Книга Лунная пыль. Академия Эдарон - Эмилия Крук

Конечно, поднятой нежити я еще толком и не видела, так, одним глазком сегодня на уроке некромантии подсмотрела. Но мне казалось так оно и есть — полностью подвластное магу существо, безмолвно выполняющее все приказы.

— И так, невоспитанная девчонка, что мы имеем? Декану своему дерзим, под дверью подслушиваем, а может и подглядываем.

Он внимательно посмотрел, но я виду не подала, что смущена, и внутри все кричит от неудобного положения, в которое попала. Взгляд профессора встретила нагло, огромным усилием воли заставляя щеки не краснеть. Он удовлетворенно кивнул. Фух.

— Я надеюсь, ты усвоила некоторые вещи из услышанного? Например: — не лезть вперед, даже имея явное преимущество;

— не делать всем подряд амулеты, тем более на продажу;

— не выставлять напоказ запрещенные знания;

— не связываться с личностями, находящимися вне закона.

Он говорил без тени улыбки, и я сейчас понимала всю степень своего попаданства. Мне предстояло как минимум 3 года сидеть и не отсвечивать. А боевики вообще 5 лет учатся, в отличие от остальных. Наверное, эта цифра была для меня слишком существенной, потому и не выдержала:

— Профессор, по Вашим словам, я какое-то исчадие бездны с плохими знакомствами. Нет у меня никаких запрещенных знаний, и с личностями вне закона не знаюсь! Я 17 лет под боком у папы-фермера прожила в провинции. Какие умения? О превосходстве над остальными вообще молчу, — я даже вскочила с места, и начала метаться по кабинету. — Вы меня не за того принимаете. И Стешский ошибается. Богиня помоги! Как же Вас убедить-то?

Я видела с каким умилением взирает профессор, и от того злилась. Как мартышка на сцене цирка. Выкладываюсь на полную, а все вокруг лишь посмеиваются, и конфетками дразнят.

— Если ты не видишь очевидного, поясню. Тобой заинтересовался Департамент контроля. Не важно почему, главное, что ты оказалась в сфере их интересов. Эльф свою лепту тоже внес. Поэтому за тобой будут наблюдать, пока ненавязчиво. Но что будут, точно, — он чуть наклонился вперед, сцепив руки на столе в замок. — Я совет даю, как человек, который к тебе расположен крайне положительно. Не высовывайся вперед. Станет у тебя получаться что-то, прекрасно, но будь второй или третьей. Не лучшей. Потому что чувствую я в тебе это желание — добиваться преимущества.

Да, он прав. Вот слушаю сейчас, и понимаю, что так бы и делала в новых условиях. Не из желания блистать или хвастаться, а просто затем, чтобы не смеялись вокруг над «малявкой», «гномкой», «магиней ущербной». Это все было в школе, потому что многое не получалось, и ростом я не задалась. Но там в трудную минуту появлялся Лир и быстро затыкал недовольных. А тут ведь никого из родных нет. Вокруг не обычные люди, которых можно припугнуть боевым пульсаром. Тут все маги, и умеют они гораздо больше меня.

— Вижу, что поняла, — профессор мне улыбнулся. — По поводу криминала. Я не обвиняю тебя в каких-то связях. Предупреждаю просто, что любая продажа незаконных амулетов, порошков… да чего угодно, в Академии многому учат, привлечет представителей темной стороны нашего общества. Это столица, тут такие на каждом шагу. А за тобой следят. Как думаешь, быстро доложат Стешскому, что Камелия Деронвиль встречалась с местным криминальным авторитетом?

— Каким еще авторитетом? Не знаю я никого… — и, заметив, как Тоскан скривился, продолжила. — Услышала я Вас. Поняла и приняла. Буду стараться.

Он засмеялся. Понял ведь, что прямо пообещать такого я не могу, потому что не уверена, что неприятности сами меня не найдут. Я буду стараться, но в любом случае все может закончиться плачевно.

В комнату бесшумно вплыла Лорейн, и Тоскан заметил, что я за ней наблюдаю.

— Она немая, — сказал он, когда дверь за женщиной закрылась. — Еще и выгоревший маг. Долгая история и тяжелая. Но Лорейн старается, не сдается.

Я смотрела на него во все глаза. И меня буквально затопило волной стыда, жалости, жизненной несправедливости. Так бывает. Видишь ты котенка, например. И такой он худенький, блохастый, невзрачный. Но вроде же живет где-то, не бездомный. Значит и хозяин у него есть, и не твоя это забота, не твоя и ответственность. Но тут, уже проходя мимо, замечаешь, как жестоко человек, этот самый тщедушный комочек за шкирку кидает, да прямо за ворота. И вроде бы, все равно не твое дело, но усмотрев беду, повернуться спиной уже не можешь. И жалость накатывает, и облегчить жизнь этого котеночка хочется. Сразу видится он не таким уж страшненьким, а если откормить — так вообще будет прелесть.

У меня сейчас сработала такая же установка на жизненную несправедливость. Как так? Женщина же еще не старая, видно, что когда-то очень красивая. Но сломленная. И как бы она воспрять не пыталась, не получается. И случилось с ней должно быть что-то жуткое, раз не только магию потеряла, но и голос. Но надежда еще в ней теплится.

— Имя, Камелия, — попытался вывести меня из тяжелых раздумий профессор. Но я так погрузилась в себя, что вынырнуть не получалось. Пока он не рявкнул, в своей излюбленной командной манере. — ИМЯ!

Я вскочила на автомате, и теперь пялилась на него вытаращенными глазами, чем привела Тоскана в неописуемый восторг.

— Как ты меня развлекаешь, адептка Деронвиль. Давненько не получал такого удовольствия от издевательств над ближними, — он оскалился. — Имя назови уже, которое вписывать.

— Карл Норский, — быстро отрапортовала я.

— Что? Карл? Ты издеваешься? Только что говорили о том, чтобы не лезла никуда, — если бы люди могли кипеть, у Тоскана из ушей точно пар пошел.

— А при чем здесь мой брат, собственно? — да, я за Карла грудью встану и в обиду не дам.

Посверлив меня взглядом минуты две, профессор, скрипнув зубами, вписал нужное имя и поставил размашистую роспись.

— Ладно. Лучше пусть на виду у меня будет этот твой Карл. Хотя бы не натворите ничего. Лекции может посещать любые, вход свободный.

Тоскан протянул мне маленький значок с вензелем КН, и я, радостно пискнув, скорее ретировалась из кабинета.

В приемной, правда, задержалась, более внимательно разглядывая Лорейн. Но наглеть с расспросами не стала, забрала лишь новое расписание. Да и как ее расспрашивать, если она не говорит.

Через коридор общежития не шла — кралась. И ругалась, что веду себя, как нервный подросток. Но если сейчас мне встретится Щетинистый, я сорвусь, буду злится, а нужна трезвая голова.

Весь вечер провозилась над таким же амулетом, что делала для Нарина. Отвод глаз с особым эффектом в темноте. Ох, зря ты мне свидание ночью назначил, Щетинистый, очень зря.

— Ка-а-арлу-у-уша, — я звала брата протяжно, и почти не таясь. У нас теперь пропуск есть официальный, можно расслабится.

— Тут я, — послышалось очень приглушенное из-за стены.

— Лови пропуск, потом можешь через ворота зайти.

Я как могла сильно подбросила значок вверх. Лишь бы через ограду перелетел, потому что она была высока. И не успела подойти к воротам, как на меня налетел лохматый, но такой родной вихрь.