Книга Стакан молока, пожалуйста - Хербьерг Вассму

Шерсть? Грубое шерстяное одеяло? Дорте с облегчением обнаружила, что она не раздета. С нее сняли только туфли. Она услышала треск и почувствовала запах горящих дров. Не открывая глаз, она поняла, что находится в комнате с открытым очагом, в комнате был еще кто–то кроме нее. Увидев лицо Тома, она все вспомнила. Но здесь не было кресел. Только стол и стулья из светлого некрашеного дерева. И никого, кроме Тома. Но в комнате было две двери.

Обхватив сзади ее шею, он посадил ее и поднес к ее губам стакан с водой. Что–то сказал. Он хотел, чтобы она разделась и сняла брюки. Она всхлипнула, не сопротивляясь. Он отнес ее в ванную, где пахло нагретыми бревнами и мылом. Посадил на крышку унитаза и вопросительно посмотрел на нее.

Она прислонилась к стене и кивнула. Он недолго постоял, отвернувшись от нее. Но она знала, что он следит за ней. Когда она чуть не упала, он протянул руки и держал их, не прикасаясь к ней — как перила. Потом он вышел и принес ее сумку и чемодан. Открыл чемодан и поставил рядом с ней. Наконец он вышел и закрыл за собой дверь.

Дорте сползла на пол. Так было лучше, по крайней мере падать было уже некуда. Потом сосредоточилась на главном. Расстегнуть молнию. Спустить джинсы. Вспомнить, где в чемодане лежит ночная сорочка. Она искала ощупью, шаря руками, точно слепая. Сунула грязные трусики в пластиковый пакет, лежащий слева. Протянула руку за красной сумочкой. Открыла молнию. Достала прокладку. По спине у нее бежал пот. Она успела подумать, что ей плохо. И ударилась головой о крышку унитаза.

Ее привел в себя громкий крик. Тут же зажегся свет. Она стояла у двери, цепляясь за круглую вешалку, и кричала. В кровати напротив нее сидел мужчина и пристально смотрел на нее большими совиными глазами. Том. От облегчения Дорте сжалась, точно выжатая тряпка. И сползла по стене на пол. Села. Ей нужно было время, чтобы вернуться в действительность. Непонятная речь Тома звучала из лодки, плывшей посередине реки, там, где было самое широкое место.

Отец сидел на стуле и вслух читал о Вавилонском столпотворении, после которого каждый народ стал говорить на своем языке. По голосу казалось, будто у него начинается простуда. Дорте видела спиралеобразную башню к югу от Вавилона. Высотой в пятьдесят метров, она была построена в честь Набу, бога мудрости и писцового искусства. Отец протянул ей книгу, чтобы она прочитала сама, потом откинулся на спинку кресла и ждал. Она помедлила немного и наконец услышала свой голос:

«Эта башня так и не была достроена, потому что подрядчики оказались слишком скупы. Один рабочий сорвался и разбился насмерть, но подрядчики просто убрали его труп и продолжали строительство. Позже еще несколько рабочих разбились насмерть. Подрядчики жаловались, что камни выпадают из кладки и это замедляет работу. Они больше думали о выпадающих камнях, чем о разбившихся людях. Богу это не понравилось, и Он наслал на них смешение, из–за которого они перестали понимать язык друг друга Это должно было напоминать людям, что Он покарает их, если они переступят грань, не думая о своих ближних. И когда люди перестали понимать речь друг друга, они стали чужими друг другу».

Она дочитала, и воцарилась тишина. Ей хотелось, чтобы отец сказал что–нибудь, хотелось быть уверенной, что он понял все, что она прочитала. Но он молчал.

— Вот бы увидеть это, — прошептала она, прижавшись щекой к его щеке.

Отец ответил ей голосом человека, у которого начинается насморк, но она не поняла, что он пытался ей сказать. Бесконечное отчаяние скопилось у него в горле, как мокрота.

15

Том показывал ей все, и она старалась понять английские слова. Как включается свет, электрические конфорки, духовка. Где лежат кухонные принадлежности. Где она найдет чистые полотенца и постельное белье. В ванной все сверкало, словно чистоту там навела мать. Дорте предназначалась меньшая из двух спален. Комод, шкаф для одежды, тумбочка и постель. Постельное белье было свежее, на нем красовались маки. Книжные полки вдоль стен пустовали. Том показал ей только одну комнату, ту, в которой она будет спать. Может, владелец второй спальни просто отсутствует? Или там спит он сам?

На кухне стоял холодильник, набитый продуктами. Молоко! Сидя за кухонным столом и глядя, как Том жарит яичницу с беконом и режет толстыми ломтями хлеб, она сразу выпила два стакана. Странно было смотреть, что готовкой занимается мужчина. Он нажал на какую–то кнопку на плите, и весь чад мгновенно вытянуло в висевшую над плитой воронку. В окне далеко внизу были видны городские огни. Вообще–то стекла были темные и блестящие, как лакированная шкатулка, в которой мать хранила свою брошку.

Вот бы матери и Вере такую квартиру! Конечно, они привезли бы сюда ту мебель, которой мать особенно дорожила. Книжный шкаф. Обеденный стол с шестью стульями, который мог бы стоять перед окном в гостиной. Но могли бы оставить и новую, уже стоявшую тут. Взяли бы с собой все свои любимые мелочи. Серый слоник уже сидел на кровати Дорте. Она со стыдом вспомнила, как боялась, что Ольга из чувства мести не положит слоника в ее чемодан. Мать оценила бы шкафы для одежды. Дома они вешали одежду в углу за занавеской, там же стояла и кровать, на которой спали они с Верой. Может быть, мать спит теперь на ее месте? Тогда ей не приходится каждое утро складывать диван. Даже можно оставить кого–нибудь ночевать. Дорте попыталась представить себе, кто бы это мог быть. И как мать завтракает по воскресеньям. Но ни к чему хорошему эти мысли привести не могли.

Она думала, что тут будут девушки кроме нее. Людвикас сказал, что кто–то даже говорит по–русски. Том не взял наверх из машины свой кожаный чемодан, значит он здесь не живет. Но когда он собрался уходить и остановился перед ней со своим неизменным портфелем в руках, она испугалась, что сюда придут чужие люди. Хотела о чем–то спросить, однако лишь пробормотала нечто невнятное и замолчала. Словно поняв ее страх, Том сказал:

— Dorte, nobody can come in. You are safe[3] .

Он улыбнулся ей, и она поняла, что он тоже устал. На лице появились глубокие морщины, выдававшие его тревогу, пробилась редкая щетина, и под глазами залегли темные тени. Он посмотрел на нее и на замок и отрицательно покачал головой. Потом показал ей ключи и прибавил:

— Only for me — and Lara[4] .

— Лара?

— The lady from Russia. O'key?[5]

Она кивнула. И, набравшись храбрости, спросила:

— Passport?

Он похлопал по портфелю и кивнул, словно хотел уверить Дорте, что сохранит ее паспорт, он даже не понял, что ей хотелось бы держать его при себе. Она показала на ключи, но он замотал головой и улыбнулся. Потом объяснил ей, как действует замок и предупредил, что она не должна выходить из квартиры, потому что не попадет обратно.