Книга Азартная игра - Феликс Фрэнсис

А я еще удивлялся, как это птица такого высокого полета вдруг перешла из всемирно известной фирмы к нам в «Лайал энд Блэк»! Маленькое застойное болото в сравнении с «Дж. П. Морган». Не иначе как что-то напортачил там, в Нью-Йорке?..

Тем временем Шерри прекрасно справлялась со своей работой, была замечена начальством, и ее отправили на курсы повышения квалификации. После этого она переехала в Чикаго и работала помощником управляющего в большом отеле той же сети.

Я не представлял, насколько полезной может быть для меня вся эта информация, но сидел и терпеливо слушал ее эмоциональное повествование.

– Ну а как получилось, что вы с Гебом разругались? – спросил я, когда она сделала паузу.

– Он отказался приехать в Нью-Йорк на похороны, когда отец умер. Я говорила, он должен был поддержать маму, но он отказался и еще сказал, что уж скорее приедет на ее похороны, если она скончается прямо завтра. Прямо так и сказал, этими самыми словами. И мама все слышала. Потому что я говорила с ним из машины, по громкой связи. – Она умолкла, слезы снова градом покатились по щекам. – До сих пор думаю, она поступила так из-за этих его слов.

– Поступила как? – спросил я.

– Проглотила целую упаковку тайленола. Сто таблеток.

– И умерла? – осторожно спросил я.

Шерри кивнула.

– В ту же ночь. Я нашла ее утром. – Она выпрямилась и глубоко вздохнула. – И я тогда обвинила Геба в том, что это он ее убил, и сказала, что не желаю видеть и слышать его снова.

– Сколько лет прошло со смерти родителей?

– Лет шесть или семь. – Она призадумалась. – Да, в июне будет ровно семь.

– И когда же ты передумала?

– Это ты о чем? Когда снова стала видеться с Гебом?

Я кивнул.

– Да ничего я не передумала. Он сам первым связался со мной два года назад. – Шерри вздохнула. – Пять лет не разговаривать с братом-близнецом – это долгий срок. Мне страшно хотелось пообщаться с ним, но я ведь тоже гордая. – Она умолкла на секунду-другую. – Вернее, глупая. Он написал мне на адрес отеля, и мы договорились встретиться в Нью-Йорке. А потом прошлым летом пригласил меня приехать в Англию, провести с ним отпуск. Здорово было! – Она улыбнулась. – Как в старые добрые времена. – Но улыбка почти тотчас же померкла, на глаза снова навернулись слезы. – Просто поверить не могу, что его больше нет.

Я тоже не мог.

И вот, наконец, в половине второго я появился в конторе, рассчитывая, что как раз в это время Грегори сидит где-нибудь за обильным ленчем в одном из ресторанов на Ломбард-стрит. Однако к дому под номером шестьдесят четыре я приближался с другой стороны, противоположной маршруту, которым Грегори ходил в свой излюбленный ресторан, чтоб свести шансы встречи с ним к минимуму, если он вдруг выйдет позже.

На лифте я подниматься не стал, взбежал по лестнице на четвертый этаж, приоткрыл стеклянную дверь, заглянул.

– Скажите, мистер Грегори уже ушел на ленч? – спросил я сидевшую в приемной миссис Макдауд.

– Десять минут назад, – шепнула она в ответ.

– А мистер Патрик?

– Ушел вместе с ним, – ответила она. – Вернутся через час с четвертью, может, даже позже.

Я расслабился и улыбнулся ей.

– Тогда, наверное, задержусь здесь на часок.

– Мудро, – заметила она, улыбаясь во весь рот. – А теперь скажите-ка мне, это правда, что написали в газете?

– Ну, ясное дело, нет, – сказал я.

Она взглянула на меня, и во взгляде этом так и читалось: «Как же, как же, знаем вы вас». А потом добавила:

– Должно быть, все же что-то натворил, иначе не попал бы на первую полосу.

– Миссис Макдауд, ничего я не натворил. Честное слово.

Она капризно скривила губы – точно избалованный ребенок, которому только что отказали в мороженом. Я проигнорировал эту ее мину, прошел через приемную и выскользнул в коридор. Проходя мимо всегда открытой двери, заглянул в кабинет Джессики, но ее там видно не было. Джессика всегда выходила в обеденный перерыв, но, в отличие от Геба и других, вовсе не затем, чтобы поесть, а потренироваться в местном спортивном зале.

Я прошел в свой кабинет, хотя назвать его своим было бы преувеличением. Он состоял из пяти отсеков, втиснутых в крохотную комнатку, один из этих отсеков был моим. Геб сидел рядом, два других помощника Патрика, Диана и Рори, размещались ближе к двери. Пятый отсек был бесхозным, но использовался другими сотрудниками. Обычно два дня в неделю в нем просиживал бухгалтер; заглядывал к нам и Эндрю Меллор, юрист, если ему было негде больше разместиться. Сегодня эта клетушка пустовала.

Диана, как обычно, отправилась на ленч, Рори же сидел за своим столом, печатал одной рукой на клавиатуре компьютера, в другой держал надкушенный сандвич.

– О боже, – пробормотал он с набитым ртом. – Возвращение человека-невидимки! А Грегори искал тебя все утро. У тебя неприятности, парень. – Судя по тону, ему доставляло удовольствие, что у меня неприятности, а на столе у него лежал экземпляр «Рейсинг пост». Наверное, это он показал газету Грегори.

– Ты меня не видел, договорились? – сказал я.

– Только не втягивай меня в свои грязные мелкие делишки, – довольно неприветливо буркнул он. – Не собираюсь рисковать из-за тебя карьерой.

Иногда Рори превращался в настоящее шило в заднице.

– Знаешь что, Рори, – заметил я, – вот когда получишь квалификацию НФК, если вообще это когда-нибудь случится, тогда и будешь говорить о карьере. А до тех пор советую заткнуться!

Рори уже два раза провалил квалификационные экзамены, знал, что мне это известно и что у него остался всего один последний шанс. А потому проявил благоразумие и заткнулся.

Я снял пиджак, накинул на спинку стула. Затем уселся за стол Геба и выдвинул верхний ящик.

– Что это ты делаешь? – подозрительно спросил Рори.

– Осматриваю стол Геба, – ответил я. – Он назначил меня своим душеприказчиком, хочу найти адрес его сестры.

Откуда ему было знать, что сестра Геба в Хендоне. Рори промолчал и стал снова стучать по клавиатуре.

Адреса Шерри я не нашел, зато обнаружил еще две копии квитанций по денежным переводам через «МаниХоум», на этот раз вполне целые, не разорванные в клочки. Нашлись в столе и еще два листа исписанной с двух сторон бумаги, в точности такие же, какие показывал мне на квартире Геба старший инспектор Томлинсон. Я аккуратно сложил их и сунул в карман.

Кроме этого, в ящиках стола ничего больше не оказалось. Ни скомканных салфеток, ни оберток от шоколадных батончиков.

И это меня ничуть не удивляло. Напротив, я изумился, что нашел хоть что-то. Ведь полиция еще в понедельник, вскоре после убийства Геба, наверняка перевернула здесь все вверх дном и забрала все, что можно.