Книга Последняя гостья - Меган Миранда

Приют рисковых людей, благосклонный к смелым.

Я пыталась найти для Сэди место в этой истории. То, к чему она была причастна.

Да, смелой она была — это безусловно. Но не это хотелось услышать людям. Скорее, что она любила океан, своих родных, эти места.

Вот что бы я сказала, если бы решила открыть правду.

Сэди взбесило бы все происходящее — от колокола до надписи и дани уважения. Она уселась бы на утесах, глядя вниз, на пляж, где собрались бы мы все, держала бы в руке бокал и смеялась. Литтлпорту были чужды сочувствие и извинения — точно так же, как и ей. Она была таким же порождением здешних мест, как любой из нас.

Возможно, она потребовала бы, чтобы о ней забыли. В качестве противовеса за осознанную ошибку. В глубине души она наверняка понимала, что зашла слишком далеко.

Но Сэди Ломан ни за что не стала бы просить прощения. Ни за то, кем являлась, ни за то, что сделала.

* * *

«Прошу прощения. Хотелось бы мне, чтобы такое не понадобилось».

Два простых предложения. Найденная записка. Скомканная, среди мусора.

Каковы шансы, что все это была ошибка? И что полицейские и ее родные увидели одно, а поверили в совсем другое?

Какова вероятность, что выбор Сэди пал на те же самые слова, к которым я прибегла ранее тем летом — те, которые записала сама на листе бумаги, сложила его пополам и оставила для нее на письменном столе?

Лето

2017

Вечеринка «плюс одна»

21:30

Случилось все сразу. Со светом, звуком, атмосферой.

Отключилось электричество. Пропали музыка, свет в доме, голубая подсветка под водой в бассейне. Повсюду стало темно.

Внутрь набилось слишком много народу. Мои уши все еще гудели от музыки. Кто-то наступил мне на ногу. Я услышала звук разбитого стекла и понадеялась только, что это не окно. Остались только звуки и запахи. Приглушенный шепот, нервные смешки, пот, шлейф запаха средства для ухода за волосами от кого-то, проходящего мимо, а потом — пряный аромат одеколона.

На мое плечо легла ладонь, дыхание овеяло шею. Я замерла, сбитая с толку. А потом услышала вопль. Все прекратилось — шепотки, смех, толкучка. Комнату озарил луч фонарика в телефоне, затем другой, а потом и я вынула свой телефон из заднего кармана и тоже посветила.

— С ней все в порядке! — крикнул кто-то снаружи. Вся масса людей качнулась в сторону задних дверей.

Я пробилась сквозь толпу, глаза постепенно привыкали к темноте. Снаружи тучи заволокли звезды и луну. Одинокий луч света от маяка рассекал небо над головами и тонул в нем.

К ней, конечно, уже подоспел Паркер, обоих обступили полукругом зрители. Поначалу я видела лишь темный силуэт, скорчившийся на руках у Паркера. Он растирал ей спину, она выкашливала воду. «Ну-ну, все с тобой хорошо», — говорил он ей, а потом она повернулась лицом к свету. Элли Арнолд.

Сэди знала ее всю жизнь и считала приставучей. Говорила, что Элли на все готова, лишь бы привлечь к себе внимание, поэтому в первых моих мыслях о случившемся не было ни великодушия, ни сочувствия.

Но, когда я присела на корточки рядом с ней, она была так потрясена, выглядела такой несчастной, что я поняла: она не нарочно.

— Что случилось? — спросила я.

Она промокла насквозь и дрожала, одежда облепила тело.

— Она ничего не видела, — ответил за нее Паркер. — Оступилась.

— Меня толкнули, — поправила Элли, обхватив себя обеими руками. — Когда в бассейне погас свет. — Она закашлялась и снова всхлипнула. Длинные волосы липли к ее лицу и шее.

— Все хорошо. С тобой все в порядке, — повторила я вслед за Паркером и усмехнулась, радуясь, что вокруг темно. Глубина бассейна не превышала четырех футов — реальная опасность Элли вообще не грозила, несмотря на ее нынешнее состояние. Все, что от нее требовалось, — нащупать ногами дно и встать.

Гораздо больше меня тревожили ее вопли, далеко разнесшиеся в ночи.

Одна из подруг Элли наконец-то пробралась сквозь толпу.

— Боже мой! — ахнула она и зажала рот ладонью. Потом схватила Элли за руку.

— Уведи ее в дом, — распорядился Паркер, помогая Элли встать. Ее слегка пошатывало, она оперлась на руку подруги, толпа расступилась перед ними.

— В ванной под раковиной полно полотенец, — сказала я. — Наверняка найдется и банный халат.

Паркер оглянулся на дом. В окне мелькнул янтарный язычок пламени — чья-то зажигалка, язычок коснулся фитиля свечи.

— Пойду посмотрю, — сказала я. Отсюда трудно было судить, отключилось электричество во всем городе или только на нашей улице. Если только на нашей, придется звонить, и вечеринке конец. Вариант получше — если отключение произошло во всем городе. И самая большая удача, если в доме сработали предохранители, вырубив сразу колонки и свет из-за перегрузки.

В доме кто-то уже разыскал остальные свечи и выстроил их в ряд на подоконниках и в пирамиду — на подставке в центре кухонного стола. Парень с зажигалкой закончил обход нижнего этажа, и повсюду образовались тускло освещенные уголки. Лица по-прежнему прятались в тени, но я видела, куда иду, направляясь к электрощитку.

Дверь в большую спальню в дальнем углу прихожей была приоткрыта — по крайней мере, суматоха выманила оттуда гостей.

Щиток находился внутри стенного шкафа в прихожей, я посветила себе телефоном. И сразу испустила вздох облегчения: проблема оказалась из тех, которые я могла устранить сама. Все цепи были разомкнуты, тумблеры в положении «отключено». Я перекидывала их один за другим, глядя, как снова загорается свет, а люди оглядываются, на миг теряясь и не вполне понимая, где очутились.

С последним щелчком неожиданно взревели колонки, и у меня екнуло сердце.

— Скажи кому-нибудь, чтобы убавили громкость, — попросила я парня, стоящего неподалеку. Того самого, который обвинил Грега Рэндолфа в интрижке с Кэрис Фонтейн. — И выключили хотя бы некоторые лампы.

— Слушаюсь, мэм, — криво ухмыльнулся он.

Я направилась в большую ванную, где над Элли хлопотали две ее подружки. Сама Элли была явно напугана и сгорала от стыда, и я впервые усомнилась во впечатлении, которое у меня сложилось о ней по рассказам Сэди.

— Привет, — заговорила я, — у вас здесь все хорошо?

Кто-то из них нашел полотенца, половина которых уже лежала кучей на полу, рядом с мокрой одеждой Элли. Она куталась в пушистый банный халат цвета слоновой кости и сушила волосы таким же полотенцем. Под ее глазами остались темные следы от потекшего макияжа. Пол был скользким, весь в лужицах, зеркало запотело. Видимо, Элли наскоро приняла душ, чтобы согреться.

Элли покачала головой, не встречаясь со мной взглядом.