Книга Спящее золото. Стражи Медного леса - Елизавета Дворецкая

Усадьба Перелесок оказалась пустой и носила следы поспешных сборов. Приоткрытые створки ворот покачивались на ветру и равномерно, тоскливо поскрипывали.

– А там не может быть фьяллей?– боязливо спросила Рагна-Гейда, придержав коня шагов за двадцать до усадьбы.

– Нет.– Вигмар коротко качнул головой.– Там нет совсем никого. Я слышу.

Он действительно слышал: голос скрипящей двери был голосом покинутого и пустого дома.

Они въехали в ворота, оставили коней во дворе и прошлись по усадьбе. В хозяйском доме и в дружинном, в сараях и конюшнях открывалась одна и та же картина: всюду валялись разбросанные вещи, всяческая утварь, клочки соломы и сена, рассыпанный овес. И ни единой живой души, если не считать двух или трех кур в курятнике. Должно быть, их не успели поймать в суматохе сборов.

– Ах, да!– вспомнила вдруг Рагна-Гейда.– Я не подумала раньше. Ведь Боргмунд Верзила с сыном тоже были на сва… ну, там. Я только сейчас вспомнила. Наверное, они тоже… А даже если и живы, то поняли, что оставаться здесь нечего…

– Это они верно поняли,– задумчиво согласился Вигмар.– Оставаться здесь теперь, я бы сказал, неумно… Это если сказать вежливо… Ладно!– Вигмар махнул рукой, к месту вспомнив подходящую пословицу.– Что о том тужить, чего нельзя воротить! Иди, о Фрейя пряжи, в девичью и поищи там себе накидку. Едва ли здешние женщины успели забрать с собой все, что имели. И каких-нибудь рубашек… ну, чего там еще тебе нужно? Сейчас только Один и Фригг смогли бы рассказать, скоро ли мы догоним твоих родичей и вообще попадем к людям, которые нам хоть чем-нибудь помогут. Так что будем надеяться на себя.

С этими словами Вигмар повернулся и пошел в дружинный дом – пошарить по лежанкам и сундучкам в поисках чего-нибудь полезного. А Рагна-Гейда отправилась в девичью. Пустой дом с раскрытыми дверями, разбросанными вещами, опрокинутыми лавками и неубранной золой в очагах почти не напоминал ту зажиточную усадьбу Перелесок, в которой она нередко бывала раньше. Впрочем, сейчас это было даже к лучшему. Подбирая разбросанное тряпье, Рагна-Гейда находила рубаху или платье, встряхивала, прикладывала к себе, чтобы убедиться, не мало ли и нет ли больших дыр, и откладывала подходящие в сторонку. Скажи кто-нибудь раньше, что она станет копаться в чужих ларчиках и мешочках, радуясь каждому пустяку: иголкам и ниткам, гребешку с обломанным зубчиком, простым медным застежкам на платье – не расхаживать же с теми золотыми, которые украшали ее свадебный наряд! Существовал, правда, в глубокой древности один такой герой, которому под старость надоело жить и он вышел прогуляться с золотой гривной на шее, надеясь встретить грабителя. Но Рагна-Гейда была не такова: спасшись из огня, она теперь хотела жить дальше. Так, веретено ни к чему, а вот пара крепких башмаков очень даже пригодится… даже с ремешками, какая удача! Хорошо бы еще ножницы найти… Ну, ладно, можно и ножом отрезать, если что… За последние сутки в душе Рагны-Гейды произошел перелом: она привыкла к мысли, что прежний ее мир разрушен и не вернется. Конечно, высокородной деве из усадьбы Оленья Роща не пристало рыться в чужих обносках, но ведь усадьбы Оленья Роща больше нет, так о чем здесь говорить?

