Книга Злой рок - Карина Вальц

– Девушка останется, – возразил Роман, добывая еще одну сигарету. – Девушка останется, а вы уйдете. Я позвоню завтра утром, обещаю.

– После похорон ты тоже обещал не пропадать. И что я вижу? Ты не отвечаешь на звонки и в компании какой-то подозрительной девки валяешься на полу в доме Марка. В его чертовом доме, Рома! И нет никаких гарантий, что завтра в сети не появится очередная твоя фотография… – Катрина опять покосилась на меня и бросила куда-то мне за спину: – Миша, проверь ее телефон, не хватало нам еще одного скандала. – А ты…

Пока Катрина продолжала отчитывать Калинина, рядом со мной возник Михаил Щевелев. Именно возник – словно из неоткуда, появился из темноты коридора, а сделать это бесшумно при его габаритах очень и очень затруднительно.

– Телефон. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Так не пойдет, – не согласилась я, чувствуя себя не особо уверенно. Близость Щевелева вызывала неприятные ощущения, так и хотелось от него отшатнуться и стряхнуть с себя этот его взгляд, полный гадливости и неприязни. Но я, разумеется, осталась на месте, показывать испуг ни к чему.

– Твой телефон.

– Мой телефон останется у меня.

– Дай.

Теперь понятно, почему у парня репутация немногословного. Он не в курсе, что существуют предложения длиной больше двух слов.

– Нет, – я перешла на доступный ему язык.

– Телефон.

– Забудь.

– Отдай.

Видимо, он глухой. Хотя, Катрину чуть ранее расслышал отлично.

– Отвали от нее, Мих, – приказал Калинин. – Она ничего не снимала, она… друг. Помогает мне.

– Как, интересно? – не без скептицизма поинтересовалась Катрина. – Показывает, как угробить себя побыстрее? Как смешать ёрш? Или что там пьют на помойке… да уж, нужные знания, раз ты начал пить как моряк на побывке!

– Телефон, – словно заведенный, повторил Щевелев. Угроза с его стороны витала в воздухе, ощущалась физически. Этот бородатый великан приблизился ко мне почти вплотную, намеренно запугивая. И было в нем что-то жуткое, вопящее об опасности, вроде красного светящегося сигнала «беги» прямо на лбу. Рядом с такими как Щевелев не чувствуешь себя в безопасности. Или это влияние дома, кто знает. Но все равно неприятно.

– Если тебе так нужен мой телефон – отбери, – упрямо оскалилась я, не веря, что этот бородатый увалень причинит мне вред.

Но это было зря: едва я произнесла эти слова, Катрина весело засмеялась, а Щевелев угрожающе потянулся ко мне. Калинин тоже не остался на месте, буквально за мгновение он откинул очередную сигарету, поднялся на ноги и тоже кинулся в мою сторону. Невероятная для него прыть, я думала, он даже рукой пошевелить не в состоянии. Щевелев же весьма больно схватил меня за плечо, до синяков вцепился пальцами, словно желая сломать руку. Он давил на плечо, вынуждая выполнить дурацкое требование Катрины. В первое мгновение я застыла, чужая наглость обездвижила, но, прежде чем я пришла в себя, на помощь пришел Роман и злобно стащил с меня чужую руку-кувалду. Удивительно, но Щевелев легко уступил и сдался.

– Думай, прежде чем что-то сделать, – рыкнул Рома на коллегу по группе, толкнул его в плечо (тот не пошевелился, ибо габариты не те) и повернулся ко мне: – А ты соображай, прежде чем вот так запросто бросать вызов человеку, о котором ничего не знаешь. Мало ли что у него может быть на уме?

Михаил ничего не ответил, ограничился пожатием плеч. Я бы не удивилась, скажи он что-то вроде «телефон».

