Книга Приручи меня, если сможешь - Евгения Чащина

Он кончал так долго, и ее было так много, что она вылилась из переполненного презерватива и тонкими ручьями потекла по нашим телам.

Я попыталась присесть на кровати, но во всем теле была такая слабость и приятная нега, что получилось не с первой попытки. Я села, посмотрела на то, как тяжело вздымается его грудь. Моя вздымалась так же. Дыхание получилось восстановить не сразу.

— Что это было? — спрашиваю мягко, потому что испытываю странную гамму чувств, и первое из них — нежность.

Смотрит затуманенным взглядом и ничего не отвечает, просто падает на спину и прижимает ладони к лицу и рычит.

— Черт, черт, дрянь, я чуть не сдох.

— Я тоже, — выдыхаю сдавленно, — почему ты раньше так не делал?

Задаю тупейший вопрос, но меня это правда волнует.

— Потому что кто-то придурок нетерпеливый, — спрыгивает на пол и идёт в ванную, недолго там.

Возвращается и нависает надо мной, хмыкает, а потом жадно целует. Долго, настойчиво, даже не прикасается к телу, просто смакует мои губы с маниакальной жадностью.

— Спасибо за него, Стась.

И только сейчас его пальцы нежно гладят мой клитор и влажную плоть.

— Тебе спасибо, — удивлённо отвечаю, — это же твоя заслуга.

Кладу ладони ему на шею, притягиваю для поцелуя, хотя губы горят. Мне их так не хватало, этих поцелуев. Я не думала, что так без них скучала.

— Я злилась на тебя, — выпалила, надув губы, у его рта, — потому что ты меня не целуешь.

— А я злился, потому что ты не просила, — сжимает до боли мои бедра.

— Значит мы с тобой два дурака, — заключаю логически. — Потому что я злилась на тебя ещё с того момента, как твои друзья выставили меня продажной шлюхой, когда мы приехали. Особенно тот коп, который потребовал мой паспорт, как будто я какая-то клофелинщица, которой нужны твои деньги.

— Козлы, проверяли. А ни словом, ни взглядом не раскололись. Почему тогда не поговорила об этом? Пацаны бабам не доверяют. Нас не просто так дружба связала, у каждого своя драма из-за бабы, — свалился на спину и потер лицо ладонями.

— По-твоему, почему я рыдала в ванной? — смотрю на него внимательно. Легла рядом, прижалась к его коже. — Это мерзко. Плюс что я могла им возразить? Я твоя любовница, которую ты купил. Как объяснить посторонним людям при этом, что я не шлюха?

— Родишь мне сына?

Приподнимается на локтях и смотрит слишком пытливо.

— Ты, когда ложился, головой не ударился? Или это коньяк стукнул наконец-то?

Смотрю на него внимательно, и опять откуда-то изнутри прорезывается голос.

— Не буду рожать никаких внебрачных детей, — говорю твердо и бескомпромиссно.

— Кто тебя будет спрашивать, будешь или нет, я хочу этого. И прекрати трахать мой мозг, моя прелесть.

Резко садится, тянет мои бедра на себя и скалится.

— Ты будешь, это моё тело, — возмущаюсь вслух.

А про себя, глядя на его тело, затем на своё, вдруг подумала, а способна ли я вообще гипотетически, не будь наша ситуация такой, какая она есть, выносить его ребёнка. Он же такой огромный.

— Нет, — бурчу неожиданно даже для себя вслух, — это будет второй Сагалов, который разорвёт меня на британский флаг.

— До сих пор противен тебе после того раза? — застывает и становится бледным.

— Ты дурак что ли? — смотрю на него внимательно. Касаюсь пальцем его губ. — Я же пыталась с тобой нормально. Ты постоянно взрывался так, что в какой-то момент мне просто страшно стало лишний раз рот открывать. И я просто давала тебе то, что ты хочешь.

— Не хочу, чтобы ты меня боялась, потому что я не твой отец. Единственное, что проблемы здесь, — хмыкает горько и тыкает пальцев в голову, — в ней, и с этим бороться сложно, но я пытался и пытаюсь. Парни не просто так тебя тестировали. И сейчас даже не пытаются меня лечить. Они поняли, что давно и бесповоротно болен тобой. Ты же понимаешь, о чем я?

Я внимательно смотрю на него. Не могу поверить в то, что слышу. Но так хочу. Я так устала от этой непонятной возни. Я хочу внимания, хочу поцелуев, хочу чего-то нормального. Хочу, чтобы секс был такой, как сегодня. Хочу внимания, обожания. Хочу отношений, нормальных. Моногамных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Тогда ты должен поклясться, что это эксклюзивно. Я твоя. Ты сможешь быть моим?

Смеётся и пятерней взъерошивает черные волосы. Смешно ему.

— Вообще ни-ни? Даже ради здоровья, когда у тебя эти дни?

— Ага, конечно, дорогой, — отвечаю язвительно, — а я тогда буду находить себе кого-нибудь, когда ты будешь уезжать в командировки. Чисто для здоровья. Правда здорово придумала?

— Если сейчас докажешь, что ты гиперактивная, то без вопросов. По рукам? — отвечает в тон.

— По рукам меня пустишь, мило. Щедрый мой мальчик, — продолжаю язвить, проехав бёдрами по его члену.

— Глупая и неправильная девочка, — гладит мою грудь и насмехается, — правильный ответ довольно прост: да, родной, без проблем, даже когда эти дни, твой член и ты не будешь страдать.

— Правильный ответ: у тебя не будет здоровья, я тебя самолично покалечу, если будешь изменять, — насмехаюсь, глядя сверху вниз.

Эта перепалка возбуждает. Или тот факт, что он подо мной? И я главенствую над его сильным телом? Не знаю, всё в этой комнате пропитано нашим сексом и мне впервые хочется ещё.

— Солнце моё ранее и глупое. Я выше сказал о том, что единственный способ уберечь меня от похода налево, а так же уберечь свою психику: даже в твои красные дни меня удовлетворять.

Илья иронично хмыкает и тянется пальцами к моим губам.

— Твой ротик очень и очень сладкий.

Обхватываю его большой палец губами и беру в рот, посасываю и довольно ухмыляюсь.

— Мы могли бы жить вместе, — осмелела вдруг я.

Не знаю, как интуиция или шестое чувство, но почему-то казалось, что именно сейчас происходит какой-то момент истины между нами.

— Хах, ты думаешь, я не хочу? Да я тебя выселил только потому что не смог бы страдать и рычать рядом с тобой 24/7. Меня убивала твоя холодность и моя неспособность тебя зажечь. Это слишком бьет по нервам.