Книга Дочь для трона - Ханна Уиттен

И в зеркале по-прежнему не было ничего, кроме темных корней.

Горечь земли у нее во рту казалась вкусом поражения.

На другом краю поляны стоял Эммон с горящими зеленью глазами, вены на его закованных в кору запястьях резко выделились на покрытой шрамами коже. Он стал больше похож на лесное божество, чем на человека. Они с Рэд сверлили друг друга взглядами, и воздух между ними искрил.

– Что ты творишь? – процедил Эммон сквозь зубы, будто проклятие. – Что ты такое творишь, Рэд?

– Это казалось самым естественным. – Она поднялась на трясущихся ногах. – Ведь именно так раньше открывалось Тенеземье. Но я знала, что ты бы мне помешал.

– Точно, тени меня раздери. – Эммон двинулся на нее походкой хищника. – Я точно помешал бы тебе рассыпаться на куски без причины. Помешал бы испробовать заведомо самый опасный способ, даже не зная, сработает ли он.

– Она моя сестра, Эммон.

– А ты – моя жена! – почти рявкнул он, сгибая пальцы когтями. – И ты ждешь, что я стану сидеть и смотреть, как ты исчезаешь?

– Но ты же от меня этого ждал?

Рот у него резко захлопнулся.

Рэд закрыла глаза и тяжело, прерывисто вздохнула.

– Я не могла не попробовать.

Эммон замотал головой.

– Надо было сказать…

– Что тебе нужно?

Новый голос, источающий бесконечную язвительность, отвлек их обоих от гневного спора. Две пары измененных лесом глаз обратились к кромке поляны.

Файф стоял там с яростным лицом, оскалив зубы. Один рукав у него был задран, обнаженное предплечье он зажимал ладонью. Под его пальцами маяком сиял Знак Сделки.

Тот звон у нее в голове, то жжение в руке. Значит, Файф тоже их ощутил – отчаяние Эммона заставило Диколесье далеко разослать призыв.

Позади Файфа стояла Лира с нечитаемым выражением лица и широко раскрытыми желто-карими глазами. Она перевела взгляд с Рэд на Эммона, стиснула губы и отвернулась.

– Файф? – В голосе Волка сквозило недоумение. Он своего Знака не касался; похоже, что и самого призыва не заметил, хотя Файфа и Рэд тот пронзил стрелой.

Она никогда не видела Файфа настолько обозленным. Веснушки горели на его бледном лице, а грудь у него вздымалась так, словно он промчался несколько миль.

– Ты позвал. – Это слово обратилось рычащим хрипом, будто Файф вцепился в него зубами. – Мы почти вернулись в Крепость, но ты позвал, и я должен был прийти. Я пришел. – Его рука рассекла воздух, указывая на окружающий их лес. – Так какого хрена тебе нужно, Эммон?

Рэд сглотнула.

– Это моя вина, – тихо призналась она, вставая между Файфом и Волком. – Я сделала глупость, и оно… Эммон запаниковал.

Лира по-прежнему стояла к ним спиной. Но от последнего слова плечи у нее напряглись, и Рэд услышала короткий дрожащий выдох.

– Это случайность, – пророкотал Эммон позади Рэд. Она посмотрела на него через плечо – он сжимал челюсть так, что было ясно: он злится, но только на себя; глаза его были скрыты в тени. – Ничуть не извиняющая меня, но я клянусь, Файф, что сделал это не намеренно. Ты знаешь… я надеюсь, ты знаешь, что я никогда не стал бы так отдавать тебе приказы.

– И все же ты это сделал. – Файф отпустил запястье; мерцание Знака как будто немного ослабло, но в его стиснутых зубах по-прежнему читалась мука. – Ты, Диколесье… все, чем вы стали вместе, притащило меня сюда. И это больно, Эммон. Короли и тени, это…

– Он знает, что это больно. – Рэд перебила его, резко и зло – злясь на себя, на Файфа, на Эммона, на все. – Никто лучше его не знает, как больно может делать Диколесье, Файф. Он же сказал тебе, что послал призыв не специально.

– Ты тоже его почувствовала? – Ореховые глаза Файфа метнулись к Рэд. – Или ты избавлена от призывов? Или только те, в ком нет магии, чувствуют боль?

– Почувствовала, – ответила Рэд, краем глаза заметив, как Эммон сгорбил плечи. И все же она сделала шаг вперед. – Все мы пытаемся понять, как теперь обстоят дела…

– Похоже, дела обстоят так, что Диколесье выражает мысли ничуть не лучше, чем прежде, а ты ничуть не научился его слушать.

Лира мягко опустила руку на плечо Файфа, обрывая его прежде, чем разговор примет худший оборот.

– Мы возвращаемся в Крепость. – Она через плечо бросила взгляд на Рэд и Эммона. – Думаю, вам лучше не ходить следом. Не сразу, по крайней мере.

Голос у нее был спокойный, но в нем звенела сталь. Она была потрясена и – Рэд это видела – едва держала себя в руках. Взгляд ее глаз был отстраненным, словно она прокручивала в сознании нечто новое, какую-то информацию, с которой пока не успела разобраться и смириться.

Понимание пришло быстро. Файф так и не сказал Лире о новой Сделке. Видимо, она узнала о случившемся только тогда, когда Файф получил призыв. Им нужно было время наедине. И, судя по ядовитым взглядам, которыми обменивались Файф и Эммон, приближаться к ним пока не стоило.

– Поговорим позже, – тихо сказала Рэд. Лире нужно будет с кем-то все обсудить. Рэд понимала, каково это, когда кто-то любимый принимает ради тебя тяжелейшие решения.

Теперь понимала вдвойне.

В последний раз одарив их горящим взором, Файф ушел в лес следом за Лирой. Прежде, чем они совсем скрылись из виду, Рэд заметила, что Лира взяла его за руку.

Вздохнув, Рэд обернулась к своему Волку.

Эммон нависал над ней, глаза у него мерцали, вены на шее пульсировали зеленью. Его голос целиком наполнился шорохом листьев, не только слышимым, но и ощутимым, и Рэд знала, что он сделал так специально.

– Это было чрезвычайно глупо, Рэдарис.

– Я не могла отказаться от этого способа, даже не проверив, сработает ли он. – У Рэд не получилось бы нависнуть над ним в ответ, но она повторила его гневный взгляд, чувствуя, как шелестит в ее волосах разрастающийся плющ. – Я не могла не испробовать путь только потому, что он слишком трудный, как делаешь ты.

– Это несправедливо.

– Да, ничуть. Но мы с ней двойняшки. – Рэд тряхнула головой, повышая голос. – Ты не представляешь, каково это – терять часть себя!

– Не представляю? – Эммон одной рукой притянул Рэд к себе за бедро, а второй обхватил ее лицо. Грубо провел большим пальцем по ее щеке, чуть оттянув нижнюю губу. – Я потерял родителей. Я почти потерял тебя. – Покрытые шрамами пальцы дрогнули. – Я знаю, каков этот страх, и ты не заставишь меня почувствовать его еще раз.

Внутри у нее разгоралось пламя, подпитанное гневом.

– То есть теперь ты мне приказываешь?

– Безусловно.

И его губы вжались в ее, и она впилась ногтями в его плечи так, чтобы сделать больно, и оба они именно этого и желали. Освобождения. Облегчения. Гнев, страсть и растерянность сплелись воедино, и теперь им нашелся выход; нашелся способ сражаться и исцеляться одновременно. Его зубы вонзились в ее губу, и Рэд резко выдохнула, запуская пальцы ему в волосы.