Кажется, эта ситуация не произвела никакого впечатления на Катрину: воспользовавшись тем, что Калинин наконец поднял пятую точку с пола, она подхватила его под локоток и вытащила в холл. Я же отошла подальше от Щевелева, устроилась на узком диванчике в самом углу и сидела там до тех пор, пока Роман не прогнал нежеланных гостей, напоследок раз двадцать пообещав позвонить завтра и «со всем разобраться».

– Прости за все это, – сказал Роман, когда вернулся в столовую. С барной стойки он подхватил сигареты с пепельницей, подошел ко мне и устроился на полу возле дивана, вытянув вперед длинные ноги.

– Ерунда.

– Миха просто со своими тараканами…

– Но в целом он по-своему добрый и хороший парень, – закончила я за Калинина. – Я уже поняла.

– Не думай, что я не слышу твоего сарказма. Но я серьезно: Миха добрый великан и он души не чаял в Марке. Сейчас мы все на нервах, каждый переживает случившееся по-своему, но Михе особенно нелегко. – Калинин опять закурил и выпустил дым вверх. – Много лет назад, когда мы были еще совсем пацанами, Миха был тем самым странным чуваком, которого все сторонятся. Нелюдимый, огромный, не такой как все… смотрел на Марка влюбленными глазами и ходил за ним по пятам. Конечно, это накладывало отпечаток на его существование: над ним издевались в школе и на улице, его били, обзывали, он прошел через все круги детской и подростковой жестокости. Да и Марк тоже не был звездой подростковых драм, он был классической жертвой: щуплый, злой на язык недоросль, который ко всему прочему ходил в музыкальную школу, не знал, что такое спорт и понятия не имел, как кулак правильно складывать. И это во времена, когда все мальчишки на борьбу ходили! Образцовый неудачник, по школьным-то меркам. И все это обожание со стороны Щевелева Марку было в тягость, дополнительная причина прицепиться. Подростки жестоки, что сказать.

– Уверена, ты таким не был.

– Не был. Потому что был такой же жертвой, как и Марк, за дружбу с ним прилетало и мне, и Глебу, но в меньших количествах – мы все-таки были крепкими парнями, и более… обычными. Как понимаешь, дружба не с теми людьми тоже всегда каралась. Но именно Марк в конечном итоге притащил к нам Миху и заявил: он теперь с нами. Мол, и так таскается по пятам, пусть уж болтается рядом, вместе веселее. Тогда поступок Марка казался мне странным, сейчас я жалею, что не додумался поступить так сам.

– И что было потом?

– Потом Миха вырос из вечной неуклюжей жертвы в двухметрового бугая, к которому любой бы побоялся подойти. За любое сомнительное слово о Марке он мог набить физиономию, даже глазом не моргнув. И его влюбленность никуда не делась, он так же ловил каждое слово Марка и делал все, чтобы порадовать его, даже на гитаре играть научился, когда тот выразил желание собрать группу. Честно говоря, в те временя я думал, что Марку это нравится и что он… ну, знаешь… заинтересован. Тем более, он всегда терпеть не мог девчонок, постоянно их задирал, обзывал и считал недостойными пустыми задаваками.

– Так обычно и ведут себя подростки. Серьезно, кто из нас был большим подарком в пятнадцать?

– Я точно был, – засмеялся Калинин, потушил сигарету и откинулся спиной на диван. Мне слезать на пол не хотелось, потому я растянулась на своем месте позади него, моя голова оказалась рядом с его плечом. Легко разговаривать, не смотря друг на друга.

– Ха! Совсем не удивил!

– О, да я был ужасным ребенком – отвратительно послушным, прилежным и спокойным. Хорошо учился, слушался родителей, лет с четырнадцати дружил с дочерью маминой подруги… иногда я думаю, что небольшой бунт не помешал бы. Дочь маминой подруги мне совсем не нравилась, но я терпеливо проводил с ней время, потому что родители мне ее подсунули. Но я все равно с недоумением смотрел на вечно недовольного Марка, который на полном серьезе дрался с девчонками и говорил, что они ужасны. До одного переломного момента, конечно.