Книга Наследница - Злата Тур

Меня восстановили в институте. Возможно потому, что сама Вики Стас ушла по собственному, чтоб замять скандал со взятками — нашлись люди, которые нашли куда пожаловаться.

Потом зашевелился следователь, который вел дело Платона. Поймали Динку, когда она пыталась сдать в ломбард украденное кольцо. А поскольку уже знали еще грешки, которые за ней водились, то раскрутили по полной. Она пыталась свалить все на Вадима, который якобы просто влюбился в меня и хотел отбить у Платона. Ага-ага!

Потом потрясли клинику и выяснили, что при поступлении у меня в крови была чуть ли не лошадиная доза психотропного вещества. А так как, кроме кофе и пироженки в кафе с Динкой, я больше ничего не ела, то вывод очевиден.

Потом по составленным фотороботам и отпечаткам пальцев в моей квартире выяснили личности преступников, помогавших Вадиму. Они в свою очередь указали на него, как организатора. И всем было предъявлено обвинение в сговоре с целью убийства и завладения чужим имуществом. А конкретно моей квартирой.

Но меня такой ответ не устраивал. Такая блестящая многоходовка ради скромной квартирки в провинции? Смешно. Но правоохранительные органы основной мотив не интересовал. Нашли тех, кто причинял тяжкий вред здоровью Платона и кольцо, и на этом миссию посчитали законченной, а меня оставили в загадках.

Зато когда я получила разгадку, долго не могла прийти в себя. И снова почувствовала себя настоящей героиней какого-то романа.

Я получила заказное письмо. И в нем говорилось, что я должна вступить в права наследования всем имуществом господина Жан-Марка Леграна. А именно. Виноградниками в провинции в Эльзасе, винокуренным заводом в Эльзасе, родовым замком там же, особняком в п. Барвиха и картинами: …

Список картин я уже не смогла прочитать, так как в глазах зарябило. Снова пришла знакомая мысль — розыгрыш?! Иначе и быть не может, какой еще Жан — Марк ибн Легран? Я не наивная девочка, чтоб верить в тетушку или дядюшку из солнечной Бразилии. И уж тем более, из Франции.

Кому хоть раз не звонили по телефону и не писали на почту сообщения типа: «Вы стали счастливым обладателем и бла-бла..»

Стала перебирать в уме, кто мог так прикалываться. Вадим с Динкой под арестом. Может, его сестрица решила разыграть, раз уж насолить не может? Вариант.

— Белочка, что ты притихла? — поинтересовался Платон.

— Да опять меня достают, — досадливо отмахнулась я и хотела уже выбросить конверт в мусорку, но Платон перехватил руку.

— Подожди, выбросить всегда успеешь.

Я согласилась. Все-таки он имеет дело с документами и всякими бумагами и разбирается, что к чему.

— «Завещание…», — начал он.

— Реально? — тут я уже удивилась по-настоящему. И было чему!

Оказывается, я единственный ребенок этого самого Леграна, о котором и слыхом не слыхивала. Ядвига Эрнестовна — его жена, которой он отписал четырехкомнатную квартиру в Москве и небольшую сумму ежемесячного содержания. Не обделил вниманием он и ее детей от первого брака — Элину и Валдиса. Им оплачивалась учеба и полагалось несколько картин.

Теперь стало ясно хоть одно — откуда у меня такое экзотическое имя. И отчество Ивановна взялось не с потолка. Жан — Иван. От души спасибо, мама, что я не получила отчество строго по папиному — Ивановна-Марковна. И да, кроме этого, мое знание французского чуть ли не с пеленок. Пока мама была жива, мы каждый день минимум час общались на языке моих предков по отцовской линии.

Ну и еще появилось понимание того, к чему была эта пляска с танцами и бубнами вокруг меня. Еще бы! Женившись на мне, Вадим рассчитывал упрятать меня в психушку, признать недееспособной и тратить мое наследство в свое удовольствие.

Но осталась куча вопросов. Почему я ничего не знала об отце, и мама запрещала даже заговаривать о нем. Да и бабушка — предводитель отряда партизан!

Хотя, наверно, они были правы. Знай я о том, что у моего отца есть настоящий замок во Франции, я бы рассказывала об этом одноклассникам. Нетрудно представить, что тут же стала бы объектом для издевательств. Да, папа — французский аристократ — это еще более мифический персонаж, чем папа — полярник.

Мама меня просто охраняла от боли и насмешек. А так обычная воспитанная девочка, растущая в неполной семье.

Но почему тогда он ни разу обо мне не вспомнил, а тут вдруг наследство?!

Хотелось от обиды свернуться скорбным комочком и поплакать. Пожалеть маленькую девочку, которая отчаянно хотела хоть раз гордо пройтись по улице, держа за руку папу. Не говоря уже о том, чтоб когда-нибудь он забрал из садика или вообще пришел на выпускной. Хоть когда-нибудь!

Я шмыгнула носом и приготовилась разреветься, но Платон заключил в объятия и ткнулся носом в шею, согревая кожу своим дыханием.

— Моя маленькая Белочка! Ну ты чего?! Все ж хорошо! — теперь его губы целовали меня в висок, а голос нежно успокаивал. А я, вместо того, чтоб успокоиться, зарыдала в голос. Ну почему?! Если он оставил мне наследство, значит, знал обо мне и помнил? Почему тогда я выросла без него?

Ответ пришел позже. Когда нам с Платоном пришлось ехать во Францию, чтобы мне официально вступить в права наследства.

Управляющий делами отца, мсье Бернар, был просто шокирован, когда вместо громогласной русской наследницы увидел меня. Скромную интеллигентную девочку с хорошим французским и настоящего русского медведя, каким выглядел Платон по сравнению с щуплым мелким французом. Правда, медведь был еще с палочкой, но все равно имел вид внушительный.

До всех этих приключений я знала, что когда — нибудь побываю во Франции. Но даже и представить не могла, что попаду вот так. За наследством.

Проникшись симпатией к нам, мсье Бернар разоткровенничался. Оказалось, мои мама и папа познакомились в Москве, где она каждое лето подрабатывала экскурсоводом. Для нее это была скорое отдушина, чем заработок. Я знала об этом. После окончания московского института культуры, она не смогла остаться в столице, пришлось возвращаться на родину. Но желание хоть иногда видеться с любимый городом было сильней обстоятельств.

На одной из экскурсий она и познакомилась с молодым восторженным французом, отпрыском знатного семейства. Его покорила искренне увлеченная своим делом, чистая русская девушка. Вспыхнул яркий, но короткий роман.

Однако простой школьный библиотекарь из русской провинции — не пара родовитому и богатому Жану. Так решили родственники. Тем более, она была старше на пять лет. А он, в лучших традициях французских романов, предпочел оплакивать свою любовь, а не бороться. И только после смерти авторитарной матери женился. Скорей из упрямства или на радостях, что может распоряжаться своей жизнью. Либо не смог противостоять напору эффектной вдовы с двумя детьми. Они стали жить в Москве.

Но нельзя «назло маме отморозить уши» и быть счастливым. Очень скоро Жан Легран понял, что его угнетают светские мероприятия, куда стала таскать его жена. Утомляли чужие эгоистичные дети. Но разводиться он не решался, предпочитая оставить все, как есть. И дело не только в мягкотелости родителя. Ядвига грозила устроить грандиозный скандал с ежедневным «полосканием» его имени в прессе. Он много времени проводил на своих виноградниках, не торопясь в Москву.