Книга Москва в судьбе Сергея Есенина. Книга 1 - Наталья Г. Леонова

нотный магазинчик.

Большая Никитская, дом 15

«Ночь, улица, фонарь, аптека…»

Ночь. Пустынная Большая Никитская в призрачном свете фонарей. Пожилой человек, вглядывающийся в витринное стекло лучшей в городе Гомеопатической аптеки… Очень уж подходит к этой картине известная строка Блока… С тех пор, как академик архитектуры Иван Владиславович Жолтовский поселился неподалеку, в Вознесенском переулке, 6, он, привычно работающий по ночам, выходит отдохнуть и пройтись по излюбленному маршруту: по Большой Никитской, мимо Консерватории… Любитель поэзии, он всегда заходил в книжную лавку «Трудовой Артели Художников Слова» за книжными новинками. Но не только… Его привлекал белокурый продавец, который, чаще чем стоял за прилавком, сидел на ступеньках винтовой лестницы и увлеченно читал книгу. Иногда, когда к нему приходили знакомые, он самозабвенно принимался декламировать стихи. По наблюдению Жолтовского, читал, как перед полным залом… И еще… сам будучи элегантным, архитектор отмечал эту приятную черту и в Есенине. Продавцом-то Есенин был неважным. Об этом свидетельствуют многие его знакомые. М. Свирская: «Есенин стоял у прилавка и продавал книги. Народу туда приходило много. Не так купить книги, как посмотреть на Есенина. Делал он это очень неуклюже. Лазал по полкам, чтобы достать нужную книгу. Долго не находил. Растерянно суетился. Мне стало больно за него. В душе я ругала Шершеневича и Мариенгофа, которые для приманки поставили его торговать». В. Мануйлов: «Есенин не любил торговать книгами, но охотно их надписывал и, как мне вспоминается, вызывал недовольство своих компаньонов, когда брал с прилавка книжку стихов и дарил ее посетителю. «Этак ты нас разоришь», – как-то при мне сказал ему Шершеневич». Э. Герман: «В тонкости книжной торговли он едва ли вникал, но за прилавком стаивал нередко. Судачит, бывало, о чем-то с товарищами по «задорному цеху», а краем уха вслушивается в чужой разговор… «Маяковского? Такого не держим. Не спрашивают». Сияет, рад, что подложил свинью футуризму». Именитый советский архитектор, художник, просветитель: Дом купца Г.А. Тарасова на Спиридоновке, Центральная тепловая электростанция на Раушской набережной, здание Госбанка на Неглинной, известный Дом на Моховой, здание и трибуны Московского ипподрома – плоды его таланта и трудолюбия, Иван Владиславович Жолтовский прожил долгую жизнь. Он застал времена, когда имя Есенина предпочитали не называть. Давно уж в помещении бывшей книжной лавки находилась лучшая в Москве Гомеопатическая аптека, а академик Жолтовский по привычке все подходил к знакомым дверям, глядел в витринное стекло, и в неверном ночном свете ему чудилось, что он видит золотую голову, склоненную над книгой. (О Жолтовском, Есенине и том времени в книге Н. Молевой «Есенин без Дункан или Обратная сторона солнца»)

