Книга Сюрприз на 8 марта! - Марина Андреева

Я в шоке смотрела на продолжающую распинаться Лику и не понимала: то ли я дура и не права в своих обвинениях, то ли она решила использовать метод под названием "лучшая защита, это — нападение"? Полюсность вариантов настолько разнилась, что я в упор не могла понять: как же мне реагировать на всю эту тираду?

— Хочешь сказать, что я всё выдумала? — наконец-то выдавила я, не желая вновь становиться наивной дурочкой в розовых очках.

— Скажем так, ты подтасовала факты!

— Вот именно — факты! — подчеркнула я, вздохнула и предложила: — Поведай мне неразумной своё видение ситуации.

И понеслось! Сначала я встретила слова Лики ироничной усмешкой, мол, ну-ну, рассказывай. Потом в душу закрались сомнения — может я и вправду была не права? А в итоге чего добилась? Измотала нервы и себе, и близким. Обидела подругу. Подвергла саму себя угрозе выкидыша, носясь по сугробам, рыдая на голодный желудок по несколько суток к ряду.

Бррр… Вот и во что верить? Вернее, кому? Себе? Ей?

— Да я, чтоб ты знала, после твоих слов про дом и привезённого туда ребенка, со Степановны разве что шкуру не сняла требуя выложить, где именно искать твоего благоверного! — тем временем, уже совершенно не заботясь о том, что нас могут подслушать, тараторила Лика. — Это надо же было такое удумать, а?! Я видите ли решила увести Полицкого! Да он никого и ничего кроме тебя не видит! Делает всё чтобы ТЕБЕ было лучше!..

— Лучше?! — не выдержала я. — Не звонить, не писать, вынуждая думать о худшем, это по-твоему лучше?!

Было безумно обидно. Уж кто-кто, но она-то знала о моих сомнениях!

Лика тяжело вздохнула. У неё даже плечи поникли. То ли признала правоту моих слов, то ли не знала чем ещё аргументировать?

— Сроки поджимали. Вот он и ушёл с головой в… — она умолкла на полуслове.

— Куда? Куда он ушёл?! — я вопросительно приподняла бровь, намекая что оооочень жду продолжения.

— Ты не заметила, что из квартиры кое-какие вещи исчезли? — на этот раз тихо поинтересовалась она.

Я лишь плечами пожала. Специально не проверяла, но на первый взгляд всё было на месте, а выходит, это не так.

— Интересно, и какие же? — растерянно буркнула, смотря на весело подмигивающий огоньками кофейный автомат.

— Ваши совместные фотографии! — тоном обвинителя, припечатала Лика. — Как думаешь, решивший бросить женщину мужчина станет забирать из дома именно это? Или по-твоему он мазохист, и у него этакий фетиш — хранить фото бывших?

Такие новости окончательно сбили с толку. Зачем он их взял? Или он всё же вынуждено отдалился, и скучал, и…

— Вставай, поехали! — поднимаясь из-за стола, буквально приказала подруга.

— К-куда?

— Туда! Видимо, пока своими глазами не увидишь не поймёшь и не поверишь.

Мою ласточку пришлось оставить на стоянке возле офиса, сейчас я была совершенно не в состоянии садиться за руль. Прежде, конечно тоже не отличалась адекватностью, но после сделанной Ликой выволочки осознала, что теперь несу ответственность не только за себя, но и за малыша.

В машине Лика включила музыку и всю дорогу демонстративно молчала, показывая насколько её обидели мои обвинения. В какой-то момент я невольно обратила внимание как она набирает кому-то сообщение. Сомнений не было, переписка однозначно шла с Антоном, но на этот раз я предпочла сделать вид будто ничего не заметила.

И вот мы уже свернули с трассы и уверенно проехали вдоль высоченного забора до вторых ворот, которые, о чудо, сами собой отворились перед Ликиной маздой! Вот и как это понимать? Откуда у неё пропуск на территорию?

— Вот мой дом, — махнула она в сторону проплывающего мимо, пока ещё полутораэтажного, недостроя.

Вот тебе и ответ. Даже и не придерешься! И ведь не говорила ничего, зараза!

Промелькнули огоньки окон того дома, к которому я не так давно пробиралась под покровом ночи. Затем потянулся казавшийся бесконечным кованый забор Степановны, и вскоре, похрустывая подмороженным настом мы вкатились в тот двор, до исследования которого я в прошлый раз так и не добралась.

— Выходи, — заглушив мотор, произнесла Лика, и не дожидаясь ответа выбралась из машины.

Морозный ночной воздух опалил щёки. Взгляд упал на дом. Большой. И в некоторых окнах горит свет. Машины Антона во дворе не видно, может где-то есть гараж? Или он по-прежнему в городе? Тогда кто там? Та неведомая женщина и ребенок?

— Идёшь? — всё ещё не ласково, явно обиженно, поинтересовалась Лика.

Просторный холл встретил нас теплом и каким-то домашним уютом. Что тому способствовало? Может стоящие возле камина объёмистые, но явно мягкие и удобные даже на вид кресла с накинутыми на них пледами? А может едва уловимый аромат исходящий от неспешно тлеющих, в выложенном из натурального камня очаге, угольков? Или от вида стоящей на журнальном столике вазочки, с так и манящими к себе, явно домашнего приготовления печеньками?

— Не туда смотришь, — немного выждав пока я осмотрюсь, буркнула Лика, и взглядом указала на ведущую наверх лестницу.

Не зная, чего и ожидать, медленно перевела взгляд в указанном направлении, и едва не задохнулась от охватившего меня избытка чувств. Там, на виднеющейся отсюда площадке, висела, увеличенная едва ли не на всю стену фотография, изображающая наши с Антоном счастливые физиономии.

Боги, как же мне стыдно стало в этот момент! Захотелось провалиться сквозь землю. Ясно ведь, что при таком раскладе ни о каких других женщиах и речи быть не может. А я…

Я буквально физически ощущала присутствие ожидавшей моей реакции Лики.

— Прости… — только и смогла выдохнуть, а окружающее пространство вновь начал заволакивать мутноватый туман.

Шмыгнула. И тут же ощутила как меня обнимают за плечи, прижимая к себе, гладя по волосам.

— Ну-ну, перестань, всё же хорошо, — растерянно бормотала мне на ухо подруга, а я хотела сказать, что это от счастья, но горло сжало и я так и не произнесла ни звука. — И я не обижаюсь, — продолжала увещевать она. — Честно-честно!

— Чем докажешь? — вновь шмыгнув, пробовала я ей в плечо.

— Да не быть мне крестной вашего первенца, если я вру! — немного отстраняясь, и вытирая носовым платочком мои щёки, поклялась она, и тут же встрепенулась: — Забыла сказать!

— Что? — насторожилась я.

— Мы с Танькой подумали… — она умолкла, словно издеваясь, или испытывая моё терпение. Но всё же продолжила: — И решили: ты просто обязана родить нам двойню!

— Ээээ… — только и смогла простонать я, а Лика уже продолжала:

— Иначе мы всё же передеремся за звание крестной!

— А уже пора? — послышался из-за спины до боли родной голос, и я вся сжалась ожидая вполне заслуженных упрёков, и понимая почему так тянула Лика — ждала, рассчитывая, что он услышит фрагмент разговора и сделает правильные выводы.