Книга Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль - Константин Игнатов

Познавательный процесс на этой базе протекал на удивление гладко. Чудовищные Уловители Чувств против Саввы, к счастью, не применяли. Во всяком случае, пока. Если и применяли, то не Уловители, а скорее Излучатели Бодрости. Каждое утро, наскоро позавтракав, Рыбак бежал на занятия вприпрыжку, будто на свидание с любимой девушкой. Что само по себе не могло не настораживать. Но мысли подневольного курсанта как-то не крутились вокруг странного прилежания к вражеским урокам. Хотя исподволь старый космический волк догадывался — не обходится здесь без какого-то внешнего воздействия. Жабоны по этой части — доки, что ни говори.

Постигать азы пилотирования инопланетных летательных аппаратов, а также разбираться в конструктивных особенностях их техники было вправду интересно.

Учебная группа состояла всего лишь из одного курсанта — Саввы.

Рыбак ощущал небывалый внутренний подъем и, как бы это выразиться, личностный рост, что ли. То самое таинственное воздействие Излучателей Бодрости, как окрестил их про себя землянин[3], пробудило внутри у взрослого школяра удивительную способность к углубленному восприятию не только учебного материала, но и окружающей действительности в самом широком диапазоне. Савва четко и быстро усваивал излагаемые проекцией-преподавателем сведения. И усваивал не на уровне механической зубрежки, а самую суть явления или процесса, постигал его движущие силы, причинно-следственные связи, заложенные в нем и вытекающие из него. И все это с необычайной легкостью, буквально на одном дыхании. Сознание бывшего пирата как бы раздалось, раздвинулось вширь, обрело новые горизонты.

Стоило ли удивляться успехам жабонов на ниве освоения космоса при такой-то системе обучения? Теперь Рыбак ни капли не сомневался — все их технологическое превосходство обусловлено прорывом в области овладения знаниями. И пока человечество не нагонит их в этой сфере, в любой другой они смогут запросто дать ему солидную фору. Невероятно! Как им это удается?

Временами Рыбак, вообще, чувствовал себя полубогом, способным ваять миры и галактики. Определенно, чужие дали ему нечто большее, чем заурядные знания. Но что именно, он и сам пока не мог сформулировать.

Омега-15 даже засомневался: может, его все-таки облучили Уловителями Чувств. Но они почему-то оказали на него какое-то извращенное воздействие. Может, он какой особенный? На всех уловители действовали угнетающе, а на него, к примеру, иначе — вдохновляющее. Хотя по здравому размышлению вряд ли. С чего бы это? Подопытный кролик в руках у жабонов он уже далеко не первый. Не стоит всерьез уповать на какую-то необъяснимую исключительность. Нет. Скорее его натаскивали по индивидуальному плану, вероятно, готовили к выполнению некой важной функции.

Короче, агент на все руки — и вашим, и нашим. Каждая из сторон — и люди, и жабоны — видели в нем идеального исполнителя.

Непонятно только, для чего пришельцам понадобился человек-пилот, владеющий навыками управления их же, жабонского корабля? Что, у них своих жабонов мало, что ли? Настала пора рекрутировать умельцев из других галактических рас?

Одно утешало: как опытный космолетчик, Савва пришел к оптимистическому заключению — ничего сногсшибательного, из ряда вон выходящего в навыках чужаков-пилотов не содержалось. Не исключено (и даже наверняка) — сами механизмы и оборудование, используемое инопланетянами, основывались совершенно на иных принципах, нежели наши. Но управление полетным комплексом в целом строилось на сходных приемах и решениях. Маневры, они и есть маневры! Чего тут голову ломать? Принцип простой: лучше машины — лучше движения. Только и всего. А рычаги, педали, кнопки, штурвал, панели и обзор и тут, и там — примерно одинаковы. Главное — умение пилота. Ну и, конечно, хороший комп-навигатор.

Единственное отличие состояло, пожалуй, в том, что управление кораблем у жабонов не обходилось без прочной нейросвязи между мозгом космолетчика и терминалом судна. Для этой цели служил нейрошлем — неотъемлемая часть экипировки пилота. В наших системах на подобную связь особенных нагрузок пока не возлагалось. Вероятно, потому что ученые не разобрались еще до конца в природе и закономерностях нейротоков.

Умения Савве, слава Богу, было не занимать. Тренажеры в его руках разве что лошадьми не ржали да на дыбы не вставали. Жабонские учителя на него нарадоваться не могли. Преподаватель — даром что проекция — частенько по-отечески нахваливал способного ученика.

И, надо сказать, пробуждал тем самым в груди у Рыбака неподдельную гордость. Вероятно, это тоже входило в программу обучения, — подцепил как-то сам себя Савва. Так и не заметишь, как ринешься с высоко поднятой головой выполнять поручение новых хозяев. Жабоны, они — хитрые, хитрее хитрых. И умелые. Бестии. Отсюда и их Уловители. Серьезные штуки. Нам бы такие! Мы бы им давно уже показали кузькину мать.

Вскоре тренировки от занятий на тренажерах перешли в плоскость практических полетов.

Надежды на досрочное освобождение угасли при первой же учебной ходке. Возможность побега, — прихватив с собой корабль жабонов, — исключалась практически полностью. Каждый рейс от начала и до конца протекал под неусыпным наблюдением робота-контролера, обойти которого не имелось ни малейшего шанса. Ибо представлял собою хитрый страж не здоровенного истукана-надсмотрщика, стоящего за спиной, чье внимание можно было исхитриться как-то отвлечь. Нет. «Молот Смерти» он ничем не напоминал. Это был маленький паук-убийца, вмонтированный в свод нейрошлема. Отвратительный киборг размером с детский кулачок постоянно держал электронное жало на макушке курсанта. Ощущение пренеприятное! Время от времени затылок сама собой пробивала волна дрожи. Черт! Управление инопланетным судном целиком концентрировалось в злополучном шлеме! Без него пилот был как без рук.

С массивным колпаком на голове Савва выглядел точно боец из космического штурмового отряда, идущего на абордаж звездолета. Отливающий металлом шлем, словно колокол водолаза, ощутимо затруднял движения головы. Никаких неудобств космолетчику это не доставляло. Отнюдь. Крутиться во все стороны ему и не требовалось. Нейросвязь через датчики, сканеры, объективы, локаторы давала отличный круговой обзор. Вернее, не обзор, а зрение — не только визуальное, но и электронное, в самых различных диапазонах. Глаза будто бы вращались внутри шлема по орбите на все триста шестьдесят градусов.

А над всевидящей панорамой всегда ощущалось незримое присутствие киборга-соглядатая. Рыбак чувствовал у себя под волосами его цепкие лапки-сенсоры, от прикосновения которых мурашки по коже пробегали.

Мысли о воле механический паук пресекал в самом зародыше. Да что там о воле. Наказывалось малейшее отклонение от полетного задания. Пси-оружие, — вообще, конёк жабонов. Рыбак в этом убедился. Зловредный киборг без труда улавливал даже незначительные колебания в настроении пилота, требовал от него максимальной собранности.