Книжная лавка Есенина и Мариенгофа находилась там, где на фото видна аптека

В наши дни и аптеки больше нет

Вознесенский переулок, дом 6

Скатертный переулок, дом 22

Среди уважительных и теплых дарственных надписей на книгах «Радуница», «Голубень», «Сельский часослов», «Трерядница», подаренных Кожебаткину Есениным, есть и такая, оригинальная, на «Пугачеве»: «Содружнику по картам, по водке и всей бесшабашной жизни Александру Мелентьевичу Кожебаткину. Советский Распутин С. Есенин». Она сделана поэтом в декабре 1921 года, а познакомился с книгоиздателем и известным библиофилом Есенин в 1918 году. Невзирая на солидную разницу в возрасте, подружились они сразу. Кожебаткин был очень общительным, из-за этого всегда и везде опаздывал: шагу не мог пройти, чтоб не встретить знакомого, приходилось останавливаться, беседовать. Вадим Шершеневич характеризовал Кожебаткина так: «Из необычайно колоритных фигур того времени нельзя не вспомнить Александра Мелентьевича Кожебаткина. <…> Средств у Кожебаткина было мало, вернее, не было совсем.<…>Когда мы недоумевали: на что живет Александр Мелентьевич и на какие деньги издает книги, он неизменно отвечал: «Издательство дает убыток. Так вот на этот убыток я и живу». Кожебаткин впервые издал Клычкова, Чурилина, Львову и других. Кожебаткин первый выпустил полную «Гаврилиаду» и всегда имел, если не в портфеле, то в голове, изумительные планы». С 1910 по 1923 годы в собственном издательстве «Альциона» Кожебаткин выпустил свыше 50 книг высокого художественного и полиграфического качества. Когда Есенин и Мариенгоф открыли книжную лавку на Большой Никитской, Александр Мелентьевич стал ее совладельцем. Он являлся действительным членом «Дворца искусств» на Поварской. Как уже говорилось, Александр Мелентьевич собирал книги. Его библиотека насчитывала более 3000 единиц. Это были антикварные издания, сборники поэтов пушкинской поры, но гордостью его собрания были уникальные книги по масонству. Напомню, что имажинисты увлекались историей масонства, его символикой и обычаями. Называли себя «Орденом имажинистов», над их угловым диванчиком на сцене кафе «Стойло Пегаса» висел плакатик с надписью «Ложа Вольнодумцев» – все это из лексикона масонов. Изящная чернильница с черепом Адама – масонским символом – украшала рабочий стол Есенина. Сделаем небольшое отступление, чтоб сказать пару слов о загадочной и могущественной организации масонов. Масонство возникло в начале 18 века в Англии, в период раскола христианского мира на католическую и православную веру. Целью возникновения религиозно-философского учения было новое воссоединение христианства. Под этим знаменем и стали возникать тайные общества (ложи) по образцу цеховых объединений каменщиков или рыцарских союзов (орденов). Дворцы, монастыри, соборы строились десятилетиями, и камнетесы, архитекторы расселялись вблизи строительства; они хранили свои инструменты в специальных помещениях (ложах), далее и сами сообщества стали называться «ложами». Постепенно масонство приобретало форму организации, в которую входили мужчины разных сословий. Появилась необходимость в Уставе. Масоны называют себя строителями духовного храма в сердцах человеческих. Общество масонов имеет три градуса, развития: ученик, подмастерье и мастер. Масонами активно используются ритуалы и символика. Вот лишь часть этих символов: глаз, вписанный в треугольник, треугольник, циркуль, отвес, пирамида, цепь, молоток, перчатка, змея, сова, орел, арка, различные кресты, чаши, мечи, глобус, колос, серп, солнце в лучах, звезды, коса, гроб, череп, кости, руки, кинжал. Цель масонов – изменить общество в соответствии с собственным представлением. Особенно притягательным являлось и является масонство для творцов культуры. Моцарт, Гете, Бернс, Бетховен, Паганини, Уайльд, Марк Твен, Киплинг, Р. Тагор, Сибелиус были масонами. Широкое распространение масонство получило и в России. Масонами были Баженов (Царицыно, Дом Пашкова), Сумароков, Боровиковский, Левицкий, Радищев, Суворов, Кутузов, Карамзин, Жуковский, Пушкин, Волошин, Осоргин. Ближайший друг Пушкина Вяземский бросил в гроб поэта свою белую перчатку, в знак ритуала прощания с почившим «братом». Масонство – тема неисчерпаемая и до сих пор актуальная. Имажинисты, и, особенно, Есенин с Мариенгофом, часто бывали в Скатертном переулке, 22. Это