Книга Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

— Он не всем помогает. В основном — кинестетикам.

— Что?

— Кинестетики — это такие люди…

— Да-да, я знаю, — перебила я его. Еще не хватало слушать лекции о кинестетиках! — Но я усовершенствовала этот метод. Значит, так. Если слова никак не желают выстраиваться в нужном порядке, надо лечь, положив рядом блокнот и ручку. Расслабиться, закрыть глаза, поразмышлять о чем-то приятном. Войти в медитативное состояние, а потом подумать о своем тексте.

Рассказывая, я решила продемонстрировать метод, — прилегла на стол, закрыла глаза и продолжила объяснять.

— Как только слова начнут выстраиваться в голове как надо, хватаем блокнот с ручкой и быстро все записываем. Вот так-то! «Мурмурация слов» — методика Виктории Горячевой.

— Что-то мне подсказывает — этой методике — сто лет в обед, — хмыкнул Морозов.

Не успела я обидеться, как дверь распахнулась и на кафедру влетела Машка. Когда она увидела меня лежащей на столе, то сделала такооое лицо, что захотелось ее придушить.

— Вика, э-э… у меня бумага закончилась, можешь поделиться?

— Конечно, — я вскочила со стола, — бери, сколько нужно.

Когда я передавала ей бумагу, Мария кинула быстрый взгляд на Морозова и вдруг подмигнула мне. Кажется, душевное состояние этой девушки после Нового года значительно улучшилось, раз она стала так кривляться. Что еще за подмигивания? Я собиралась выйти вслед за Марией в коридор и объяснить ей всю неуместность подобных кривляний, но с улицы вдруг донесся такой вопль, что мы подбежали к окну. Была пятница — день свадеб, и прямо под окнами нашего факультета какая-то невеста истошно визжала и лупила жениха букетом, перемежая вопли выдержками из небезысвестного нам словаря.

Морозов засмеялся, а Маша задумчиво посмотрела на него:

— Как думаете, что случилось?

Денис Сергеевич пожал плечами, потерял интерес к этой истории и продолжил работать. Мы досмотрели, как невесту оттащили от жениха, а потом Машка внезапно спросила:

— Денис Сергеевич, а вы когда-нибудь были женаты?

— Что? — Морозов снова засмеялся. — Нет, Мария, я никогда не был женат.

— А почему вы смеетесь?

— Просто я еще не встречал в своей жизни человека, который бы меня не спрашивал о женитьбе — был ли я женат и собираюсь ли жениться.

Как это — не встречал? А как же я? Хотелось возмутиться, но я промолчала.

— Ну, это неудивительно, — сказала Мария, — ведь «все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену. Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такого человека после того, как он поселился на новом месте, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалеку живущих семейств, что на него тут же начинают смотреть как на законную добычу той или другой соседской дочки», — процитировала она «Гордость и предубеждение».

А потом снова подмигнула мне и вышла. Да, девушке явно полегчало. Надо бы намылить ей шею при случае.

Случай представился очень быстро. Не успела я прийти на обед в кафе, как она прискакала следом, села рядом и почему-то шепотом, будто раскрывая страшную тайну, сообщила:

— Я была в деканате и слышала, что скоро везде поставят камеры. Так что вы с Морозовым это… будьте осторожнее.

— Чего?

Кажется, я ошиблась. Девушке не полегчало, а стало хуже — она совсем тронулась головой.

— Маш, что ты несешь? Совершенно по-дурацки шутишь на эту тему уже полгода, но такое говорить, как сейчас… это слишком.

— А вот теперь я как раз и не шучу. Ты стала проводить с ним много времени. Сонеты переводите? Ха-ха-ха.

— Что смешного?

— Нет, ну правда, чем же еще заниматься, оставаясь наедине с Морозовым? Только сонеты переводить, — она засмеялась еще громче.

— Мария, — строго сказала я. — Кажется, у тебя кукуха поехала.

— Нет, ну вы что — серьезно? Только сонеты переводите? Тогда это у вас с кукухой беда. Точнее, у тебя. С Морозовым-то, очевидно, как раз все в порядке — вон, он смотрит так, будто хочет тебя сожрать, а не салат в своей тарелке.

Я посмотрела на Дениса Сергеевича за соседним столиком — он с аппетитом ел свой салат и на меня вообще не смотрел. Правда, вскоре к нему подлетели студенточки и стали о чем-то спрашивать.

— Маш, что за очередная чушь, — возмутилась я и внезапно продолжила, — ведь если даже теоретически — абсолютно теоретически! — представить…. ну как можно встречаться с таким мужчиной? На которого все девушки вешаются?

— Встречаться? Разве я говорила — «встречаться»? — Машка снова стала хохотать. — Какая у тебя фантазия бурная! Еще скажи, что он тебе кольцо подарит и замуж позовет. Нет, подруга, он видимо, уже и не женится. Речь о другом. Привлекательная девушка и красивый молодой мужчина начинают работать над каким-то проектом. Они много времени проводят вместе, и неизбежно наступает момент, когда — бац! — взаимная сопротивляемость равна нулю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

При слове «бац» Мария хлопнула в ладоши — я даже подпрыгнула на стуле. А эта негодяйка тем временем закончила:

— Так вот — я просто говорю о том, что рано или поздно вы окажетесь в одной постели.

«Вообще-то — уже оказывались, и всё обошлось, и даже никакие опасные симптомы больше не возникали, так что — отвали», — могла бы ответить я, но ограничилась лишь одним словом.

— Бред.

— Ах, Вика, — вздохнула Маша, — ты совсем не знаешь жизни! Я бы тебя еще больше просветила, но сейчас мне нужно срочно решить один вопрос, так что я побегу.

И снова бросив взгляд на Морозова, она ускакала в неизвестном направлении.

Ах, Мария! Если честно, я бы предпочла совсем не знать жизни, чем узнать ее с той стороны, с какой мне довелось ее вскоре узнать!

И «узнавание» это началось с вполне невинного случая.

Однажды на факультете отключили отопление. Холод стоял собачий, и мы переместились к Морозову домой. Бумаг у нас скопилось уже невероятное количество — мы разложили их на полу в его спальне, потому что кабинет был слишком маленьким для двоих. Пытаясь собрать и сложить листы в нужном порядке, Морозов потянулся и внезапно оказался очень близко. Я — как и тогда, в ванной, — вдруг почувствовала странный дурманящий запах и непроизвольно громко его вдохнула.