Книга Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш

— В каком смысле?

— Тертый калач. У нас поговаривают, что сидение при дверях не единственное ее занятие и что у нее имеются делишки на стороне. Толстые не всегда ленивые. Но в доме ничего предосудительного не случалось, — вежливо добавил Рауль. Видимо, он считал дурным тоном порочить дом, где обретался один из знакомых Аллейнов.

— Я намерен, Рауль, — сказал Аллейн, тщательно подбирая французские слова, — сделать вас своим доверенным лицом.

— Весьма польщен, мсье.

— Мне показалось, что талант доктора Баради произвел на вас большее впечатление, чем он сам.

— Точно, мсье.

— На меня тоже. Вы видели Оберона?

— Несколько раз.

— Что вы о нем думаете?

— Мне ничего не известно о его талантах, но как о человеке я думаю о нем еще хуже, чем о египтянине.

— Вы знаете, как он развлекает своих гостей?

— Ходят кое-какие слухи, мсье, но довольно туманные. Слуги в замке почти все нездешние и очень неразговорчивые. Но младшей горничной там служит одна девушка из Пэйиду… В смысле, к ней можно найти подход. Блондинка, что очень необычно для наших мест.

— И что же эта необычная блондинка рассказывает?

Рауль ответил не сразу, и Аллейн повернул голову, чтобы посмотреть на него. Шофер выразительно ухмылялся.

— По крайней мере, я этого не одобряю. Того, что Тереза рассказывает. Ее зовут Тереза, мсье. Я нахожу ее рассказы крайне неприличными. Дело вот в чем, мсье. Мне подоспела пора жениться, и по некоторым причинам — а в таких делах трудно следовать голосу рассудка — я выбрал Терезу. Есть в ней что-то, чего нет в других девушках. — Аллейну вдруг вспомнилась отчаянная пылкость Аннабеллы Уэллс. — Но от жены, — продолжал Рауль, — ожидаешь определенной сдержанности в том, что касается других мужчин. Мне не нравятся отзывы Терезы о ее хозяине, мсье. И особенно не нравится рассказ об одном случае.

— Могу я узнать, в чем дело?

— С удовольствием расскажу. Обязанности Терезы, мсье, ограничены чисткой ковров и полировкой мебели, от нее не требуется разносить завтраки гостям или исполнять их личные поручения. Она ведь неопытная. И вот однажды этот египтянин замечает Терезу, когда она, опустившись на колени, натирает комод, стоя спиной к нему. Тереза, мсье, со спины так же хороша, как и спереди. Доктор останавливается, наблюдая за ней. Потом он возвращается вместе с мистером Обероном, и теперь они оба стоят над Терезой, переговариваясь на иностранном языке. Затем старшая горничная вызывает Терезу и приказывает ей отныне носить завтрак этому животному Оберону, прошу прощения за грубость, мсье, в его спальню, за что ей обещают повысить жалованье. Тереза исполняет поручение. В первое утро Оберон не произносит ни слова. Во второе интересуется, как ее зовут. На третье утро этот похотливый козел замечает, что она красивая и крепкая девушка. На четвертое он несет какую-то околесицу о духовности тела и несуществовании зла, а на пятое утро Тереза входит и застает его в очень нескромном виде перед большим зеркалом в гостиной. Надо заметить, мсье, что в спальню нужно проходить через гостиную. Терезе приходится приблизиться к этой скотине! А он смотрит на нее в упор и разговаривает в совершенно недопустимой, безбожной и сатанинской манере! Мсье, Тереза — хорошая девушка. Она испугалась, но не столько этого скота, как она говорит, но самой себя, потому что ей казалось, будто она птичка, замершая в ужасе перед змеей. Я сказал ей, что она должна уволиться, но она ответила, что в замке хорошо платят, а у них большая семья, родители нездоровы и куча долгов. Мсье, повторяю, она хорошая девушка и ей действительно нужны деньги, но я не могу избавиться от мысли, что ее заманили в ловушку, из которой ей трудновато выбраться. Так что когда я последний раз видел ее, мы поссорились. Я сказал, что либо она бросит работу, которая в конце концов покроет ее позором, либо пусть поищет мужа в другом месте. Она плакала, да и я расстроился. Конечно, Тереза не какая-нибудь там особенная, но так уж случилось, что мне нравится именно она.

«Впервые с момента приезда мне улыбается удача», — подумал Аллейн. Он посмотрел в окно на сверкающее здание Химической компании Приморских Альп и сказал:

— Думаю, вам нужно знать, что обитатели замка Серебряной Козы интересуют меня с профессиональной точки зрения. Если бы не болезнь мисс Трубоди, я попытался бы иным способом проникнуть туда. Мсье комиссар также интересуется замком. В этом деле мы действуем с ним заодно. Мы с вами, Рауль, договорились не упоминать о моем звании, но сейчас, возможно, в интересах дела неплохо бы о нем вспомнить.

— Хорошо, мсье инспектор-аншеф.

— У вас нет абсолютно никаких причин стараться только ради английского полицейского, занятого делом, которое вас никоим образом не касается. Даже несмотря на то, что французская полиция тоже им интересуется. Никаких, кроме Терезы, которая вам так нравится.

— Тереза прежде всего.

— Вы умеете хранить секреты?

— Я не чешу языком, как одноглазая сорока, мсье.

— Верю. Полиции — как здешней, так и лондонской — известно, что замок Серебряной Козы используется в качестве перевалочного пункта в торговле весьма непрезентабельного характера.

— Женщины, мсье?

— Наркотики. К женщинам там, похоже, проявляют чисто личный интерес. Так сказать, побочная линия. Думаю, что ни доктор Баради, ни мистер Оберон наркотиков не употребляют. Они заняты их распространением на деловой основе. Скорей всего, они намеренно приобщают своих гостей к наркотикам и, возможно, используют одного из них в качестве связного. Мистер Оберон также изобрел новый культ.

— Культ, мсье?

— Религию, — пояснил Аллейн, — в которой все свалено в кучу — мистицизм, колдовство, мифология, индуизм, египтология — с изрядной примесью, как я подозреваю, личного творчества мистера Оберона сообразно пристрастиям последнего.

— Богохульники проклятые, — сказал Рауль. — Чем они там занимаются? — спросил он с нескрываемым любопытством.

— Точно не знаю, но, боюсь, придется выяснить. Впрочем, подобная секта — не первый случай в нашей практике. Очевидно, у них есть ритуалы, где женщины должны принимать наркотики.

— Мне надо быть с Терезой построже, — заметил Рауль.

— Весьма разумная мысль.

— Сегодня она придет в Роквиль на рынок — мы должны встретиться в ресторане моих родителей, — там-то я и побеседую с ней со всей строгостью. Я очень беспокоюсь за нее. Все, что вы говорите, мсье, подтверждается рассказами Терезы. По четвергам слугам из местных и некоторым из постоянных предписано вечером покидать замок. Поэтому в четверг я обычно провожаю Терезу домой. Она кое-что слыхала о развлечениях гостей, но очень мало, потому что слуги там неболтливы. Похоже, что в комнате, которая обычно заперта, устраивается какая-то церемония. По пятницам все спят до обеда, а потом бродят с такими странными рожами, словно белены объелись. В особенности дамы по пятницам ведут себя очень странно. Тереза говорит, что они словно в полусне. В прошедшую пятницу молодая англичанка, недавно приехавшая, была сама не своя, будто на нее столбняк напал, — рассказывал Рауль, помогая себе жестами, — в трансе. И кажется, она плакала.