Книга Чужая кожа - Ирина Лобусова

Едва стали появляться гости, как Алекс оставил меня, лавируя в этой толпе, — настоящая акула среди себе подобных. Сначала я вздохнула с облегчением, но потом попала в абсолютно дурацкое положение — где встать, что делать, как себя подать.

По началу стояла, как столб, не имея никакого понятия, куда деть руки. Потом задумалась, можно ли сесть за столик. Испугалась, что нет. Принялась ходить с небрежным видом между гостей. Такая тактика оказалась лучше. Официанты стали разносить шампанское, и я взяла бокал.

Рядом со мной Алекс с шумом принялся обниматься с двумя тетками лет по пятьдесят, не меньше. Лица обоих были абсолютно безжизненными, как фарфоровые тарелки. Косметика же напоминала остатки грязного соуса, размазанного после ужина.

— Где же наш Вирг? — верещали тетки. — Где же наш драгоценный именинник? Где наша звезда?

«Вот клизмы старые…», — пронеслось в голове, но это были только цветочки. Меня ожидали настоящие сочные ягоды — причем волчьи.

— Подъедет позже, — говорил Алекс, — не волнуйтесь. Вы же знаете Вирга, он всегда опаздывает.

— Он приедет со своей девушкой? С этой рыженькой, с татуировкой? — интересовались тетки. — Он же с ней уже давно встречается, год, кажется?

— Нет, с рыжей, которая с татуировкой, он уже разошелся, — говорил Алекс, — у него теперь другая девушка. Он обязательно представит ее сегодня.

— Да? А кто? Как ее зовут? — тетки все не могли успокоиться.

— Не волнуйтесь, сегодня вы все узнаете! Вирг Сафин раскроет свой главный личный секрет. Скажу вам честно — от этой девушки он вообще без ума! Напрочь снесло крышу. Он даже собирается жениться на ней, представляете?

Тетки раскудахтались окончательно, и их унесло в сторону вместе с Алексом, который перешел на другую тему и принялся что-то заливать о последней выставке Сафина. Я же надулась гордостью, как индейский петух. Ну еще бы! Новая девушка Вирга Сафина, от которой у него напрочь снесло крышу — это я!

Это даже перечеркивало мою обиду на Сафина за то, что он не поздравил меня с днем рождения, и еще за то, что свой день рождения я провожу именно так впервые в жизни.

Утром я проснулась с чувством удушающей горечи. Во-первых, мне исполнилось 39 лет. Во-вторых, я была абсолютно одна в чужом городе. В-третьих — ни праздника, ни подарков не планировалось ни от кого. Я поплакала немного, со злости отказалась от завтрака и поплелась в душ. Горячая вода немного привела меня в чувство. Когда я вышла из душа, позвонили мама и сын. Я крепко держалась и со всей злобой велела себе не плакать.

Вирг Сафин позвонил в три часа дня.

— Привет, моя любовь. Как ты? Хорошо спала? А я только что проснулся и сразу звоню тебе. Знаешь, ты мне снилась.

— И в каком виде? — уточнила я.

— Увидишь… — Сафин хмыкнул, — сегодня же ночью. Если, конечно, ты не против. Сегодня ночью ты будешь со мной. После всего этого… Этого балагана хренова…

Сафин выругался, а я даже вздрогнула от неожиданности. Это же его праздник. Почему так?

— Конечно… (мат), не хочу (мат)… (очень много мата) хреновы… Черт бы их побрал (мат)…

— Тогда зачем ты это делаешь? Зачем тратишь такие деньги, ведь ресторан дорого стоит.

— Положение обязывает. Я не хочу, но должен это делать. Иначе никак нельзя. Я занимаю положение в этом обществе, и, если хочу и дальше быть звездой, должен жить по его законам. Ты со временем поймешь. Поймешь, что все это ложь, мишура. За всем этим ничего нет. И Вирг Сафин, которого ты увидишь в ресторане сегодня, не имеет ничего общего с настоящим, со мной. Я другой. И жизнь у меня другая. Поэтому я привез тебя. Ты будешь моя тайна, понимаешь?

— Честно говоря, не совсем, — растерялась я.

— Ничего страшного. Со временем ты поймешь. Будет тяжело, но поймешь.

— Я постараюсь. Ради тебя, — вдохновенно вздохнула.

— Вот и прекрасно. Вызови такси. И прочитай адрес, который на пригласительном. Жду в ресторане. Целую, любовь моя. Встретимся там.

И все — отбой. Он назвал меня своей любовью. Он признался в сокровенных мыслях, и я чувствовала, что он говорит искренне. Он не поздравил меня с днем рождения. Он даже не вспомнил об этом. В ресторан я добралась сама, на такси.

Сколько времени прошло, я не помнила. Похоже, было начало одиннадцати, когда в зале вдруг возникло серьезное оживление. И в дверях, на входе, появился Вирг Сафин. Он был прекрасен.

Он шагнул в центр зала ресторана, но был не один. Сафин крепко за талию обнимал красивую высокую девицу лет двадцати с роскошными длинными черными волосами, миндалевидными черными глазами и повадками профессиональной модели. На ней было красное мини-платье, выставлявшее напоказ почти всю грудь. Словом, роскошная современная девица.

Вирг Сафин крепко обнял ее за талию и притянул к себе. Девица прильнула к нему, положив голову на плечо, жадно глядя на него похотливыми, алчными глазами. Они остановились в самом центре зала, поглощаемые взглядами всех присутствующих. Все смотрели на них так, словно взглядами пожирали заживо.

Только теперь я поняла, что в зале полно журналистов. Включились камеры, вверх потянулся лес рук со всевозможными гаджетами, снимающими, записывающими, втягивающими в себя мельчайшие частички Вирга Сафина. Одно только его появление спровоцировало, зажгло эту истеричную пресс-конференцию. Меня, разумеется, оттеснили назад, но и слышала, и видела я достаточно хорошо.

Сафин смачно поцеловал девицу в губы. У журналюг буквально началась истерика, и камеры, и гаджеты раскалились. Происходило что-то невообразимое: настоящий цифровой, информационный пожар!

Закончив целовать и лапать девицу, Сафин в картинной позе повернулся к журналистам:

— Итак, сенсация, которую вы все ждали. Впервые я решил официально представить мою девушку. Снимайте и записывайте: это моя девушка Алима. Моя королева и моя жемчужина Востока. Алима профессиональная модель и приехала для съемок в Киев три часа назад. Мы вместе уже второй год, и наконец решили прекратить скрывать наши отношения. Я объявляю всему миру о том, что на сегодня моя девушка — Алима. Она же королева и хозяйка сегодняшнего вечера.

Сочинительницы любовных романов тут же изошлись бы, наверное, в истерике, описывая меня и мое состояние, когда я стояла за всей этой толкающейся толпой.

Но ничего такого не произошло. Ни-че-го! Окруженные этой бешеной толпой журналистов, Сафин с девицей отправились к одному из столиков. Где-то рядом со мной промелькнули торжествующие, горящие злым торжеством глаза Алекса. Больше на меня никто никакого внимания не обращал.

Я решила уйти, но немного подумав, осталась. Дело было не так в том, что мой уход сделал бы меня посмешищем в глазах Алекса, а в том, что я не хотела уходить вот так, молча, тайком, такой оплеванной, как бы подчеркивая, что все это задевает меня со всех сторон. И я осталась.