Книга Агасфер. Старьевщик - Вячеслав Каликинский

Именно поэтому «заговорщики», посовещавшись и, невзирая на яростное сопротивление полковника, устроили что-то вроде постоянной складчины: на одной из полок в библиотеке Архипова была водружена объемистая шкатулка, и гости всякий раз пополняли ее пачками казначейских билетов. Чеки, поначалу предложенные кем-то из «контрразведчиков», были по зрелому размышлению отвергнуты: не приведи господи, пойдут слухи о настоящем заговоре – тогда уже отсылкой в дальние гарнизоны и округа не отделаешься!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Покинув временно дом Архипова, начальник Департамента полиции отправился не к себе на Фонтанку 16, а велел ехать на Гороховую, в Охранное отделение. У подъезда Зволянский распорядился свою персональную карету отправить в особняк господина Архипова, а для дальнейших передвижений приготовить «разгонную», можно без конного конвоя: отставной начальник исполнительной полиции Иван Осипович Велио жил совсем неподалеку.

В вестибюле, сбросив плащ на руки ночному сторожу, Зволянский по-молодому взбежал на третий этаж, бесшумно прошагал по темно-красному ковру и рывком открыл дверь присутствия Вельбицкого. То ли адъютант, то ли делопроизводитель начальника в расстегнутом мундире в поте лица трудился между пошатывающимися пирамидами папок. При виде директора Департамента, ничуть не удивившись его позднему визиту, он поднялся, успев застегнуть большинство крючков на мундире.

– У себя? – не дав ему рта раскрыть, мотнул головой Зволянский на дверь кабинета Вельбицкого и, не дожидаясь ответа, распорядился, проходя мимо: – Два стакана чаю покрепче, да мне рюмку очищенной, распорядитесь уж…

– Желаю здравствовать, ваше превосходительство! – как на пружинах подскочил Вельбицкий.

– Трудишься все? – поинтересовался Зволянский. – А в «Мариинке», между прочим, сегодня премьера! Весь свет там нынче, говорят…

– Не весь, выходит, коли и вы, Сергей Эрастович, пренебрегли, – позволил себе пошутить Вельбицкий.

– У нас с тобой другие спектакли, насмотримся, – неопределенно пообещал директор, ловко перехватывая подстаканник из рук делопроизводителя. – А рюмку на стол поставь! И не уходи пока, погоди… Это у нас с Константином Эдуардовичем вроде приза будет! Ну-с, Константин Эдуардович, что у нас нынче срочного на ближайшую недельку запланировано?

Вельбицкого было трудно застать врасплох. Почти не заглядывая в записи, он скороговоркой перечислил наиболее срочные дела. Зволянский еле заметно кивал и, наконец, поднял руку:

– Достаточно. Первые пять дел, почти завершенных, можно пока отложить. Ты запиши-ка пока, Константин Эдуардович: вот эти людишки меня в первую очередь интересуют! – Зволянский бросил на стол Вельбицкого четвертушку бумаги с коротким перечнем фамилий. – И пусть твои орлы очень аккуратно – слышишь, аккуратно! – обратят внимание на стесненные обстоятельства этих человечков, коли таковые имели место год-два-три назад. Ну, долги, скажем, серьезные – и вдруг с неба наследство свалилось, либо выигрыш по заемному билету. Или, скажем… В общем, меня интересуют реальные обстоятельства, могущие способствовать вербовке иностранной агентурой. Понимаешь, о чем я?

– Не первый год замужем, понимаем-с! – позволил себе легкую ухмылку Вельбицкий. – Что-нибудь еще?

– А в первую очередь меня интересует отставной ротмистр Терентьев.

– Помощник господина полковника Архипова? – впервые позволил себе удивиться Вельбицкий. – Его бывший адъютант? Который, чтобы не расставаться с командиром, в отставку вслед за ним подался?!

– Вот именно, вот именно, милостивый государь! Это жены декабристов вслед за своими любимыми в Сибирь рвались, а тут? У него что – болезнь какая-то тайная есть? Прекрасное происхождение, перспективы службы в Главном штабе – лучше не придумаешь! Блестящие реляции – и вдруг отставка! Ну, будь полковник Архипов сам больным, немощным, ухода бы постоянного требовал – тоже было бы понятно! Воевал бы с ним, шинелькой одной укрывались – так нет же! Так что ты покопай, покопай, Константин Эдуардович! В полку его прежнем – в первую очередь! Только осторожненько!

– Действительно, странно, – нахмурился Вельбицкий, жирно подчеркивая имя Терентьева в ежедневнике. – Что-нибудь еще, ваше превосходительство?

– Пока все. Хотя нет! За кем у нас Полли-Полячек числится? За Евдокимовым? Евдокимова и всю его команду ко мне завтра к восьми утра! И поглядим тогда, что день грядущий нам покажет! – Директор с сожалением поглядел на запотевшую рюмку очищенной, встал, помял поясницу. – Ивану Осипычу Велио[20] протелефонируй, пока я еду к нему – не дай бог, уже спать завалился! Старички – они такие…

– Не извольте беспокоиться, – снова усмехнулся Вельбицкий. – По имеющимся данным, Иван Осипович почивать ложится не ранее одного часа пополуночи, а до той поры истязает своего дворецкого игрою в шахматы. Зато и спит потом до обеда… А команду Евдокимова с «Астории» в это время снимать никак нельзя-с! Не приведи господи, заметит немчик подмену в персонале – а сколько трудов положено, пока внедряли-с! Сами извольте пожаловать в гостиницу, коли нужда неотложная! Я, грешник, завсегда свеженькое предписание санитарной службы для таких экстренных случаев держу-с.

– И все-то ты знаешь! И все-то ты держишь! – удивился Зволянский. – Ну ладно, с нынешним жульем понятно – это твоя работа, которую всяк хорошо знать должен. А старик-отставник Велио? Он-то по какой причине к тебе на заметку попал, а?

– По правде сказать, старик одно время «желтобилетницами» увлекался, – не стал скрывать Вельбицкий. – Он же вдовец! Как стемнеет – старец наш, аки тать в нощи, с дворецким своим караулил на своем углу «девочек». Один-то побаивался поздно на улицу выходить… Да ничего особенного, ваше превосходительство, – заторопился Вельбицкий. – Не будучи способен физиологически, так сказать, соответствовать, в баньку девочек водил, мыться просил, да за мытьем и наблюдал-с. А потом часто платить отказывался: плохо-де мылись курвы… Ну, те в крик, естественно. Жалобы пошли-с. Пришлось старичку аккуратное внушеньице сделать.

– Твой приз! Пей! – велел, смеясь, директор. – Удивил, ничего не скажешь! А санитарное твое предписание, ежели что, подозрений в гостинице не вызовет?

– Бороденку наклеим-с, очки синие дадим, фартучек беленький… Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство!

* * *

– Да нет, Иван Осипович, никакой беды не стряслось – вот, мимо проезжал, гляжу – окна светятся в знакомом этаже. Дай, думаю, заеду – может, не спит старый товарищ! Вдруг рюмку коньяку нальет новомодного, шустовского. Впрочем, у меня к вам, Иван Осипович, и вопросец имеется! Вы ж, как народ говорит, за мемуары взялись…

Старик, поначалу встревоженный неожиданным визитом, успокоился до того, что велел дворецкому подлить в лохань горячей воды – на ночь глядючи выводил старец вечные мозоли. А шахматная доска, как и предсказывал Вельбицкий, стояла поперек грязноватого пледа, прикрывающего тощие колени.