Книга Субмарин - Андреас Эшбах

– Не вздумайте смеяться, – предупреждает она, не выпуская ножа из рук, что делает ее жесты не слишком понятными. Но тут начинает смеяться сама. – Со мной такого еще никогда не случалось. – Она кивает на Плавает-Быстро. – Это всё он виноват. Он совершенно сбил меня с толку во время охоты!

– Я? – возмущается Плавает-Быстро. – Нет, это всё ты! Это ты сбила меня с толку! Иначе бы я сам уложил эту тварь.

– Ты? Да ты бы ее упустил. Ты слишком медленный.

– Я медленный? А по-моему, ты…

– Смотри не сболтни лишнего. – Шрам-на-Подбородке протягивает ему здоровый кусок мяса, часть отрезанного щупальца. На это Плавает-Быстро уже ничего не отвечает, а просто берет кусок и начинает жадно его поглощать.

Я тоже получаю свою порцию. Это и правда восхитительно вкусно – нежное, сочное мясо, тающее на языке и оставляющее необычное послевкусие. Как всё же странно сидеть здесь и не видеть вокруг себя ничего, кроме пустынного морского дна и бездонной синевы. Не знаю, смогу ли я здесь заснуть. Мне даже есть здесь неуютно. Ощущение такое, как если бы мы были единственными гостями в ресторане размером со стадион.

После того, как мы расправляемся с каракатицей, Плавает-Быстро и Шрам-на-Подбородке усаживаются точить острия копий и делают это с полной самоотдачей.

– А как вообще вы ориентируетесь в море? – интересуюсь я, глядя в бесконечную синеву вокруг нас.

– Нужно знать, где находишься, – отвечает Шрам-на-Подбородке скупыми жестами. – И нужно знать, куда хочешь попасть. Всё остальное приложится.

Мда, чрезвычайно полезное объяснение!

Плавает-Быстро более разговорчив. Может быть, ему просто скучно, потому что до наступления темноты еще куча времени. Как бы то ни было, он откладывает точильный камень и говорит:

– Мир имеет форму шара, и большая часть его поверхности – вода. Шар крутится – так получаются день и ночь. Но если шар вращается, – продолжает он, и его руки очерчивают форму шара и показывают его вращение, – значит, есть две неподвижные точки. Одна из них называется Северный полюс, а вторая – Южный.

Я киваю и не могу сдержать ухмылку – он явно считает, что рассказывает мне что-то, чего я не знаю. Пожалуй, я не буду говорить, что люди воздуха узнают всё это еще детьми.

Он пространно объясняет мне, как ориентироваться исходя из направления на север, но в какой-то момент мне всё же приходится его перебить:

– Ну хорошо, но откуда ты знаешь, где север?

Он обменивается взглядами с Шрам-на-Подбородке, которая поначалу выглядит такой же озадаченной, как и он. Примерно как если бы меня спросили, откуда я знаю, где верх.

– Мы просто знаем это, – заявляет наконец Плавает-Быстро.

– Откуда? – спрашиваю я.

Он продолжает удивленно смотреть на меня, а потом показывает куда-то рукой и говорит:

– Север там.

– Но почему ты так в этом уверен? – продолжаю выспрашивать я.

– Поплыли.

– Куда?

– Просто поплыли. Я тебе покажу.

Понятия не имею, что он собирается мне показывать, но, прежде чем стемнеет, нам еще нужно убить немного времени, поэтому я безропотно следую за ним.

Мы отплываем довольно далеко. Достигнув невидимой и ничем не примечательной точки, Плавает-Быстро останавливается и говорит:

– А теперь закрой глаза и вытяни руки по швам.

– Это еще зачем? – удивляюсь я.

– Затем, что я буду вращать тебя, пока ты не потеряешь ориентацию, – объясняет он. – Потом я тебя остановлю – но ты глаза не открывай. Когда я дотронусь до твоей головы, ты сама начнешь медленно вращаться и почувствуешь, что одно из направлений ощущается иначе, чем все остальные. Это и будет север.

– Что, правда? – переспрашиваю я и не могу отделаться от ощущения, что он меня разыгрывает.

– Давай, – требует он. – Руки по швам, глаза закрыты.

Я со вздохом вытягиваю руки вдоль тела, вытягиваюсь сама – я кажусь себе копьем – и закрываю глаза. Тут же я чувствую, как руки Плавает-Быстро хватают меня и кружат в разные стороны, пока я наконец и правда не забываю, где был зад, а где перед.

Он останавливает меня, ставит на ноги и дотрагивается до макушки, как и обещал. Ну хорошо. Я поиграю в эту игру. Я начинаю поворачиваться направо крошечными движениями. И, конечно же, не чувствую никакой разницы.

То есть …

Да. Всё-таки да!

Я замираю и поворачиваюсь немного назад, налево. Интересно, я это выдумываю или я и правда что-то чувствую? Что-то едва уловимое… Что-то похожее ощущаешь, когда проводишь пальцем по зеркально гладкой стене и внезапно натыкаешься на место, где в краске засох волос.

Я останавливаюсь, показываю рукой в этом направлении, открываю глаза и второй рукой спрашиваю:

– Там?

Плавает-Быстро просто кивает, словно в этом нет ничего удивительного.

– Правда? – переспрашиваю я. – Это и правда север?

– Ну я же тебе сказал, – говорит Плавает-Быстро. – Ты просто знаешь, где он, и все.

Я потрясена.

– Людям воздуха, чтобы узнать, где север, нужен компас, – говорю я. И тут же поясняю, потому что жест «компас» ему ничего не говорит: – Это такое устройство, оно всегда показывает на север.

Он удивленно поднимает брови.

– Странно. Великий Отец учит нас, что эта способность есть у всех людей. Даже у вдыхателей воздуха.

– Нет, – возражаю я.

– Может, они просто забыли про нее, – предполагает Плавает-Быстро. – Как бы то ни было, у тебя она есть. Тебе только нужно немножко поупражняться.

Этой ночью мне всё же удается заснуть, лежа между двумя разведчиками. Они оба повернулись ко мне спиной, копья наготове. Я, правда, еще довольно долго размышляю о своей новой (или старой?) способности. Как же ее назвать? Магнетическое чутье? Надо будет поручить Пигриту разузнать, действительно ли у человека есть или хотя бы был когда-то такой орган чувств. На этой мысли я засыпаю.

На следующее утро Шрам-на-Подбородке будит нас, едва во тьме начинают проступать первые очертания окрестностей, и поторапливает в путь. Мы не рассиживаемся, быстро собираем вещи и выплываем.

Сегодня мои спутники не играют в игры, не устраивают гонок и не забывают обо мне. Я четко ощущаю: причиной тому бездна, эта темная пропасть под нами. Шрам-на-Подбородке и Плавает-Быстро не сговариваясь поставили меня в середину, сами держатся по бокам, так мы и пересекаем пропасть, плывя рядом, равномерными гребками.