Книга Параллели Зазеркалья - Руслан Юрьев

Ночь на дворе. Ну куда в такое время ехать? Андрей вытянул голову и посмотрел в зеркало заднего вида, изучая свое лицо. Единственное, что оставалось во всем его облике неизменным, это глаза – не тронутые ничем, спокойные, томные. «Нет, надо ехать домой, – окончательно решил он, – а то еще сорву весь план». Ведь он так ее хотел, так желал. Он не хотел все испортить.

За тридцать с лишним лет его жизни у него было не так уж много женщин. Скорее, их было мало, и даже очень мало. Природа не наделила его особой привлекательностью. Бледноватый оттенок лица скорее пугал, чем притягивал взгляды. Он не был уродлив, но и красавцем его тоже нельзя было назвать. Хотя в наше время не столько внешность, сколько толстый кошелек сопутствует успеху у женщин. Но больших денег у него не водилось. Да все это было не так уж и важно. Просто Андрей не был общительным и не стремился заводить знакомства. Ему было больше по душе жить, замыкаясь в горниле своих страстей и переживаний, без вмешательства извне и сопутствующего беспокойства. Хотя, конечно же, он общался с людьми, и у него были друзья.

Вот и в тот вечер он решил посетить вечеринку, устроенную «Омегой». Там он увидел ее, невольную виновницу его ночных приключений. И хотя, как упоминалось ранее, у него не было богатого опыта отношений с женщинами, он никогда еще не испытывал таких чувств, которые ощутил, когда увидел Наташу. Как же быстро она проникла в его душу и сердце, как неожиданно и мгновенно заполнила все его существо своим особенным ароматом.

«План? А вдруг он не сработает, может, ты ей вообще неинтересен?» – внезапное сомнение нарушило ход его мыслей. «Фиат» пролетел на красный свет и чуть не врезался в автобус. Андрей напрягся и стал более внимательно следить за дорогой. Он решил сэкономить время и поехать по короткому пути. Свернув вправо с главной дороги, оказался в узеньком переулке, едва освещенном светом желтых фонарей. Дорога заблестела, на лобовом стекле появились мелкие капельки, похожие на слезинки. В городе это место было известно тем, что по ночам здесь собирались дамочки в мини-юбках, охотницы за кошельками. Но Андрей оказался здесь, конечно же, не по этой причине. Проститутки его не интересовали. Он просто хотел побыстрее попасть домой. Чуть в стороне мелькнула красная вывеска бара под названием HooDoo. «Да уж, одни третий сон уже видят, а другие только начинают работать». Он ухмыльнулся и вскоре выехал из злачного местечка.

К внезапной мысли, которая ворвалась в его сознание перед тем, как он проскочил на красный свет, Андрей не захотел возвращаться. Запретил себе думать, и все. «Она будет моей, будет…» – решил он, уже засыпая в своей кровати.

События следующих дней запомнились ему какими-то обрывками, которые были наиболее важны для него. Звонок, встреча, ее улыбка, прогулка, Антахкарана, которую он ей подарил, ее изумление, трепетный взгляд, изучающий цветок. Потом этот взгляд достается ему. Далее в памяти вырисовывается бокал вина на их первом настоящем свидании чуть позже, на той же неделе. Какой-то бар, музыка… Ее аромат, их первый поцелуй, потом тепло ее дыхания после бурных занятий любовью. Именно такой он ее помнил, и он хотел, чтобы такой она всегда оставалась с ним – его женщиной. Андрей разрезал малейшие сомнения острием своего желания! Он не допускал возможности потерять ее. Он влюбился до потери памяти и, как заметил бы кто-то, до потери здравого смысла. Хотя, может, это и есть настоящая любовь. Наташа была словно недостающая часть паззла, которая встала на свое место и придала смысл всем вещам и событиям вокруг, она буквально заполнила собой всю его сущность.

