Книга Академия Алых песков. Проклятье ректора - Татьяна Кошкина

— Вы!.. — щеки девушки вспыхнули, а золотистые глаза стали ярче. — Вы ничего обо мне не знаете, ректор Эйр Хан! Так что держите себя в руках! Ваше поведение недостойно преподавателя!

Она права. Моё поведение недостойно преподавателя, оно даже недостойно взрослого мужчины. Но одна мысль о том, что Эвика принадлежит Дитриху Орманскому, заставляет мою кровь вскипать. А близость рыжего урагана сейчас просто сводит с ума, чуть приоткрытые полные губы и глубокое дыхание — она чистое, огненное искушение.

— Я пришла сюда, чтобы получить наказание, а не выслушивать грязные шутки и отповедь о моих отношениях с женихом! Если вам нечего сказать, магистр Эйр Хан, то я пойду к себе.

Я не трону студ… к хрулевой матери! Едва Эвика сделала шаг к выходу, моё тело будто стало чужим. Рывок вперед, пальцы сомкнулись на тонком запястье. Одно короткое движение и девушка рядом со мной. Преступно близко, ужасающе остро и все это в центре гигантской магической спирали ковра. Магия задрожала вокруг нас, оплетая невидимым коконом.

Щеки Эвики пылали, а в глазах вместе с испугом горело нечто странное. Я не мог дать этому имя и мог лишь надеяться, что сам выгляжу спокойным.

— Студентка Азнавер, вы останетесь здесь до тех пор, пока я не отпущу!

Её атласная кожа под моими пальцами в миг стала горячей, как будто я притронулся к раскаленному от магии артефакту. Наши лица слишком близко, ловлю ее дыхание и склоняюсь к приоткрытым губам. Я бы с удовольствием наказал их: за все колкости, что так легко с них слетают; за холодную и прямую правду, что они не стесняются произносить вслух. Наказал бы просто за то, что они есть, а всего мира вокруг не существует.

— Мне снять платье? — прошептали её губы.

“Да!” — крикнуло что-то в глубине. Мир будто затрещал по швам и этот треск отрезвил. Что я творю? Она студентка, невеста наследника Орманского престола!

— Это была шутка, леди, — отпустил руку и медленно, будто двигаясь под водой, отошел назад. — Простите мою несдержанность.

Хорошо, что бланки наказаний у меня всегда под рукой. Прописал ей еще два без указания места отработки, потом придумаю. Сейчас нужно избавиться от студентки и отправиться к Шанталь. Кажется, мне нужна женщина. Срочно нужна женщина.

Не наивная девочка-студентка, а искушенная любовница, способная выбить из моей головы нелепые желания. Это просто физиология, не больше.

Эвика де Азнавер — красивая девушка, но не единственная в мире, к счастью для меня. Иначе Дитрих Орманский был бы слишком везучим идиотом.

Протянул листок девушке, что застыла в центре спирали в полном одиночестве:

— Ваше новое расписание наказаний, студентка Азнавер. Подробности получите утром в день отработки.

Эвика несколько секунд смотрела на листок и молчала. Кажется, я перегнул палку. Нет, не кажется. Я слетел с катушек и если она не уйдет, то все может повториться снова.

— Свободны, студентка Азнавер! — крикнул нарочито громко.

Эвику, как ветром сдуло. Только когда хлопнула дверь в приемной, я смог выдохнуть.

Что ж, пора назначить свидание Шанталь. Обернулся, чтобы взять со стола связующий артефакт, но замер. Мысли о женщине вылетели из головы.

По песочным часам — хранителям моего проклятья — пошла трещина.

— Это невозможно, — выдохнул, вспоминая сотню попыток уничтожить треклятый артефакт. Они все провалились.

Что произошло?

Глава 8

Эвика де Азнавер

Невыносимый, невозможный, невообразимый… нахал! Да как он только посмел отпускать фривольные шуточки в мою сторону?! Сердце наполнилось злостью и чем-то еще, что никак не давало мне покоя.

“Снимайте платье”, — его голос и слова набатом звучали в голове, когда я покинула кабинет магистра Эйр Хана. Или лорда Эйр Хана? Его сегодняшнее поведение не имело ничего общего с этикой магистра, а уж тем более ректора академии!

Что за несносный, нестерпимый, немыслимый мужчина! Да как он посмел говорить мне такое, пусть, как он сказал, всего лишь в шутку? Я — невеста принца! Да я стану королевой, а он!..

А он так и останется ректором Академии Алых песков, моим преподавателем и далеко забытым прошлым! Он — никто в моей жизни! Однако почему его поведение задевает меня сильнее остальных?

“Мне снять платье?” — собственные слова сейчас показались невероятно бесстыдными.

На щеках вспыхнул румянец. Как я только могла предложить такое ректору? Обещала ведь больше никогда, никогда не переходить черту, не вспоминать наш диалог на балу и вообще относиться к ректору исключительно как к уважаемому преподавателю!

В своё жалкое оправдание могу лишь сказать, что он первый начал. Звучит по-детски, но ведь провокация была с его стороны!

“Простите мою несдержанность”.

Казалось бы, слова извинений с его стороны должны были утешить меня, успокоить и вселить в сердце покой — извинился, значит, забыли! Но нет. Его слова были словно кость голодной собаке, а я себя таковой не чувствовала. Столько пренебрежения и напускного смирения было в этих словах, что я не ощущала и сотой доли раскаяния.

Реймонд Эйр Хан, с хруля два я это забуду!

Первый раз была благодарна нашей связи с Дитрихом: проклятье, стоило мне достаточно отдалиться от административного крыла, перенесло меня в общую гостиную, недалеко от дверей покоев принца. Хорошо, что не в его ванную!

— Будь ты проклят, магистр Эйр Хан! — в сердцах воскликнула я, ударив ладонью по спинке софы. — И мне следует держаться поближе к тебе? Как бы не так! К хрулям все! Лучше уж буду женой Дитриха, чем смотреть в ваши наглые глаза и…

Я осеклась, не понимая, что именно хочу сказать. Что “и”? Любоваться? Беситься? Ненавидеть? Я не могла разобрать собственных чувств, но в том, что они были сильными словно пески Алой пустыни, я не сомневалась.

— Эвика? — чуть взъерошенный Дитрих выглянул из спальни.  — Что ты там говорила о моей жене?

— Говорю, что у твоей будущей жены просто королевское терпение, — ответила я и плюхнулась на софу, сложив руки на груди.

— Что случилось? — спросил Ди, присаживаясь рядом. Такой участливый, что захотелось стукнуть его подушкой.

— И ты еще спрашиваешь? По твоей вине, между прочим, я получила очередное наказание от ректора!

— То же мне наказание — конспектировать книгу, — фыркнул принц и, подавшись ко мне, провел пальцами по щеке. — Эви, не дуйся.

Сразу вспомнились другие руки, от одного прикосновения которых кожа горела огнем. А вот почти интимное касание Дитриха оставило лишь ощущение прохлады и легкой отрезвляющей брезгливости. Успел ли он полапать этими руками близняшек после того, как меня увел ректор? Или нашел кого-то еще? Надеюсь, у него хватило такта вымыть руки, прежде чем прикасаться ко мне.