– Нам не помешала бы третья лошадь,– заметил Вигмар, созерцая довольно приличную кучу тряпья и прочих пожитков, которые, по мнению Рагны-Гейды, могли пригодиться в дороге. На самом верху кучи, как поминальный камень на вершине кургана, возвышался небольшой железный котел с цепями, чтобы вешать над очагом.– Правда, ты такая легкая, что на твою лошадь можно нагрузить еще столько же… Я там нашел мешок вяленой рыбы и полмешка ячменя. Но, пожалуй, жернова мы не будем брать? Боюсь, нам не встретится великанша, которая согласится их повертеть[5].

– Смеешься?– Рагна-Гейда покосилась на него с недоверчивой обидой.– Я и не думала тащить сюда эти жернова, они просто лежали на полу.

– Смеюсь!– со вздохом согласился Вигмар.– А что нам еще остается? А вот котел действительно возьмем.

Таким образом, с усадьбы Перелесок Вигмар и Рагна-Гейда уехали уже гораздо богаче, чем приехали. «Мы им заплатим, если догоним,– утешала себя Рагна-Гейда, думая о хозяевах усадьбы.– В моем свадебном наряде было не меньше пяти марок золота. На это можно купить стадо коров». Впрочем, она понимала, что в такое время, как теперь, ячмень будет дорожать, а золото – дешеветь. Трех забытых хозяевами куриц они тоже взяли. «Не оставлять же фьяллям!» – мудро заметил Вигмар, и на душе у Рагны-Гейды сразу полегчало. Им обоим делалось легче, когда они думали о простых вещах и забывали о том, что случилось. Раны души похожи на раны тела: их следует прикрыть, перевязать и предоставить жизненным силам природы вершить свое таинственное непостижимое дело заживления. А потом однажды найдешь на месте зияющей кровавой раны гладкую свежую кожу.

После полудня Вигмар и Рагна-Гейда въехали в узкую длинную долину, ведущую прямо на юг. Они уже достаточно отдалились от родных мест, Рагна-Гейда не знала даже, как эта местность называется. По обеим сторонам темнел неприветливый еловый лес. Наверняка за темно-зелеными развесистыми лапами скрывается болотистая земля, поросшая высокой, жесткой, высохшей до белизны травой.

Вдруг Вигмар резко натянул поводья и знаком велел ей остановиться. Он услышал… нет, не услышал, а каким-то звериным чутьем угадал впереди людей. Много-много чужих людей.

– В лес!– вполголоса приказал он и повернул коня к ельнику.

Рагна-Гейда послушно последовала за ним. В груди зашевелилось что-то холодное: она старалась держать себя в руках и не поддаваться страху, просто закрыть дверь и не пускать его в сознание, но он слишком настойчиво стучался.

Заехав на несколько шагов в глубь ельника, Вигмар соскочил с коня и забросил повод на сучок.

– Сиди здесь,– шепнул он.– Я пойду посмотрю.

«Не ходи!» – хотела попросить Рагна-Гейда, которой слишком страшно было снова остаться одной, но не попросила. Вигмар лучше знал, что делать.

Но не успел он сделать и двух шагов, как еловые лапы впереди закачались, обозначая чье-то движение, и из-за толстого бурого ствола показалась человеческая фигура. Вигмар мгновенно выставил вперед копье и приготовился к защите; натолкнувшись взглядом на сверкающий наконечник Поющего Жала, человечек замер, в ужасе выпучив глаза и нелепо подняв перед грудью ладони. Он был один и вид имел вовсе не воинственный.

– Тьфу ты!– с досадой и облегчением выбранился Вигмар, разглядев своего «противника».

Тот оказался маленьким и щуплым, его морщинистое коричневое лицо заросло жидкой бородкой, так что и не определишь, сорок ему лет или шестьдесят. Бедная одежда, коротко, неровно обрезанные пегие волосы выдавали рабское происхождение. Из оружия имелся короткий нож, больше подходящий для потрошения рыбы, чем для драки.

Несколько мгновений человечек не дышал, впившись в лицо Вигмара растерянным и испуганным взглядом, а потом перевел дух.