Книга Только так. И никак иначе - Яна Перепечина

Павел аборигена отпустил и поинтересовался:

- А ты чего за них не болеешь?

- А я туда и собирался. Да тут ты меня того… задержал, короче. Хочешь, пойдём со мной, я провожу. Только мне одеться надо… - но Павел уже не слушал, а махнув рукой, бежал вниз через три ступени.

Выйдя на крыльцо, он тут же услышал дружные вопли за углом и пошёл на них. Злату увидел не сразу, в толпе учеников она была совсем не заметна. И только когда услышал её звонкий голос, уговаривавший какого-то неведомого Мишаню собраться, разглядел её среди детей. Хотел уже подойти, но почему-то остановился в стороне и стал свидетелем драматических событий на льду и в стане болельщиков.

Капитан команды, красивый высокий парень, тот самый, как он понял, Мишаня, явно был не в форме. Остальные Златины мальчишки, абсолютно деморализованные сухим счётом 0 : 4 тоже уже почти сдались. С совершенно несчастным видом его соседка подозвала какого-то паренька, пошепталась с ним, и тот убежал. На льду тем временем пропустили пятую шайбу, болельщики почти стонали, и Павел неожиданно для себя решил, что пора вмешаться. Он протиснулся к ней и шепнул:

- Что? Не играется сегодня вашим богатырям?

Она вздрогнула и резко повернулась. И вместо радости от встречи Павел получил натуральную отповедь. Но совершенно не обиделся, а наоборот развеселился. Раздражение и испуг Златы, уставшей, вздрюченной и выбитой из колеи событиями последних дней, были ему абсолютно понятны. Но, он взбудораженный и счастливый таким пронзительным, совершенно студенческим и весенним, уже давно забытым счастьем, не хотел и не мог ничего скрывать. Ему было совершенно наплевать на то, что подумают её дети или коллеги. Он просто знал: то, что он испытывает, таить было совершенно бесполезно. А потому и не пытался таить.

А она… Ну, что ж? Павел был уверен, что и она успокоится и тоже непременно всё поймёт. Ведь и у неё тоже весна. Не зря же ему проболтался об это смешной абориген, который прибежал к катку следом за ним и теперь толкался у бортика вместе с другими и тянул в их со Златой сторону тощенькую подростковую шейку, стараясь при этом казаться уж не слишком беспардонно заинтересованным – деликатничал.

И Павел сделал то, что хотел сделать уже три недели, с первой их встречи: сгрёб Злату за воротник рыженькой дублёнки, наклонился и быстро и жарко поцеловал. Она слабо дёрнулась, вздрогнула и вдруг… с мученическим видом прикрыла глаза и нежно, застенчиво ответила ему и только потом отшатнулась испуганно и принялась воровато озираться. Павел отпустил её, подмигнул, шепнул:

- Я сейчас! - и побежал к машине.

В багажнике его «Ауди» валялись без дела с начала зимы коньки, клюшка и остальные хоккейные причиндалы, упакованные в огромную сумищу. Как только похолодало, он положил их туда, надеясь поиграть при случае, но случай этот всё никак не хотел выдаваться. Надо же, когда пригодились! Павел, сам огорошенный внезапным решением, переоделся прямо в машине, туго зашнуровал коньки, подхватил клюшку и направился к коробке.

В это время заканчивался перерыв. Павел выехал на лёд, привычным движением притормозил - от лезвий коньков полетели в разные стороны ледяные брызги -  махнул рукой команде Златиных учеников. Как-то они поняли его, подъехали, сгрудились вокруг. Он перехватил изумлённый и восторженный взгляд Златы и улыбнулся ей. И она тут же просияла в ответ. И правда - весна, - согласился он с ней в мыслях и тут же ответил скептически настроенному аборигену:

- Хотя и январь.

Москва. Январь 1999 года. Злата

Когда он отпустил её и побежал куда-то за школу, Злата ничего не поняла. Начался перерыв, обе команды разъехались в стороны своих болельщиков. Это отвлекло детей от неё и убегающего Павла и позволило Злате перевести дух и сделать вид, что ничего не происходит.

Ребята её были невеселы. Смотреть в глаза болельщикам им было неловко, и они сбились в кучу, что-то негромко обсуждая. До Златы долетело раздражённое:

- Да всё уже! Ничего не выйдет! Можно даже и не дёргаться…

Сердце её сжалось от жалости.

В этот момент среди болельщиков пробежал негромкий ропот, они расступились, пропуская кого-то,  и на лёд выехал незнакомых игрок.

- Злата Андреевна, кто это? - потянула её за рукав Катя Барышева. - Вы его знаете?

- Нет, - Злата растерялась, - впервые вижу.

- А это наш или из гимназии?

- Я не знаю, Катюша...

Гул удивления раздался среди болельщиков обеих команд. Игроки тоже растерялись. В этот момент неизвестный подъехал к Злате и поднял пластиковое «забрало», которое - она знала - правильнее называть визором. Злата так удивилась, что успела только сдавленно вдохнуть холодный воздух, а Павел улыбнулся подбадривающе и покатил в сторону её детей.

Злата, кашляла, подавившись ледяной струёй, которая обожгла горло, и сквозь выступившие на глазах слёзы смотрела на него, не отрываясь. Сосед был высоким, но не массивным, а стройным. Да и её одиннадцатиклашки уже почти мужчины, так что в форме не сразу и поймёшь, где Павел, а где пацаны. И разница в возрасте не видна. Но они сразу потянулись к нему, почувствовав уверенность и силу, и, пока он что-то говорил им, в их взглядах мрачная досада и безнадёжность уступали место заинтересованности.

Болельщики притихли. Злата стояла среди них, у самого бортика, молча следя глазами за Павлом и мальчишками, и ничегошеньки не понимала. Когда неожиданно стянул с себя футболку с эмблемой их команды, отдал её Павлу и направился к ней Мишка Хабаров, все едва не застонали. Катя Барышева тихонько ахнула и просунула руку Злате под локоть. Та прижала её ободряюще, хотя сама замерла в недоумении.

Миша подъехал, вымученно улыбнулся и сказал:

- Я к вам, пока за меня ваш друг поиграет.

- Иди сюда, мой хороший, - Злата отмерла, ласково потрепала его по плечу и протянула Мише припасённое полотенце. Он благодарно кивнул, снял шлем, вытер мокрый лоб, перевалился через бортик и встал с ней рядом.

А в это время Павел подъехал к гимназистам и о чём-то с ними переговорил . Они согласно закивали. Павел благодарно махнул рукой, и вернулся на свою половину льда. Перерыв закончился. Пора было начинать.

А дальше пошла игра. Златины мальчишки удивительно быстро воспряли, почувствовав рядом с собой энергию, решимость и задор сильного лидера, и включились в бой. Даже Миша загорелся, смотрел на поле с интересом и довольно громко покрикивал в ухо своей уже изрядно оглохшей учительнице:

- А он молодец, ваш Павел, Злата Андревна! Здорово играет! Он что, спортсмен?! – Злата, не отрывая глаз ото льда, неопределённо повела плечами: да не знаю я! Я почти ничего про него не знаю! Просто он самый лучший. Самый! Вот это я уже знаю точно. Но что мне теперь делать? Как мне быть? Как мне быть с тем, что он приехал? Что выручил моих несчастных детей и меня, конечно… И с тем, что… поцеловал… Вот так, собственнически, на глазах у всех, не собираясь таиться и скрываться… Что мне делать?!