Книга Отбор с осложнениями - Ольга Ярошинская

— Для королевства — прекрасно! — с жаром заявила Эмма. — Но не для неопытной пылкой девушки. Боевые маги такой силы, отобранные в то подразделение, вечно на заданиях. Они лишены романтичности натуры, не приспособлены для семейной жизни. Женщина для них — лишь предмет одноразового развлечения. Это гулящие мужланы, вечно ожидающие нового приказа от короля! Понимаешь? Ты не получишь от них цветов или украшений, не дождешься ласкового слова, не будешь засыпать с родным человеком в одной кровати и делить радости и невзгоды. Такой никогда не оценит твои шелковые трусики и тонкие кружевные чулки...

— Вот сейчас ты очень неправа! — возразил Вейрон, прервав ее словесный поток. — Давай с самого начала. Ты сказала, что поймешь меня. Что тебе не чуждо подобное. Значит, тебе и самой нравятся Ястребы?

Эмма покусала губу, вскинула на него свои зеленые глаза.

— Да, — кивнула она. — Признаю. В них есть нечто притягательное. Мужская харизма… Ореол силы... Однажды я видела их на параде, и понимаю, что могло тебя привлечь. Я и сама не могла оторвать глаз от их командира.

— Правда? — переспросил Вейрон, радуясь, что цветохрон скрывает его эмоции. — Он тебе понравился?

— Только внешне, — сурово исправилась Эмма. — Такой высокий, красивый мужчина… Но я уверена, нам совершенно не о чем было бы разговаривать.

Вейрон хмыкнул под цветохроном. Да они только и делают, что разговаривают! Хотя он бы куда с большим удовольствием предложил другое занятие.

— Откуда тебе знать?

— А ты когда-нибудь общалась с Ястребами? — с подозрением спросила Эмма.

— Мой брат дружит с одним из них, — соврал Вейрон. — Ястребы — отличные ребята. Умные, смелые, сильные. И напрасно ты думаешь, что все они ветреные.

— Значит, это его носок? Того друга? Между вами что-то было? А может… — Эмма ахнула и прижала руку к груди. — Он был здесь? Он забыл свой носок? Пока я бегаю по залу и ищу тебя на балу, ты несешься в комнату на свидание и… и… предаешься плотским утехам!

— Нет!

— Поклянись!

— Да я могу поклясться хоть на пальце Пилона, что связи с мужчиной у меня по-прежнему не было. И не будет. Потому что...

Договорить он не успел. Краем глаза заметил шевеление у двери. Резко обернувшись, увидел там нахмурившуюся Терезу.

— Ругаетесь? — недовольно сказала та вместо приветствия. — Из-за того что с бала сбежала? Принц танцевал с каждой невестой, кроме тебя, Бригитта! Ох, не знаю, не слишком ли много вокруг тебя тайн. Так он может и устать…

— Кто вы такая? — Эмма вырвалась из захвата Вейрона и, подбоченясь, уставилась на служанку. — Что это значит?

— Меня зовут Тереза, — представилась та. — И я помогу вам выиграть отбор. 

Глава 8. Страсти накаляются

Вейрон сбежал от Эммы с Терезой через минут пятнадцать, не выдержав энтузиазма, с которым те принялись обсуждать секреты принца. Получив привычную порцию обнимашек, он запер дверь в спальню и прижался к ней спиной. Ему хотелось плакать. Последний раз он пустил слезу лет в пять, когда помер его старый кот Мартин, существо вредное, когтистое, но от того не менее любимое. Кажется, тогда Вейрон чувствовал такое же бессилие и отчаяние.

Эмма напоминала ему кошечку. Такая же доставучая и лезет, куда не просят, но при этом с ней становилось уютней. Вейрону не хотелось, чтобы их странная дружба кончалась.

Наверное, из-за внутреннего раздрая он не сразу понял — что-то не так. Но у кровати стояли черные разношенные ботинки, которым неоткуда было взяться, и пространство вибрировало, указывая, что Вейрон здесь не один. Он выставил вперед ладони, готовясь нанести удар.

— Эй, это я, — раздался знакомый голос, и тощая фигура Донована проявилась, наливаясь цветом.

Вейрон выдохнул и опустил руки.

Слуга генерала лежал на его постели, закинув ногу за ногу и листал досье. Вейрон поморгал — Донни все так же был на месте, вместе со всеми своими веснушками и маленькой дыркой на пятке носка.

— Как ты…

— Мантия невидимости, — пробормотал Донован, пряча досье под подушку. — Генерал сказал проверить, все ли в порядке.

— Все ни Гроха не в порядке, — прорычал Вейрон. За дверью раздался очередной взрыв хохота, и он взмахнул рукой, возводя полог тишины. — Во дворце красхитанцы. Думаешь, это совпадение? Верится с трудом! Это они, Донни! Они украли артефакт! С ними женщина!

— Генерал так и говорил, что ты будешь в ярости, — вздохнул Донован. Он быстро поднялся с кровати и подошел к Вейрону. Положив руки ему на плечи, проникновенно сказал: — Держи себя в руках, Вейр. Сейчас все зависит от тебя и твоей выдержки.

Вейрон посмотрел на руки Донована и тот, моментально уловив суть, спрятал их за спину. Дорн еще какое-то время сверлил парня самым недружелюбным взглядом, чтоб тот как следует проникся, а после отвернулся, направившись к окну.

— Что им надо? — глухо спросил он.

— Зубастый Плес, — ответил тот тихо.

— В каком смысле?

— Это их условие для заключения перемирия.

— Гордость рода Дракхайн им, а не Плес! — рыкнул Вейрон, оборачиваясь.

— Ты о чем? — нахмурился Донован.

— Не важно! Плес они не получат. Это наша земля… вода… Все наше!

— Послушай, Вейр… кхм, Вейрон не кипятись, — попытался образумить его Донован. — Они вынесут королю свое предложение на днях. Война никому не нужна. Дикари умеют держать слово. И если они пообещают мир…

— Все! Я не хочу даже слушать это, — перебил его Вейрон. — Уходи!

— Это еще не все. Я должен передать приказ генерала, — вздохнул Донован и вытянулся, как на плацу перед тем как четко проговорить: — Не лезь куда не просят, Вейрон Дорн. Выполняй свое задание, а политику оставь тем, кто в этом соображает.

— Я тебя услышал, — безэмоционально ответил он.

— Передать что-нибудь генералу?

— Порадовать пока особо нечем, так что передай ему мой горячий привет.

— Наш генерал и так горяч, — хмыкнул Донован. — Сегодня меняли стол в его кабинете.

— А прошлый?

— Спалил, — вздохнул тот. — Сейчас всем не просто, Вейрон. Все как на иголках. Может, красхитанцы на самом деле замешаны, кто знает.

— Да наверняка!

— Если ты расколешься перед ними, позора не оберешься.

Вейрон на миг представил, как рыжий, в котором он сходу опознал крепкого воина, поймет, что его противник носит женский наряд, и ему захотелось разнести дворец по кирпичику.

— Все, проваливай, — сказал он невежливо. — Помочь?

— Я сам, — отказался Донован и, взмахнув рукой, закутался в тончайшую ткань, становясь невидимым. Шелохнулся тюль, скрипнула створка окна. — Удачи на завтрашнем конкурсе, — донеслось уже снаружи.