Книга Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века - Сергей Евгеньевич Глезеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во-первых, из-за частых наводнений признаны негодными для жилья многие подвальные квартиры. Их выселение привело к росту спроса на дешевое жилье. Во-вторых, городские власти повели борьбу со «скученностью» жилья, следовательно, опять-таки увеличился спрос на дешевые квартиры. В-третьих, появилось много школ, контор и других заведений, занявших прежние жилые помещения. И, наконец, усилились санитарные требования, вызвавшие массу переделок и перестроек, вследствие чего произошло удорожание рабочих рук и строительных материалов.
В подтверждение своих доводов Кронгельм приводил нехитрую статистику: ежегодно население Петербурга увеличивается в среднем на 16 тысяч человек. На средний столичный дом приходится около ста человек, стало быть, требуется, чтобы каждый год в Петербурге строилось по 160 новых домов. А это, по словам Кронгельма, «не так-то легко при существующих условиях».
«Непрекращающаяся брань газет против домовладельцев заключает в себе что-то уж совсем курьезное, – возмущался он. – И странно, как пресса не понимает того, что, отбивая у публики охоту делаться домовладельцами, она тем самым слепо усугубляет квартирный кризис и даже играет прямо на руку ненавистным ей домовладельцам; пора бы ей опомниться…»
Вывеска – не синоним безобразия!
С изобилием рекламы, являющейся нередко частью архитектурного облика здания, мы сталкиваемся сегодня на каждом шагу. Век назад Петербург уже переживал нечто подобное, когда рекламные вывески стали принимать такие гигантские размеры, что закрывали собой фасады домов и превращали их в одно рекламное полотнище.
«Рекламное нашествие» на фасадах петербургских домов
Современники сетовали, что некоторые дома сплошь завешаны «разных форматов живописными рекламами», и нет никакой возможности разглядеть архитектуру. По воспоминаниям Дмитрия Сергеевича Лихачева, в ту пору из-за вывесок не было видно даже Невского проспекта. «Среди вывесок можно найти и красивые, они карабкаются по этажам, достигают третьего – повсюду в центре: на Литейном, на Владимирском, – вспоминал он. – Только площади не имеют вывесок, и от этого они еще огромнее и пустыннее».
Проблема перегруженности города рекламой не раз поднималась представителями общественности и дошла даже до градоначальника, который своим приказом в начале 1914 года ограничил рекламное творчество на городских улицах, запретив украшать вывески живописью. Отныне следовало ограничиваться текстом с названием фирмы и родом торговли.
«Рекламное нашествие» на фасадах петербургских домов
Решение столичного градоначальника вызвало живую реакцию петербургской общественности. Директор школы общества поощрения художеств академик Николай Рерих, уже не раз выступавший с предложением о введении хотя бы какого-нибудь контроля над вывесками со стороны Городской управы, приветствовал этот шаг, заметив, что действительно некоторые старинные фасады домов сплошь обшиты «самыми ужасными антихудожественными вывесками».
Реклама на одном из корпусов Апраксина двора
«Правильная регистрация их необходима, – заявлял Рерих. – Но спасая дело от произвола, нужно поставить его в зависимость от людей понимающих. Необходимо, чтобы в комиссии, наблюдающей за вывесками, были художники и архитекторы. Я бы сказал, что нужна художественная цензура… Слово „вывеска“ – не есть еще синоним безобразия. В свое время писали эмблемы такие первоклассные мастера, как Дюрер, и эти произведения являются высокохудожественными. Необходимо только изгнать безвкусицу»…
Спустя всего несколько лет реклама с питерских улиц действительно исчезла, но вовсе не из эстетических соображений: политика «военного коммунизма», проводившаяся большевиками во время Гражданской войны, запрещала свободную торговлю. С введением НЭПа, то есть с возвращением элементов капитализма, реклама вновь стала обретать свои права. И снова фасады дворцов и особняков оказались закрыты рекламными щитами. Но теперь уже совсем ненадолго. Когда власти свернули НЭП, рек лама как двигатель торговли окончательно перестала существовать, превратившись в безликие вывески и таблички.
Рекламные вывески на здании Серебряных рядов на Невском проспекте в 1900-е гг. и во времена НЭПа – в 1920-е гг. Почувствуйте разницу…
«Обращено внимание, что многие здания Ленинграда, имеющие художественно-исторический или бытовой интерес, обезображены громадными вывесками, которые часто совершенно закрывают архитектурные особенности фасадов, – писала в 1925 году «Красная газета». – В ближайшем будущем предполагается снять с фасадов старинных домов такие вывески или, в крайнем случае, заменить их вывесками самых минимальных размеров».
И это было выполнено. По распоряжению Комитета по охране памятников были сняты рекламные вывески «Красного студента» и «Общества по охране русских интересов в Финляндии» со Строгановского дворца на Невском проспекте, убрали вывеску столовой со здания Адмиралтейства, а также рекламные щиты с бывшей Городской думы и некоторых старинных особняков. А на страницах ленинградских газет развернулась дискуссия: нужна ли вообще уличная реклама в пролетарском обществе и не означает ли ее существование уступку «старорежимным буржуазным порядкам»?
«После перехода к НЭПу наши города, особенно Москва, превратились в сплошную крикливую и пеструю вывеску, со всеми техническими ухищрениями, присущими буржуазным странам, – возмущался обозреватель „Красной газеты“. – Вывеска как продукт экономических и общественных отношений должна быть у нас другой, потому что у нас только одна треть торговли принадлежит частному капиталу. Назначение вывески в наших экономических условиях резко отличается от буржуазно-капиталистических».
Вывод из дискуссии делался следующий: реклама как способ конкуренции между государственными учреждениями попросту нелепа. На смену рекламе должна прийти вывеска – указатель функций магазина или учреждения. «Если это так, то незачем нагромождать вывески нелепых размеров и цветов и портить ими дома, – резюмировал обозреватель «Красной газеты». – Художникам следует подумать над этим вопросом и внести свои конкретные предложения».
«Старый Петербург гибнет»
Проблема сохранения исторического облика старого Петербурга век назад стояла практически так же остро, как и сегодня. К сожалению, в последние годы мы стали свидетелями того, как современные архитекторы порой грубо и бесцеремонно вторгаются в сложившуюся городскую среду, возводя рядом с мировыми шедеврами сомнительные новоделы из стекла и бетона…
В начале ХХ века наш город, так же как и сегодня, охватила строительная лихорадка. Тогда улицы столицы впервые столкнулись с проблемой переизбытка транспорта, зазвучали проекты пробивки новых улиц через старые кварталы и устройства надземных скоростных линий железных дорог, а в обществе отчетливо зазвучало беспокойство за судьбу старого Петербурга. «Столица теряет свою физиономию, – сетовали ценители петербургской старины. – Город обезличивается».
«Мы еще варвары…»
Одним из выразителей настроений борцов за спасение «Старого Петербурга» стал талантливый петербургский журналист и известный в ту пору литератор Николай Брешко-Брешковский – сын знаменитой революционерки, которую называли «бабушкой русской революции». На страницах популярной «Петербургской газеты» он выступил в 1913 году с серией публицистических статей, посвященных
