Книга Кошки-мышки - Джеймс Паттерсон

– Ох, ты, Боже мой! Нашел трудности, тоже мне! Здесь дела делаются не хуже, чем на воле. Тебе просто про тюрягу много лапши понавешали. Тут все решается быстро. И так было всегда.

Я внимательно посмотрел на Отри:

– Итак, получается, что ты брал деньги, чтобы оберегать Сонеджи, а Томас все равно к нему пробирался и насиловал? Так получается? Или ты что-то недоговариваешь?

Я чувствовал, что Джамал наслаждается своим положением. Видимо, самое «вкусное» он приберегал напоследок. А, может, ему просто нравилось иметь хоть на какое-то время некоторое превосходство надо мной.

– Ты угадал. Я сказал еще не все. Шариф заразил Сонеджи СПИДом. Да-да, приятель. Это точно, чтоб мне провалиться. И Сонеджи сейчас подыхает. Твоему старому дружку Гэри жить осталось очень недолго. Так вот Бог наказал его.

Когда я это услышал, мне показалось, будто кто-то отправил меня в нокдаун. Однако я и бровью не повел, чтобы не дать еще одного преимущества над собой. Наконец я понял, почему Сонеджи стал вести себя так бесстрашно и отчаянно. Итак, он болен. Неизлечимо болен. У него СПИД. Он умирает, и ему теперь терять нечего.

Но правду ли говорит Отри? Насколько ему можно доверять? От этого зависело теперь очень многое.

Я отрицательно помотал головой:

– Не верю, Джамал. Да и какие у тебя могут быть доказательства?

Он надулся, что, впрочем, тоже могло быть частью его игры:

– Не хочешь – не верь. Но тебе все равно придется это сделать. Гэри переслал мне сюда записку два дня назад. И там сообщил, что у него СПИД.

Итак, круг замкнулся. Отри знал с самого начала, что я у него в руках. Теперь я должен был узнать окончание той шутки, которую Отри пообещал мне в самом начале нашей встречи. Однако я решил еще немного подыграть ему и спросил:

– Но зачем Сонеджи понадобилось именно тебе объявлять, что он умирает?

– Сонеджи был уверен, что ты явишься сюда задавать вопросы. Он неплохо знает тебя, парень. Даже лучше, чем ты его. Так вот, Гэри велел мне рассказать об этом лично тебе. Он написал мне, что умирает. Но на самом деле записка предназначалась для тебя. Вот что он хотел передать.

Джамал Отри снова криво улыбнулся:

– Ну, что скажешь теперь, доктор Кросс? Ты получил то, за чем приезжал?

Да, я получил сполна. Итак, Сонеджи умирает. И теперь он хочет, чтобы я последовал за ним в ад. Он бушует и неистовствует потому, что ему нечего больше терять, и теперь он не боится больше никого на этом свете.

Глава 39

Как только я добрался домой из Лортонской тюрьмы, я сразу же позвонил Кристине Джонсон. Мне было необходимо встретиться с ней и хотелось немного отвлечься от работы. Застыв от напряжения возле телефона, я пригласил ее пообедать со мной в ресторан «У Джорджии Браун» на Макферсон-сквер. Я ожидал ответа, затаив дыхание. Кристина приятно удивила меня: она сразу же согласилась.

Все еще во власти переживаний (и, надо заметить, это состояние даже доставляло мне удовольствие), я отправился к Кристине домой с огромной красной розой. Она мило улыбнулась и, приняв цветок, так бережно, словно это была Бог знает какая драгоценность, поставила его в вазу.

Кристина потрясающе смотрелась в серой мини-юбке и блузке с глубоким V-образным вырезом соответствующего цвета. По дороге в ресторан мы обменялись новостями сегодняшнего дня, и, должен сказать, ее день сложился куда приятней.

Мы оба были голодны и сразу же набросились на горячие бисквиты с прослойкой из персикового масла. Мое настроение определенно улучшалось. Кристина заказала королевские креветки, а я остановил свой выбор на красном рисе с большими кусками жареной утки, креветками и колбасками.

– Вот уже долгое время никто не дарил мне роз, – призналась Кристина. – Мне очень приятно, что ты позаботился об этом.

– Ты тоже была со мной сегодня очень добра, – тут же нашелся я, и мы приступили к еде.

Кристина склонила голову и принялась рассматривать меня под необычным углом, будто увидела что-то новое. Я давно заметил, что она имеет привычку делать это.

– И в чем же выразилась эта доброта? – поинтересовалась она.

– Ну, хотя бы в том, что ты не говоришь мне, будто я – не самый приятный человек, с которым тебе приходится ужинать сегодня вечером. Ведь тебя пугает моя профессия, верно? К тому же, ты не настаиваешь, чтобы я немедленно бросил свою работу и занялся чем-нибудь более спокойным.

Кристина отпила глоток вина и улыбнулась. Сейчас она показалась мне совершенно земной и почти домашней:

– Ты чересчур честный, Алекс. И к тому же умеешь ловко использовать свое чувство юмора. Между прочим, я еще не помню случая, чтобы ты упустил возможность продемонстрировать его. Что же касается работы, то я успела заметить, что ты каждый раз выкладываешься даже больше, чем на сто процентов.

– Всю эту ночь я старался забыться и витал где-то далеко от дел. Дети боятся, как бы у меня не наступило сумеречное состояние разума.

Она засмеялась и закатила глаза к потолку:

– Немедленно перестань. Уж кто-кто, но только ты не из той породы людей, которые способны замыкаться в себе. А здесь мне очень нравится. Дома я бы ограничилась чашкой сладких хлопьев.

– Хлопья лучше запивать молоком. А если еще при этом устроиться поудобней на кровати перед телевизором или с интересной книжкой… Ничего плохого тут я не вижу.

– Да, примерно так я и думала провести остаток дня. Я даже выбрала роман и успела одолеть пару глав. Но теперь я даже рада, что ты позвонил и вытащил меня из моего сумеречного состояния. Ты, наверное, действительно считаешь меня ненормальной, – снова улыбнулась Кристина. – Как там поется в известной песенке: «Пышка мисс Клоди, я схожу с ума»? Кажется, так.

– Из-за того, что встречаешься со мной? – я рассмеялся. – Конечно, ты сумасшедшая.

– Да нет же, – она тоже не смогла сдержать веселого хохота. – Совсем по другому поводу. Я ведь сначала сказала, что нам не следует продолжать отношения, а теперь вот сижу здесь, в «Джорджии Браун», забыв напрочь и о недочитанной книге, и о хлопьях с молоком.

Я заглянул ей в глаза, и мне захотелось еще долго-долго сидеть рядом с Кристиной. Ну, хотя бы до того момента, когда сама Джорджия Браун попросит нас освободить помещение ее ресторана.

– Так что же изменилось? – я удивленно приподнял брови. – Что произошло?

– Просто я перестала бояться, – внезапно призналась Кристина. – Ну, почти перестала. Может, еще чуточку страха осталось, но и это я преодолею.

– Не сомневаюсь. Мы оба постараемся. Я ведь тоже был как на иголках.

– Правда? Как хорошо, что ты откровенен со мной. Я вообще представить себе не могла, что ты можешь нервничать по какому-либо поводу.