Книга Жена для Главы Ковена - Анна Алора

Вчерашний припадок внизу, в комнате сети Лованы.

И эти следы… Мои следы, – опять ужаснулась Тася.

Поняла, и ужаснулась. Ужаснулась и ничего не поняла.

Однако маленькая Самонет не отставала.

– Ты меня так напугала. Кричала так, что я прибежала. Ты знаешь, что моя комната рядом?

Ты из-за этих следов, да?

Не бойся, я скажу сети Ловане, она этот ковер заменит на новый. Вот и все.

Тася попыталась улыбнуться, глядя на непосредственного ребенка.

– Какая добрая малышка, заботливая, – подумала она, и на сердце потеплело.

– Однако надо что-то делать и со следами, и с ковром, и с этими непокорными волосами, – вздохнула девушка, подумав, и решительно выпрямилась.

Не ребенку же с этим разбираться. Самой, только самой.

И, по жизни привыкнув не сдаваться, сказала:

– Как тебе моя новая прическа, нравится?

Девочка, которая с непосредственным интересом ее разглядывала, но до сих пор тактично молчала, нерешительно кивнула головой.

– Вот воспитание у аристократов поставлено! – поразилась Тася ее терпению. Она бы точно в первую же минуту выпалила все, что думала о подобном неподражаемом дизайне.

Как мы с вами уже знаем, пушистые волосы нимбом окружали голову девушки, придавая ей невиданный доселе объем.

– Э-э-э… А как ты это сделала? – не смог в конце концов промолчать ребенок в своей непосредственности.

– А это секрет! – Тася улыбнулась девочке. – Если по-честному, то и сама не знаю. Как-то случайно получилось, само собой.

Самонет, будучи умным и наблюдательным от природы ребенком, усомнилась в этакой случайности. Она хорошо помнила, что волосы девушки были короткие и темные, гладкие и хорошо лежали.

А теперь почти как у нее самой, мелкие пружинки, а не волосы!

Уж как и сети Лована, и сама Самонет с ними намучились в свое время, причесывая да укладывая.

Ничего не помогало. Наконец сети Лована махнула на них рукой, оставив милые льняные кудряшки расти как им захочется.

Хорошо еще, что когда волосы у девочки достаточно отрасли, их стало возможно собирать в аккуратные пучки и закалывать красивыми заколочками.

Поэтому Самонет очень хорошо понимала Тасю, и сочувствовала иномирянке.

Ей-то кто будет помогать? У нее же нет сети Лованы.

– Тася, ничего, отрастут когда твои пружинки, их можно будет в косичку заплести или заколоть, – сочувствующе сказала девочка, тем самым подтвердив Тасины самые серьезные опасения.

Жутко она выглядит.

Жутко, несмотря ни на какие ухищрения со всевозможными доступными ей средствами, которые она в ванной перепробовала все.

Но девушка решительно выпрямилась, и еще раз посмотрела в зеркало. Лучше бы она этого не делала. В этот раз зеркало отразило не просто пушистый нимб, а пушистый нимб, цвет которого переливался с рыжеватого на красный.

– Ну-ка, Самонет, – дрогнувшим голосом проговорила Тася. Посмотри на меня внимательно. Мои волосы какого цвета, скажи?

Тася, как мы знаем, не очень-то умела общаться с детьми. В тех редких случаях, когда их приходилось с ними общаться, говорила она с ними, как со взрослыми.

И, кажется, дети это воспринимали как должное. Похоже, им даже нравилось.

Вот и Самонет, почувствовав со стороны девушки серьезное отношение, совсем не как к малышке, ответила с удовольствием и со всей ответственностью.

– Красивого цвета. Такого необычного, прямо когда краски смешиваются. Вот у меня раз они упали в воду, и там разноцветные яркие круги пошли…

По мере того, как девочка говорила, лицо Таси меняло свой цвет от бледного до розового, от розового чуть не до малинового.

Маленькая леди Самонет, глядя на нее, поняла, что ее слова вовсе не утешают девушку.

– Тасся, ты знаешь что. Ты не расстраивайся. Вот я сейчас побегу к папочке, и все ему расскажу. И про следы, и про запах, и про волосы.

Он, он знаешь у меня какой! Он маг первой степени, вот! Вот увидишь. – и девочка вынеслась за дверь быстрее молнии, оставив Тасю стоять столбом, окруженную облаком переливающихся уже всеми цветами радуги волос.

Опять в розовом домашнем халатике, босую и дико смущенную.

– Боже мой, что будет, что будет?! Как я покажусь мужику, да не просто мужику, госспади прости, а герцогу, в таком виде?! – мысли галопом скакали в голове у нашей Тасе, играя в чехарду и доводя несчастную попаданку до головной боли.

И тут, к своему ужасу, девушка опять почувствовала, как внутри нее сгущается, стягивается невесть откуда этот невыносимый жар, уже знакомый, но от этого не менее страшный и совершенно непонятный.

Не успела Самонет пробежать и нескольких шагов, направляясь в кабинет отца, как увидела его, растрепанного и в полу расстегнутом камзоле, быстрым шагом идущего прямо в ее сторону.

– Девочка моя, родная… – увидев дочку, которая, что есть сил бежала ему навстречу, задыхаясь от волнения, проговорил лорд Кивали Сияющий.

– С тобой все хорошо, все в порядке? – на лорде лица не было. Его щеки побледнели, а шрам наоборот, горел огнем.

– Папочка, папочка, – девочка кинулась к отцу. Хорошо, все хорошо. Вот только у Тасси… С Тассей нехорошо!

– Пойдем, пойдем скорее! – она схватила лорда за руку.

Кивали Сияющий вдруг задохнулся, шрам дернуло с еще большей силой, да так, что лорд и сам дернулся. Мужчина аж зашипел, выдохнув сквозь зубы. Он едва сдержал горячее словцо, да не одно, которое прямо рвалось с языка.

Однако выдержка не изменила магу Огня. Без выдержки, которая воспитывалась и тренировалась с детских лет, долгими годами и упорным трудом, никак. Давно бы уж не было ни самого Кивали Сияющего, ни всего поместья. А может быть, и леса, окружающего поместье.

Кивали постарался не спуститься на бег, но тревога, которая его подняла и выгнала из кабинета, гнала и гнала лорда вперед.

Часом раньше, когда мужчина вернулся с неудавшейся романтической прогулки, он вошел к себе, со злостью хлопнув дверью. Бросился прямо на пол, и бил, бил его кулаками. Наконец, чуть успокоившись, мужчина повернулся на спину и бездумно уставился в потолок.

Возможно, он на минуту даже заснул. Но шрам, шрам…

Кивали опять почувствовал, что рядом идет работа с силой, с магией, с его родной магией Огня.

Шрам задергался, лицо свело в гримасе. Лорд мгновенно сел. Его как магнитом тянуло выйти, выбежать навстречу другому Огню. И тянул мага его собственный Огонь, который давно был в повиновении, покорный и уже родной. И Кивали, повинуясь его силе и собственной интуиции, вылетел из кабинета, даже не чувствуя больной лодыжки.