Книга Надежда рода: убить императора - Тимофей Тайецкий

их защиту и опеку.

К сожалению, это было физически невозможно. Я не был воином. Точнее тело Алекса Петрова не было приспособлено для такого рода испытаний.

Но, черт побери, я не сдамся! Я не оставлю их на произвол судьбы! Я буду стоять за них, как каменная стена, и защищать их от всего зла в этом мире, пока у меня есть сила и воля!

Ведь в теле Алекса Петрова нахожусь Я! Я — ядро этого тела, я — тот, кто принимает решения, кто формирует характер и поведение. И я не могу просто так оставить свою маленькую сестрицу на произвол судьбы.

Так, что я собрал волю в кулак и твёрдо произнес, глядя на свою кузину:

— Слушай, Наташа, это серьезно. Я верну Милу, даже если мне придется столкнуться с проблемами и жертвовать многими вещами. Между нами были обиды, да, но что это по сравнению с тем, что мы являемся родственниками? Мы должны поддерживать друг друга в трудные моменты, иначе все наши принципы чести и достоинства окажутся ничем не стоящими.

Понимаешь, Наташа, если мы начнем бросать друг друга на произвол судьбы, то что мы в итоге получим? Потерю уважения и доверия среди тех, кто нас окружает. А это ведь самое ценное, что у нас есть — уважение и доверие тех, кто нас любит и кого мы любим.

Так что давай забудем обо всех обидах, давай будем родными, которые всегда готовы помочь друг другу. Милу мы вернем, а наша родственная связь должна быть сильнее любых препятствий. Мы можем это сделать, Наташа, я верю в нас.

Она было попыталась что-то ответить сквозь слезы, но в этот момент в комнату вошёл дядя и молча взял ее за руку.

— Доченька моя, — заговорил он, таким тоном, которого я никогда прежде не слышал от него по отношению к его детям. — Клянусь мы вернем Милу, я лично казню тех, кто посмел тронуть её хоть пальцем, но сейчас мы должны быть благоразумны и не идти на поводу чувств.

Видимо потеря одной из дочерей пробудили дремлющие в нем отцовские чувства и теперь он давал им волю, чего я совсем не ожидал ранее от него.

По лицу Наташи было видно, как она озадачена и напугана, ее распухшие, потрескавшиеся губы мелко дрожали. Она молча кивнула на слова моего дяди и уткнувшись в грудь отцу, беззвучно заплакала.

Дядя потрепал ее по голове, а затем повернулся ко мне.

— Алекс, как я рад, что с тобой тоже все в порядке, — в его голосе звучала неподдельная теплота. — Я так понимаю звук выстрела, разбудивший меня ночью, прозвучал из твоей комнаты?

Я молча кивнул.

— Двое забрались ко мне через окно.

Он одобрительно взглянул на меня, словно благодарил меня, хотя я почему-то всегда думал, что он был не лучшего мнения обо мне.

— Если бы не ты Алекс, то жертв оказалось бы гораздо больше, но как это ни странно нападавшие не убили и даже не ранили никого из нашей семьи. Будто кто-то запретил им причинять вред членам нашего рода. Много моих людей полегло сегодня, но ещё раз повторю, если бы не ты, то я мог бы лишиться еще большей их части. Я очень горжусь тобой.

Мне конечно польстило, что я оказался столь полезным и нужным своим родным, но главного уже нельзя было изменить — мы потеряли члена своей семьи и это ложилось тяжелым бременем на плечи каждого из нас.

— Кто это был дядя Юрген? — спросил я, переводя разговор в другую плоскость. Я все никак не мог отойти от произошедшего. — Я видел среди них людей с синеватыми лицами и еще кое-кого.

Лицо дяди вдруг оживилось, будто это могло бы дать ему подсказку, где искать пропавшую дочь.

— Кого ты видел Алекс? — его взгляд выражал нетерпение. — Говори быстрее племянник, не томи. Для нас дорога каждая минута.

Я набрал полную грудь воздуха и наконец решился заговорить. Видимо от волнения мой голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Дядя, мне кажется, в эту ночь я видел того, кого все называют «Рогатым змеем».

Мои слова заставили дядю неожиданно напрячься и застыть на месте. Казалось, он даже перестал дышать. Затем он повернул голову и спросил:

— А ты уверен в этом Алекс? Потому как я думал, что его отряд давно был разбит карательными отрядами, когда проводилась зачистка степей от бандитов. Эти «огненные змеи» должны были давно исчезнуть. Племянник, ты не врёшь?

— Я говорю только то, что я видел дядя — шлем с четырьмя отростками и черные доспехи.

Он выпустил Наташу из своих объятий и передав её в заботливые руки няни, а затем приблизился ко мне.

Его ладонь легла на мое плечо, и я почувствовал, как он с силой сжал его.

— В таком случае племяш, нам нужно быть готовыми к любым неожиданностям. И я должен сказать, — дядя глубоко вздохнул, — вернее попросить у тебя прощения за то, что раньше недооценивал тебя. Но теперь я уверен, что ты достойный сын своего отца, а я всегда любил его и всегда скорбел о его гибели, а также твоих родных братьев.

Его признание на некоторое время выбило меня из колеи, поскольку все эти годы я подозревал дядю в том, что он был причастен к обстоятельствам их гибели. Тем более некоторые намеки моей няни в последнее время наводили меня на подобные мысли.

Но сейчас я уже не был так уверен в этом, во всяком случае мне нужно будет поговорить с Арианой позже наедине с глазу на глаз.

— Конечно, дядя Юрген, — ответил я, чувствуя, какую огромную ответственность я только что взял на себя.

Мне казалось, мы уже перешли границу, которую я сам никогда не смог бы пересечь. Я часто слышал это выражение, которое употреблял дядя и теперь он принимал меня, как полноценного участника клана, на которого можно положиться и доверить дела семьи.

Он снова сжал мое плечо и глядя прямо в глаза произнес:

— ˗Ты знаешь, о чем я говорю. Поверь, будь на то моя воля, я сделал бы все, но сейчас я не могу оставить здесь всех и уйти. Мои враги только и ждут подобной выходки от меня, чтобы в мое отсутствие напасть снова и тогда от нашего дома ничего не останется, — дядя Юрген закашлялся и затем продолжил. — Ты единственный на кого я могу положиться Алекс, ты хорошо проявил себя на войне и сегодня ночью тоже.

Его похвала была неожиданной для меня,