Книга Погоня за ветром - Олег Игоревич Яковлев

Скирмонта.

Оказалось, там их уже ждали. Шатёр был полон людьми. Скирмонт сидел возле очага на раскладном стульце, возле него на таких же стульцах и кошмах расположились другие князья и нобили. Некоторых из них Варлаам видел раньше и знал по именам. Вот широкоусый увалень князь Лесий, повадками своими напоминающий средней величины медведя, вот худенький, малорослый Борза, вот худощавый молодой красавец Серпутий, вот нобиль Гирставте с глубоким шрамом на правой щеке. Были и другие известные лица: старый воевода Сударг, нобили Гнете, Сонгайле, Маненвид. За спинами нобилей застыли стражники с копьями и мечами, в шлемах и прилбицах. Меж ними Варлаам заметил ещё одно знакомое лицо, но где он видел этого высокого светловолосого литвина с исполненными спокойного мужества чертами, никак не мог вспомнить.

Друзья попали в самый разгар спора. Плохо разбирая литовские слова, Варлаам лишь отчасти понимал смысл сказанного.

Седой Сударг, хмуря густые брови, говорил Скирмонту:

— Да, Войшелг причинил нам много зла. Но он храбро сражался с немцами и он мстил за убийство своего отца, как подобает по нашим обычаям. Ты же предлагаешь нам союз со Львом, с руссами, нашими врагами. Я уважал покойного князя Даниила за его доблесть и благородство, но его старший сын слеплен совсем из другого теста. Мой совет: остерегайся его, Скирмонт.

— Сейчас не время вспоминать благородство Даниила и храбрость Войшелга, — визгливым голосом перебил воеводу Борза. — Ты посмотри, что вытворяет этот Войшелг и его головорезы в наших сёлах! Деревни Мажейки сожгли дотла, двор Маненвида разорили! В моих угодьях тоже похозяйничали!

Нобили поддержали Борзу одобрительным гулом.

Слово взял Скирмонт:

— Вижу, что всем вам немало зла и горя причинил Войшелг. Так поклянёмся же выступить против него! Поклянёмся стоять друг за друга плечом к плечу! Хватит разорений, хватит бессмысленных усобиц, хватит мести! Ты говорил, Сударг, о князе Льве как о нашем враге. Но у нас, у Литвы, враги иные. Это немцы и татары. С ними придётся нам воевать, а не с русским князем. Отныне да будет так: я — за вас, вы — за меня! Поклянёмся на обнажённых мечах и скрепим нашу клятву кровью!

— Клянёмся Перкунасом! Смерть Войшелгу! Смерть разорителю и губителю! — наперебой закричали князья и нобили.

Варлаам заметил вдруг, что молодой высокий литвин, на которого он обратил внимание, незаметно исчез из шатра.

«Может, какой переметчик? Кто знает…» — Он силился вспомнить, где раньше видел этого человека, но не мог.

— Пойдём, друже, — потянул он Тихона за рукав свиты. — Наше дело на этом кончено. Отъезжаем в Перемышль.

Они быстро выскользнули из шатра и поспешили к своему возу.

Из ночной темноты внезапно вырвался отряд всадников с факелами в руках, раздалось громкое ржание, лязг мечей, крики. Кто-то грубо ухватил Варлаама за плечо. В ярком вспыхнувшем свете он увидел лицо боярина Григория Васильевича.

— А, вот кто тут! Отроки Льва! Хватайте их, живо! — обрадованно заорал боярин. — Лазутчики! Воры!

Двое дюжих литвинов скрутили Варлааму руки за спиной крепкими ремнями. Отчаянно отбиваясь, отрок крикнул:

— А я ведь тебе жизнь спас, боярин Григорий! Али забыл?!

— Молчать! — Григорий матерно выругался. Сильный удар плети ожёг Варлааму щеку. Их с Тихоном потащили в сторону ристалища.

«Всё, пропали! — прошумела в голове Варлаама мысль. — Живыми вряд ли отсюда выберемся».

Вдруг возникло перед ним лицо Альдоны, обрамлённое белым шёлковым убрусом.

— Ворог! Кознодей! — прошелестели возле его уха жестокие, полные нескрываемого презрения слова.

Круто повернувшись, молодая княгиня бросилась во тьму, словно окунулась в тяжёлый топкий омут.

И тут прозвенел над головами отроков грозный бас Войшелга:

— В поруб лазутчиков! Заутре головы обоим с плеч!

Варлааму развязали руки и больно толкнули в спину. Он почувствовал, что летит куда-то вниз, падает в яму, вокруг него сыпется песок, а наверху раздаётся надрывный скрип закрываемой двери и лязг тяжёлого замка.

Варлаам упал в мокрую грязь, но тотчас вскочил на ноги и отряхнулся. Тихон был где-то рядом, он слышал его дыхание. Протянув руку, Варлаам нащупал локоть товарища и крепко сжал его пальцами.

— Пропали мы, друг, — вздохнул Тихон.

Наверху всё стихло. Мало-помалу глаза привыкли к темноте. Варлаам различил рядом тёмную фигуру друга.

Они долго сидели молча, всё прислушиваясь, словно подспудно ожидая чего-то. Своего состояния Варлаам не мог, да и не старался понять. Было какое-то сожаление, но вместе с тем и пустота, вспоминались слова библейского пророка: «Бессмысленно всё, как погоня за ветром».

Унылую тишину оборвал скрип замка. Сверху протянулась крепкая верёвка.

— Хватайтесь, лезьте! — раздался строгий мужской голос.

Упираясь ногами в земляные стенки ямы, истирая в кровь длани, Варлаам с яростно бьющимся в груди сердцем быстро полез ввысь. Тихон спешил за ним следом. Вскоре они уже стояли возле двери перед тем самым молодым рослым литвином, которого Варлаам заметил в шатре у Скирмонта.

— Вот вам добрые кони. Скачите лесом до Гродно, оттуда — в Дрогичин. Своему князю скажете: заговор Скирмонта провалился. И ещё скажете: выручил вас из ямы князь Трайден. Запомните: Трайден. Пусть и князь ваш знает моё имя.

Дальше всё происходило с лихорадочной быстротой. Беспощадно хлестая коней, двое отроков мчались по лесной дороге. Только сейчас Варлаам почувствовал боль от удара плетью боярина Григория.

«Ничего, ворог, я с тобой ещё поквитаюсь!» — злорадно подумал он, но тотчас эту мысль перебила другая, он вспомнил Альдону и презрение в её прекрасных светлых очах.

«Боже, почему, почему мы стали врагами?! Почему мир наш так гадок и мерзок, почему, кроме тех мгновений греховной радости, ничего в нём нет светлого?! Почему, почему, Боже?! Или это я, я один во всём виноват?!»

Плотно стиснув уста, Варлаам всё гнал и гнал вперёд резвого низкорослого скакуна.

— Слышь, друже! — окликнул его Тихон. — Вспомнил я, где ране Трайдена ентого зрели мы. Тамо, на мосту, возле Гродно!

— А ведь верно! — откликнулся Варлаам, резко осаживая коня. — Кажется, так. То он и был. И в шатре у Скирмонта я его видел. Стоял сзади, рядом со стражей. Может статься, он нас и выдал.

— Почто ж тогда выпустил из ямы?! — Тихон изумлённо передёрнул плечами. — Не уразумею чегой-то.

— Думаю, сам он власти в Литве добиться жаждет. А Скирмонт ему ни к чему, вот он и выдал заговорщиков. Знает, что Войшелг долго на столе не усидит. А может, и не так