованно откинулась на подушку. Вошел Андрей... Забыв, как обычно, обмести с валенок снег, он протопал по ковровой дорожке прямо к ней.

— Лежишь? — спросил он, потирая с холода руки.— Евгения Ивановна сегодня немного задержится и Алла тоже. Послали меня к тебе. Чем занимаешься? Читаешь?

— Читаю, — неохотно отозвалась Кира. — Стихи. О любви...

Андрей оторопело уставился на нее зеленоватыми глазами, присвистнул.

— О любви? — переспросил он уже тише и осторожно взял книгу из ее рук.

— А что же тут смешного?

Впервые Кире стало неприятно присутствие этого задиристого парня, захотелось, чтобы он поскорее ушел. В зеркале напротив она видела белобрысый затылок с. маленькой прядкой волос в ложбинке — в том месте, где начиналась шея. Два больших покрасневших от мороза уха некрасиво топорщились и напоминали собой лопушки. В своем потертом костюме и валенках с загнутыми носками, Андрей разительно отличался от того, другого, — стройного, точно облитого спортивным черным свитером. И зря Алла беспокоится о чем-то. Совершенно зря...

— Балашов пришел?—спросила она и почувствовала, как, словно жаром, опалило ее щеки.

Андрей не ответил, а может быть, и не слышал ее вопроса.

— Здорово написано! — задумчиво проговорил он, закрывая книгу. — Любовь—вещь хорошая... для того, кто в ней понимает хоть каплю...

Он как-то пристально, странно посмотрел на Киру.

— Новенький уже в классе?—опять спросила она.

Андрей ответил, что Балашов еще не изволил заявиться, хотя ему, кажется, разрешили посещать уроки.

— А за вчерашнее я с ним разочтусь, — пообещал он, хмурясь.

Кира вспыхнула.

— Он совсем ни при чем!—вскрикнула она.—Сама виновата! И заступаться за себя не прошу.

— Это уж мое дело, — спокойно сказал Андрей. — А твое дело сейчас лежать, читать стихи о любви и ни о чем не думать. Мы с Аллой будем приходить к тебе каждый день и вместе готовить уроки. Чтобы ни одной тройки не проскочило за четверть. И пионерчиков твоих Алла пока возьмет на свою совесть. Сегодня уже бегала к ним в перемену...

— Спасибо, — равнодушно ответила Кира. Приподнявшись на локте, она снова украдкой метнула взгляд в зеркало. Теперь на нее смотрели два лучистых карих глаза — больших, сияющих, — ее собственных. Кира улыбнулась своему отражению и неожиданно для самой себя спросила:;

— Андрей, почему ты все в одном! и том же костюме ходишь? В прошлом году не снимал и сейчас...

— Что? —не понял Андрей. — Ты о чем? —Затем смущенно усмехнулся и, помолчав, ответил:—Потому, что у бати, кроме меня, еще четверо. Моя очередь на костюм подойдет после окончания десятилетки. А почему тебя вдруг заинтересовало мое снаряжение?

— Просто так, — Кира пожала плечами. — Ведь приятно, если парень или девушка хорошо одеты. Правда?

— Правда-то правда!—Андрей поднялся со стула.— Ну, я пойду!..

И снова протопал своими огромными валенками к порогу. Свалил второпях стул, поднял и, не оглядываясь на Киру, вышел.

* * *

Казалось, что не побывать в школе девять дней не такой уж большой срок. За это время, конечно, ничего особенного не случилось в классе, если не считать, что появился новый ученик, прошло комсомольское собрание. Еще Сенечка Щеглов завел себе для чего-то кашне неопределенного цвета, да Щелгунов, самый ленивый и спокойный человек изо всех ребят, на контрольной по математике ухитрился схватить двойку. Вот, кажется, и все большие новости, о которых Кира уже знала от подруги. И все же, когда она вместе с Аллой подходила к двери класса, то волновалась. Она задержалась на пороге, пробежала глазами по партам и растерялась. Балашов сидел рядом с Олей Реутовой. На этот раз он был в синем костюме, из-под воротника которого выглядывал белый шарфик. У Оли как-то по-особенному ярко блестели крохотные камешки сережек в мочках ушей.

Она шепталась с Балашовым, и оба они не обращали ни на кого никакого внимания.

— Да проходи же, Кира!

Алла легонько подтолкнула ее и подозрительно втянула носом воздух.

— Кто курил? Сознавайтесь!

Кира вздрогнула от этих слов подруги. Никогда не случалось, чтобы кто-нибудь из ребят вздумал закурить в классе, да еще перед началом уроков. Просто Алле почудилось.

— Светлова пришла!—закричал Сенечка Щеглов, неизвестно чему радуясь.

Киру окружили, начали расспрашивать о здоровье. Кто-то из девочек заметил, что она похудела, кто-то, наоборот, стал уверять в обратном.

— Интересно, как тебя угораздило свалиться?—лукаво спросил Сенечка. И, не дав ответить Кире, растопырил руки, пробежался на цыпочках перед учительским столом, склонив к плечу голову. — Это Светлова так бежала на коньках, — пояснил он.

Все рассмеялись, и Кира вместе со всеми. Ей совсем не было обидно.

— Но это еще не все, — не унимался Сенечка. — Я вам сейчас покажу, как она затягивала на коньке ремешок перед одним молодым человеком.

Кира побледнела и украдкой бросила взгляд на Балашова.

Тот, не обращая внимания на дружный смех, смотрел в окно и думал о чем-то своем.

Ранней весной на хвойных полянках появляются маленькие лужицы. Утром, когда сквозь густые лапы елей сочится солнце, лужицы становятся особенно синими и прозрачными. Точно так же в эту минуту были сини и прозрачны глаза Балашова. Нет, конечно, он не виноват, ни о чем он не говорил Щеглову. Да и о чем рассказывать?

— Щеглов, сядь-ка лучше на место! — неожиданно проговорил Андрей, который, хмурясь, вытирал доску.—Звонок уже был, да и ты, кажется, устал от своих глупых шуток.

Весь урок Кира настороженно следила за Балашовым. Он сидел спокойно,