Книга Конец эпохи Путина. Записки политолога - Алексей Кунгуров

Кто-то может мне возразить, что есть и обратные примеры — Будапешт-56, Прага-68, Пекин-89, Москва-93. Здесь ситуация иная. В первых двух случаях восстания были подавлены иностранными войсками. События на площади Тяньаньмень имели место не в условиях кризиса, а как раз наоборот — в ситуации бурного экономического роста. Это было локальное проявление недовольства столичной интеллигенцией, а вовсе не принципиальный конфликт между элитой и массами. В Китае вообще довольно жестко подавляют любые протесты, но пока экономика растет, это не имеет никаких политических последствий.

Что касается октябрьского погрома в Москве в 1993 г., то это не было народным восстанием против «ельцинской диктатуры», как оное теперь представляет, например, пропаганда КПРФ (и это притом, что сам Зюганов в те дни переметнулся к Ельцину). Имел место конфликт внутри правящей элиты в драчке за власть. Подавляющее большинство обывателей проявили свою традиционную пассивную лояльность, а вот активное меньшинство оказалось расколото — часть пошла к Белому дому защищать демократию от узурпатора, а другая часть отправилась к Останкино… тоже защищать демократию от «красно-коричневого реванша». По иронии судьбы, спецназовцы в равной степени покрошили и тех, и других любителей демократии, не разбирая, кто из них пришел штурмовать, а кто — защищать останкинскую телебашню.

Может быть, Путина спасет внутриэлитная консолидация, власть сожмется в кулак и эффективно разрешит все кризисы, угрожающие ей? Ой, в этом смысле у Путина все настолько плохо, что, боюсь, даже майдан для его свержения не понадобится. Давайте разберемся, что является социальной базой путинского режима. Пассивная быдломасса не может быть ни точкой опоры власти, ни источником протеста именно благодаря своей пассивности. Это нулевая величина. Ноль может быть каких угодно размеров, но это ноль. Не будем забывать и о том, что благословенная путинская стабильность давно закончилась, и массы, вынужденные все туже и туже затягивать пояса, от пассивной лояльности будут все больше дрейфовать в сторону пассивного же отторжения путинизма.

По факту нацлидер может опереться лишь на ничтожнейший по размерам слой бенефициаров режима — экспортно-сырьевую аристократию, сросшуюся с офшорной госноменклатурой. Точнее, на этот правящий класс он мог надежно опираться до недавнего времени. Пока нефтяные цены были высокими, внутриэлитный консенсус «лояльность в обмен на доступ к кормушке» обеспечивал единство правящего класса. Имело место быть даже своего рода соревнование: кто кого переплюнет в лоялизме — тот и получает на раздербан более жирный кусок.

Но сегодня ситуация просто катастрофическая, ресурсов на удовлетворение клептократических аппетитов не хватает, и потому верхушка этой воровской пирамиды требует, чтобы элитарии нижних ярусов затянули пояса точно так же, как и низы общества. То есть им предлагается воровать по остаточному принципу, а то и вовсе жить на одну зарплату (если речь о госслужащих). Да, несмотря на кризис и бюджетный дефицит, зарплаты чиновников растут опережающими темпами, но это весьма слабое утешение для паразитов, живущих на виллах стоимостью 100–200 своих официальных годовых зарплат. Возникает острый внутриэлитный конфликт, пауки в банке начинают яростно пожирать друг друга. Губернаторы и министры все чаще оказываются на нарах, ведомства укрупняются, в результате чего часть элитариев утрачивает свои позиции. Ведется яростная борьба за передел рынка контрабанды, откатов и госзаказа. Что касается высшей знати, то она парализована двойным страхом: перед яростью низов и гневом царя. Пока последнее страшит их, конечно, гораздо больше.

Снова, как на заре путинизма, под нож идут олигархи (Евтушенков, например). Бизнес, предчувствуя скорый finita la comedia, начинает спешно утекать в офшоры под паническим лозунгом «Спасаем, что можем». Налоговая «удойность» экономики стремительно падает, из-за чего на голодном пайке оказывается региональная бюрократия и связанные с ней коммерсанты, кормящиеся от освоения бюджета. И все это на фоне ужесточающегося санкционного давления извне. Смысл санкций вовсе не в том, чтобы подорвать растущее влияние России в мире, как о том вопит кремлевская пропаганда, а в том, чтобы делегитимизировать российскую элиту на Западе, отлучить ее от купленных там поместий и вывезенных капиталов. Именно это должно настроить значительную часть элитариев (условных либералов) против Путина и его друзей (условных силовиков).

Первые недовольны: почему это они должны страдать оттого, что нацлидер решил поиграть в крутого мачо? «Крымнаш», война на Донбассе, поддержка Ассада, вмешательство в европейские дела и прочие понты допустимы, пока за это расплачиваются низы, но Запад сделал весь российский правящий класс заложником утерявшего связь с реальностью питерского гопника. В сложившемся положении правителя при первой же возможности сдаст с потрохами сам правящий класс. Это лично Путину и его дружкам, пилящим гособоронзаказ, выгодна новая холодная война с Западом, но зачем она нужна бизнесу, банкирам, нефтяникам? Самую большую угрозу для Путина представляют не хомячки Навального, не фейсбучные экстремисты и даже не ИГИЛ, а его ближайшее окружение. Правящий класс с готовностью пойдет на демонтаж путинизма ради сохранения своих шубохранилищ…

Итак, самые слабые позиции у Путина в Москве — там же, где Навальный максимально силен. Регионы в случае заварухи не смогут дать царю ничего, кроме пассивной лояльности, в то время как его оппонент может усилиться за счет активного меньшинства, по крайней мере крупных российских городов. Навальновцы могут смело начертать на своих знаменах крылатую фразу Остапа Бендера: «Заграница нам поможет!», в то время как кремлевский диктатор давно и безнадежно превратился в изгоя, с каждым днем укрепляясь в этом амплуа. Правящий класс РФ расколот, и если дело дойдет до майдана, мы будем наблюдать увлекательное шоу, как ушлые элитарии начнут публично изменять царю и присягать «свободе и демократии». Все это мы уже видели в Украине, где майдан, похоронивший режим Януковича, финансировался близкими президенту олигархами, а свергнутого диктатора сменил Порошенко, бывший член его правительства. То есть в ходе противостояния Путин будет неизбежно терять поддержку правящего класса, а «узурпатор» — ее приобретать.

Сложно предсказать поведение силовых макак режима. Не сомневаюсь, что никаких моральных предубеждений против того, чтобы утопить восстание в крови, у них нет. Но зато они очень трусливы. Сегодня они, объятые паническим страхом, бросают за решетку подростков и выпиливают болгаркой двери блогерам. Завтра они, руководимые тем же страхом, станут массово саботировать расстрельные приказы сверху. В любом случае, никакая Росгвардия режим уже не спасет, она может только ускорить его падение либо оттянуть неизбежный конец.

В общем, если Путин и Навальный сойдутся на политическом ринге (или татами), что пока не является неизбежностью, я не рискну поставить на кремлевского дзюдоиста даже ломаный грош. В условиях все углубляющегося кризиса россиянская элита оказалась в положении пассажиров первого класса на океанском лайнере, которые забаррикадировались в салоне и предаются там праздничной вакханалии. Виолончель сладко поет, лучшие тосканские вина льются рекой… Все бы ничего, но этот лайнер называется «Титаник», и он уже тонет. Таким образом, распечатать плотно закупоренные двери в салон элита должна хотя бы для того, чтобы спасти свои жизни…