Вскоре она уже стала проводить почти каждый день и каждую ночь с Андреем. Он много раз предлагал ей переехать к нему, но слышал в ответ: «Милый, мне же нужно иметь свое гнездышко, чтобы время от времени почистить перышки».

Ну и ладно, чего уж придираться. Все равно большую часть времени они проводили вместе. Разлучались только на время работы и когда Наташа посещала уроки танцев. Она танцевала, чтобы поддерживать форму. Спортзалы ей были не по душе, а танцевать нравилось.

В этом сладком раю они пробыли несколько месяцев, но ничто не вечно под луной, и вот настал тот роковой день, когда она сказала…

– Здесь нельзя курить, господин!

Сквозь пелену мыслей Андрей ощутил чье-то дыхание, явно отдающее табаком.

– Курить можно только в отведенных для этого местах, например, в кафе или баре, – продолжил неприятный низкий голос.

Андрей очнулся и увидел того самого толстого «Фрэнка» – охранника; пожелтевшим от табака указательным пальцем он тыкал в сторону ближайшего бара. Его самодовольная улыбка означала: «Фрэнку» по душе, что наконец-то ему представился случай выполнить свои обязанности, сделать хоть что-то. Андрей не курил, он просто машинально запустил сигарету в рот, витая в воспоминаниях. Какое-то время он смотрел на толстяка, потом кивнул, как бы соглашаясь, и, развернувшись, побрел прочь, вглубь торгового центра по оживленному центральному проходу. Хренов блюститель порядка, он сбил его с мыслей. Хотя, может, оно и к лучшему, ведь сейчас он как раз вступал в неприятную часть воспоминаний, наполненных печалью.

Пройдя несколько шагов и не замечая суеты вокруг, он вдруг остановил взгляд на плакатике за стеклом витрины. Реклама гласила: «Вам надо поговорить с вашими родственниками? Вам надо поговорить с любимой? Раньше это было дорого, но не сейчас, не сегодня, господа…». Дальше текст расписывал преимущества провайдера для мобильного телефона, и это уже было неинтересно Андрею. Для него была важна только одна фраза: «Не сегодня». Это и был тот роковой день. Андрей замер, сейчас он походил на манекен, который почему-то оказался по другую сторону витрины.

Разговор. Он всплыл в памяти, как поплавок безысходности.

Звонила она:

– Привет.

– Привет, – ответил он, стремясь весь день к этому мгновению.

Пауза.

– Когда ты снова придешь в мои объятия, bébé?

Ее непонятное дыхание в ответ.

– Сегодня… – протянула Наташа.

– Да, сегодня. Работу я уже закончил и еду сейчас домой. Когда же ты будешь у меня?

– Не сегодня… Понимаешь… гм… появилось кое-что по работе… Я… Я задержусь.

– О’кей, нет никаких проблем. Я подожду, время не имеет значения, когда я жду тебя. Скажи примерно…

– Нет. Не надо сегодня меня ждать. Я задержусь допоздна, ложись спать без меня, пожалуйста, хорошо?

Андрей не почувствовал тревоги, хотя ощутил какое-то необоснованное чувство на заднем плане.

«Что-то не так? Нет! Она просто устала, вот и все».

– Ладно, – кинул он пустую фразу в пространство времени.

– Я позвоню завтра, – это были ее последние слова в тот вечер, а потом долгий гудок оборванной связи. Он даже не успел сказать «пока».

Обычно, если что-то очень ценишь и дорожишь этим, боясь потерять, то, когда все-таки это происходит, ты никак не можешь поверить, цепляешься за каждый выступ склона, по которому катишься вниз, подвергая сомнению реальное и отвергая очевидное. В тот момент оборвалась не только телефонная связь, но и все прекрасное, что Андрей так полюбил. Все рушилось, и рушилось в одно мгновение. Разбивалось вдребезги, как тарелки на полу его кухни, выпавшие из сушилки на подоконнике, которую опрокинул сильный ветер, ворвавшийся в открытое окно.