Книга Зина Портнова - Василий Смирнов

- Я поставлю в известность партизан, - сказала Фруза. - Думаю, такую взрывчатку мы достанем. Провал этого задания должен послужить нам серьезным уроком. Все наши операции надо готовить тщательнее. Все мы еще только учимся бороться. И живем по закону - один за всех, и все за одного! Будем бороться с оккупантами, насколько хватит у нас сил, но бороться сообща, опираясь на плечо товарища. Погибать же ради того, чтобы погибнуть, не сделав всего, что ты в силах сделать - глупо! - Только теперь она взглянула на Зину, и та еще ниже опустила голову. - На днях один из наших подпольщиков днем, на глазах полицейского, стал срывать плакат с изображением фюрера... Хорошо, что вмешался наш товарищ, выручил, а полицай, очевидно, не заметил. Но все могло кончиться очень плачевно... Это грубое нарушение закона подпольной конспирации.

Зина сидела, понурив голову, словно на горячих угольях.

Глава тринадцатая

- Ты одна дома? - спросила Валя стоявшую на крыльце в ветхой шубейке нараспашку, с большой тряпичной куклой в покрасневших ручонках Гальку.

- Одна... Зина еще не пришла с работы, а "разбойники" пропали. С утра их нет. - Тут же похвалилась: - У нас сегодня праздник - день рождения Зины! Я ей вырезала из бумаги и подарила закладку для книг. Зина любит читать... Вот Ольга у меня заболела. Вынесла ее погулять. А ты к нам?

- Скоро Зина придет?

- Не знаю... Наверно, скоро.

- Иди домой, а то замерзнешь.

- Пойду... - согласилась Галька. - Я уже замерзла.

- Придет сестра, скажи ей, что я заходила. Скажешь?

- Ладно, скажу... А что, правда, у вас котята вывелись? Мне Зина говорила.

- Правда... - улыбнулась Валя. Это была сестра юных мстителей Маши и Нади Дементьевых, за живость характера и мальчишескую привычку лазить по деревьям прозванная Белкой. Она выполняла обязанности связной у подпольщиков. - Так скажешь Зине, чтобы она обязательно сегодня же зашла к нам.

- Скажу... А котят мне покажешь?

- Обязательно покажу. Хочешь, одного беленького, ушастого, тебе подарю?

- Ой, спасибо! - обрадовалась Галька и тут же пригорюнилась: - Зина не разрешит. Она у меня строгая...

... Весь вечер Ромашка вместе с Орликом и Надей переписывала печатными буквами сводку Советского информбюро. Светловолосая Белка сидела рядом за столом. Под носом у нее тускло светила коптилка, а Белка вслух диктовала, с трудом разбирая написанную Володей карандашом на тетрадном листке сводку:

В последний час

На Калининском фронте советские войска снова перешли в решительное наступление. Заняли несколько городов, в том числе Торопец, Пено, Адрианополь и ряд других городов и селений. Захвачено много пленных.

Наступление продолжается...

Ромашка и Надя писали быстро, а Орлик отставала...

- Не торопись, не спеши... - останавливала она Белку. - И читай потише, мы не глухие. А то мать и Гальку разбудишь.

Мать сестер - Анна Андреевна - находилась в соседней комнате, а Галька спала на сундуке. Рядом с ней расположилась кошка со своими беленькими котятами.

- Про наш Витебск опять ничего не сообщают, - вздыхала Орлик. - Где же эти Адрианополь и Торопец находятся? На пути к Витебску или нет?..

Переписывать закончили в полночь. Только улеглись спать, как услышали гул летящего над деревней самолета.

Все в избе насторожились.

- Наш... - по звуку определила Надя.

Краснозвездные самолеты зимой все чаще и чаще стали появляться над Оболью.

Еще засветло Зина вышла из избы Дементьевых, захватив с собой пачку переписанных листовок, чтобы по пути занести Несмеяне и Ласточке, которым предстояло их расклеить. Галька осталась у Дементьевых, Белка обещала привести ее домой, когда та проснется.

Всю ночь бушевала пурга. Зина с трудом пробиралась сквозь наметенные сугробы и вдруг возле пустого сарая с раскрытой крышей и скрипевшими на ветру воротами услышала чей-то слабый голос.

В испуге Зина остановилась.

Из-за угла, пошатываясь, показался залепленный снегом человек в ватнике, в шапке-ушанке и в брюках, заправленных в валенки.

Человек что-то невнятно спросил, и Зина только по голосу определила, что перед ней - женщина.

- Как эта деревня называется? - скорее догадалась, чем расслышала Зина.

Она тут же сообразила, что перед ней советская разведчица, очевидно сброшенная ночным самолетом.

- Я отведу вас к своим. Вы не бойтесь. - Зина подхватила женщину под руку и, увязая в сугробах, повела по едва различимой тропке.

Она решила идти к Лузгиным. Возвращаться назад к Дементьевым опаснее: их изба на видном месте. А Лузгины живут на отшибе, с краю оврага, к их избе можно подойти незаметно.

Когда в избе Лузгиных парашютистке помогли раздеться, перед хозяевами предстала худенькая, белокурая, с короткой стрижкой, девушка лет восемнадцати. Ее посадили на лавку, растерли ноги, дали сухие валенки.

- До Витебска далеко? - спросила она.

- Близехонько, милая... - ответила ей мать сестер Лузгиных. - Не бойся, мы тебя укроем.

Глава четырнадцатая

Зима подходила к концу. Дороги разбухли, становились непроезжими. По утрам на землю ложился густой влажный туман. С гулким скрежетом вскрылся лед на реке.

- Весенняя распутица сдержит наше наступление, - с надрывом кашляя, говорил дядя Ваня.

Влажная погода плохо действовала на него: лицо заметно пожелтело, под глазами появились темные круги. Он часто жаловался на сильную боль в груди.

- Не жилец наш Иван на белом свете, - с горечью говорила бабушка Зине. - Бросил курить, да разве теперь это поможет?

Пиджак висел на дяде Ване, как на вешалке, - так он исхудал. И все же дядя Ваня держался на ногах, ходил на работу на склад.

- Весной болезнь всегда обостряется, - успокаивал он домашних. - Вот увидите, доживу я до нашей победы!

Большие надежды дядя Ваня возлагал на ожидаемый разгром окруженной в районе Демянска, недалеко от границ Белоруссии, 16-й гитлеровской армии.

- Теперь им не выйти из мешка. Наши разобьют их, и сразу откроется дорога на Старую Руссу, а затем на Полоцк и Витебск, - объяснял он Зине, и она мысленно пыталась представить себе неведомую Старую Руссу, через которую можно попасть и в Ленинград.

Когда снег стаял и немного подсохла земля, юные мстители начали собираться в лесу возле Ушал. Там нашелся удобный островок среди болота. Хорош он был тем, что вокруг зыбкая почва, пробраться к островку можно только по одной тропке. Немцы и полицаи не могли сюда нагрянуть со стороны. Ориентиром служили высокая труба расположенного невдалеке кирпичного завода да сохранившаяся на опушке леса с довоенной поры деревянная вышка. Приходили сюда поодиночке или вдвоем, а на тропке стоял, маскируясь в кустарнике, дозорный.